Том Шервуд - Остров Локк Страница 13

Все молчали, и он, чуть помедлив, торжественно снял с груди монету и прицепил её к рубахе Бэнсона. Затем сделал шаг и произнёс:

– Позвольте представиться, мисс Бартон…

Эвелин резко повернулась и ушла. За ней – все остальные. Отошёл было и я, но, сообразив, что Бэнсон остался со Стивом наедине, повернул назад. Не дойдя до них нескольких шагов, я увидел, как Стив наклонился над Бэнсоном, снял с его рубахи монету,

ШТОРМ

Снова потянулись дни, наполненные безмятежным весельем. Уставшие после дневных забав, каждый вечер мы собирались в каюте у близнецов и при свете свечи рассказывали истории: Эвелин – старинные английские сказки, Нох – охотничьи приключения, я же – вычитанные из книг или услышанные от Генри. Странно, но Эвелин часто просила меня рассказать о моей собственной жизни, и тогда все слушали о весельчаке Джонатане, о черепичном цехе, о кузнице, оружейнике, о “дубовых ребятах”. Я и сам не предполагал, что в моей недолгой жизни было так много занятного.

К нашей компании прибавился ещё и Бэнсон. Он ничего не рассказывал, только слушал, но как! Не пропуская ни слова, он то замирал, то хлопал себя ладонями по толстым коленям, то хохотал, то чуть не плакал, и этим веселил нас едва ли не больше, чем иная курьёзная история. Лишь один раз он был центром внимания – когда обнаружилось, что он знает “огами”, забытое, тайное письмо древних ирландцев. Мы упросили его показать.

– Вот, – объяснял он, до слёз смущаясь, – линия поперёк листа. На ней штрихи. Один штрих сверху, прямой – буква “h”. Два штриха – “d”. Штрих снизу прямой – “b”, а длинный штрих сверху вниз – “а”, если же его сделать наклонным – то это “m”… Целых три вечера мы писали друг другу записки на “огами”. Восторгу близнецов не было предела.

Наверное, было бы неплохо, если бы к компании прибавилась ещё и рыженькая смешливая Алис, но она была при отце, “в простом народе”, они нас не касались.

Всё шло хорошо. Вот только приметами пренебрегать нельзя. Примета – существо упрямое. Паруса“Дуката” и “Африки” мчали нас уже в Индийском океане. Корабли прошли почти три четверти пути, проложенного больше двухсот лет назад Васко да Гамой [21] И настал день, когда всё рухнуло – игры, забавы, истории. Беда была проста и ужасна: на нас налетел тайфун.

С полудня задул ветер, небо потемнело, грудь океана вздыбилась страшными волнами. К вечеру ураган бушевал уже со всей злою силой.

Корабль швыряло из стороны в сторону. Я лежал в матросской каюте, вцепившись в края своей деревянной кровати, и подскакивал на ней, отбивая бока. Вдруг в дверь заглянул Давид Дёдли и крикнул:

– Томас! Поднимись к Малышам!

Чувствуя неладное, я бросился к лестнице, ведущей на верхний ярус, и где ползком, где придерживаясь за стены, добрался-таки до знакомой каюты. Эвелин проворно одевала мальчишек, а появившийся за моей спиной Нох, перекрикивая рёв и грохот, сообщил, что у корабля сильная течь и детей нужно отнести к шлюпкам, в которые уже грузят бочонки с водой и корзины с провиантом. Словно в подтверждение беды, с “Дуката” выпалили пушки, очевидно, для того, чтобы на “Африке” постарались принять шлюпки. Люди уже забирались в них кто как мог. Мы усадили детей на скамью, укрыли их брезентом, и вдруг корабль дрогнул от страшного удара.

– Чёрт возьми! – отчаянно и зло заорал кто-то из матросов. – Открытый океан, откуда здесь рифы?..

Дёдли, прижимая к груди какую-то шкатулку, собрался было уже спрыгнуть к нам, но от этого толчка шлюпку отбросило от борта, и океан немедленно принялся швырять её вверх-вниз и из стороны в сторону. Снова прогрохотали пушки, но уже так глухо, что я поразился, насколько далеко нас отнесло от корабля за какие-то мгновения.

Матросы собрали всех в середине шлюпки, вокруг основания небольшой мачты, набросили на нас брезент и взялись за работу. Шестеро вцепились в вёсла, стараясь разворачивать шлюпку носом к волне, остальные, что было сил, стали черпать и выплёскивать воду. Мне почудилось ненадолго, что время остановилось – в таком я был оцепенении. Скоро, однако, я вернулся к реальности и сменил одного из вычерпывающих воду.

По моим представлениям, нас болтало не меньше пяти часов, когда с носа шлюпки вдруг послышался крик:

– Земля!

Я привстал. Совсем недалеко от нас, то закрываемый волнами, то вновь появляясь, тёмной громадой высился остров.

ГЛАВА 5. ИЗГНАННИК

Откуда-то появились силы, все тревожно и радостно зашевелились, шире взмахнули вёсла. Но прибавилось и опасливой осторожности, и трепета, и гаданий – “что же, что нас там ждёт? Чем встретит нас, незваных гостей, скалистый страж моря?”

НА ОСТРОВЕ

Волны докатили нас до песчаной косы, матросы выпрыгнули и удержали шлюпку, когда вода, откатываясь, потащила её назад, в океан. Ещё несколько раз волна доставала нас на берегу, и каждый раз люди использовали её исчезающую силу, чтобы втащить шлюпку как можно дальше на берег. Наконец, мы ступили на твёрдую землю.

Прячась от ветра, все уселись на песок вдоль одного из бортов шлюпки, а мы с Нохом, отыскав среди сваленных в кучу вещей топор, отправились к темнеющему у края косы плотному лесу. С нами пошли двое матросов, и мы принесли четыре охапки веток и сучьев. У кого-то нашлись кремень и кресало, и через минуту мы все уже грелись у костра.

Здесь я рассмотрел, наконец, своих спутников. Девять матросов, один из которых (о, несчастье!) – Стив со своим красным платком на шее. Пара старичков, Мэри и Уольтер Бигли (дворецкий и экономка Давида). Дочь корабельного кока, Алис, а вот самого кока нет. (Алис тихо плакала.) Усталые, мокрые Эдд и Корвин. Затем Бэнсон, Эвелин, Нох и я. Всего восемнадцать человек.

Ветер понемногу стих, небо посветлело. Мы едва успели подсушить мокрую одежду, как вдруг кто-то закричал:

– Смотрите, “Дукат”!

Все вскочили, повернули к морю вспыхнувшие радостью лица, но увидели страшную картину. Примерно в полумиле от берега, на подводных камнях лежал наш корабль. Он был разломлен пополам. Корма возвышалась на рифе, а нос, наклонившись, почти целиком уходил под воду, так что на поверхности торчали лишь острые обломки бортов. На корабле не было видно ни души.

– Быстро разгружаем шлюпку! – властно произнёс Стив.

Всё, что было внутри – корзины, бочонки, сундуки, разный хлам – всё немедленно вытащили на песок. Стив открыл одну из корзин и раздал всем по два сухаря. Затем он громко сказал:

– Герберт!

От кучки матросов отделился коренастый детина с грубым, красноватым лицом и быстро подошёл к нему.

– Возьми ещё троих, и в шлюпку, – приказал Стив. – Пойдём на корабль.