Бернард Корнуэлл - Дьявол Шарпа Страница 13

Блэйр, негоциант из Ливерпуля, посредничавший при купле-продаже сала, шкур, меди и древесины, совмещал торговлю с консульскими обязанностями. Замотанный до предела, он, тем не менее, выкроил время залучить Шарпа с Харпером к себе в дом, стоящий на центральной площади Вальдивии между церковью и рвом главного форта, именуемого в народе коротко «Цитадель». Блэйр без возражений принял на хранение все восемнадцать сотен золотых гиней из числа выделенных донной Луизой на взятки. Деньги он спрятал в каморку с железной дверью и каменными стенами полуметровой толщины. Тысяча восемьсот, а не две тысячи, так как на пристани таможенный чиновник содрал с Шарпа за ввоз десятипроцентную пошлину.

— Никак не нажрутся. — прокомментировал Блэйр, — Недавно брали три процента.

— Пожаловаться? — спросил Шарп сумрачно, потому что две сотни золотых не достались чиновному сморчку легко.

— Жаловаться? Кому? Капитан-генералу Батисте? — скривился Блэйр, — Процент он и устанавливает. Скажите спасибо, что десять, а не пятьдесят.

За тарелкой пирожных и бокалом вина Блэйр поздравил Шарпа и Харпера с прибытием в Вальдивию и поведал о гибели дона Блаза подробнее:

— Никакой мистики! Бедный олух далеко оторвался от свиты. Повстанцы ударили, лошадь, видимо, ранили. Она рванула напролом. Через три месяца покойника нашли в овраге. Опознали по мундиру. Удивляться, почему труп искали так долго, нет смысла. Испанцы. Единственное, что они делают быстро, — хапают чужие денежки, но уж в этом им равных нет.

— Кто его хоронил?

Блэйр не понял:

— Целая свора попов.

— Нанимал попов кто? Армия?

— Капитан-генерал Батиста, кто ж ещё? Здесь собака не тявкнет без его разрешения.

Шарп задумчиво смотрел в окно. Во рву два пса грызлись за то, что Шарп сначала принял за детскую куклу. Лишь когда шавка оторвала игрушке руку, стрелок с отвращением сообразил, что это мёртвый индейский младенец.

— Почему вас не пригласили на похороны, Блэйр? Британского консула не празднуют в этих местах?

Блэйр пожал плечами:

— Что верно, то верно, подполковник. Испанцев вот-вот попросят из колоний, но виноваты, по их мнению, мы. Де, повстанцы воюют на золото, что получают от торговли с Лондоном. Отчасти, конечно, правда. Отчасти, потому что испанцев побеждает не доблесть мятежников, а собственное слепое корыстолюбие. Выбирая между пользой отечества и наживой, они всегда отдают предпочтение наживе. Дон Блаз их поприжал, так что, когда он свернул шею, о бедном чистоплюе никто не плакал.

— Бедный чистоплюй, — сказал Шарп, тщательно выговаривая каждое слово, — был моим другом.

Собачья свара во рву стала ожесточённей, и стайка похожих на ворон крылатых падальщиков подлетела поближе в надежде урвать кусочек плоти мёртвого ребёнка.

— Вивар — ваш друг? — обескураженно переспросил Блэйр.

— Да.

Признание Шарпа вынудило консула взглянуть на гостя другими глазами. Мнение о Харпере Блэйр составил сразу: по жизнерадостному ирландцу было видно, что политическим влиянием он не обладает. Стрелок в поношенной форме отрекомендовался подполковником Шарпом, но война наплодила уйму подполковников, так что звание не произвело на консула впечатления. Дружеские же узы, связывавшие подполковника Шарпа с доном Блазом Виваром, графом Моуроморто, капитан-генералом Доминиона Чили, подразумевали, что у подполковника Шарпа могут найтись высокопоставленные приятели и среди спесивых английских лордов, — лондонского начальства Блэйра. «Плохо дело!» — читалось на физиономии консула, бедняга явно пытался вспомнить, чего успел наболтать.

— Где нашли тело? — спросил Шарп.

— В нескольких километрах к северо-востоку от Пуэрто-Круцеро. Глушь — дебри и скалы. — почтения в тоне консула добавилось, — Повстанцы появляются там, хотя и редко. После осады правительственные войска прочесали всё, но в овраг, видимо, не догадались заглянуть. Спустя некоторое время на покойного наткнулись индейцы-охотники и сообщили властям, что нашли мёртвого «белого бога». «Белыми богами» они называют нас, европейцев.

— Я слышал, что засаду подстроил Батиста, а мятежники ни при чём.

Блэйр покачал головой:

— Батиста — безжалостный сукин сын. Рассказывают о нём всякое, но о том, что он убил капитан-генерала Вивара, я слышу впервые, а у нас слухи распространяются быстрее, чем в женском монастыре — сифилис.

Шарп гнул свою линию:

— Якобы Вивар раскопал грязные делишки Батисты и ехал арестовать его.

Наивность Шарпа позабавила консула:

— Арестовать за что? За воровство? Так здесь воруют все! Чтобы арестовать Батисту, Вивару надо было раскопать что-то гораздо серьёзнее, чем «грязные делишки». Нет, подполковник, это ложный след.

Стрелок вдруг хлопнул по столу кулаком:

— Три месяца! Какого чёрта никто не удосужился оповестить о похоронах Мадрид и супругу?!

Негодование Шарпа не адресовалось Блэйру, но тот попытался объяснить:

— Судно могло попасть к бунтовщикам или потерпеть крушение. Да мало ли причин? Отсюда до Европы расстояние — ого-го! Тихоходные посудины тащатся месяцами.

— Чёрт!

Шарп уставился в окно. Злость кипела в душе стрелка. Ещё бы! Отмахать чёртову прорву километров только из-за того, что новости с одного континента достигают другого слишком медленно! Вполне вероятно, что к тому моменту, когда весть о смерти и похоронах дона Блаза добралась до Галисии, донна Луиза уже была в Лондоне.

— В Вальдивии что, покойников закапывать не принято? — резко осведомился Шарп.

Брови Блэйра взлетели вверх, но, проследив направление взгляда стрелка, консул увидел псов, тельце ребёнка и усмехнулся:

— По местным меркам это — не покойник. Это — мусор. Видимо, отродье работающей в крепости индианки, а индейцы здесь — не люди. У испанца царапина любой из этих дворняг вызовет на порядок больше эмоций, чем гибель целой деревни туземцев.

Шарп хлебнул вина, весьма недурного на вкус. Склоны холмов по обеим берегам реки, по которой они с Харпером добирались из порта в город, облагораживали спускавшиеся уступами террасы виноградников. Было странно после фантастических баек, рисующих Чили краем таинственным и страшным, видеть проплывающие мимо стройные ряды лоз и мирные виллы самой обычной архитектуры.

— Мы должны наведаться в Пуэрто-Круцеро. — решительно произнёс Шарп.

Блэйр поморщился:

— Это не так-то просто.

— Почему?

— Всех англичан испанцы здесь считают шпионами повстанцев, а там есть что пошпионить. Во-первых, порт, которых на побережье у них осталось раз-два и обчёлся. Во-вторых, цитадель, откуда забирают в Испанию золото.