Восставшая из пепла - Сергей Анатольевич Шаповалов Страница 13

Войска Аниты занимали селения и превращали их в крепости. Жителей обращали в рабов. Кто вздумал сопротивляться – убивали. Вот тогда наш покровитель Еникей приказал вождям племен Хауси объединиться против захватчиков. Кто не желал становиться рабами, уходил высоко в горы и прятались. Как только Анита покидал крепости, оставляя сторожевые гарнизоны, горцы спускали и вырезали всех, как волки овец. Лишь только армия Аниты вновь появлялась, то находила только пустые укрепления. Пытались отыскать тайные тропы и наказать бунтовщиков. А попробуй-ка в наших горах кого-нибудь найти.

В конце концов, Анита понял, что силой Хауси не одолеть. Где меч не разит – там золото валит с ног. Он решил подкупить одно из многочисленных племен. Одарил вождя богатыми подношениями, скрепил с ним договор в вечной дружбе и назначил правителем Верхней страны, в обмен на предательство.

Но остальные племена не желали такой подлой дружбы. Вот тогда-то и состоялся кровный поединок. Вождь предателей и мой далекий предок сошлись лицом к лицу. По приданию, сам Еникей спустился с гор на спине оленя. Золотые рога пылали небесным огнем. Серебряные копыта высекали яркие искры. Три раза Бог протрубил над местом поединка, да так сильно, что горы вздрогнули и обрушились скалы.

Победил мой пращур. Племя предателей изгнали. Они осели где-то у подножья высокой горы Ар35. Вскоре великий Лабарна собрал под свои знамена воинов и поверг Аниту. Уже скоро в сотый раз снег покроет горы, а затем стечет ручьями, но поединок, освещенный богом, продолжается до сих пор. – Хемиша еще отпил воды из кувшина. – Я только что убил Ибиссаху. Его дед убил моего деда. Мой отец убил его деда, его отца и двух братьев. Я, в свою очередь, убил брата Ибиссахи. Теперь пришел его черед.

– Это – одно из проклятий Аниты преследует твой род? – сделал вывод Фазарука. – Хаттусу тоже проклял Анита.

– Возможно, – согласился Хемиша. – Он слыл сильным магом, готовил себе бессмертие. Великому Лабарне удалось умертвить его тело, но мстительный дух до сих пор не успокоился.

Друзья еще долго говорили, сидя возле костра, пока сон не сморил обоих. Они повалились на землю, укутались в плащи и захрапели.

***

На рассвете Суппилулиума облачился в желтую хубику36 жреца, совершил жертвоприношения, произнеся долгую молитву. Возле воткнутого в землю шеста с золотым быком на верхушке поставили кувшины с пивом и вином. На кусок ярко-желтой материи повелитель положил разломленные хлебные лепешки. Тут же истекал кровью черный баран с перерезанным горлом. Сам повелитель замер, словно каменное изваяние. В одной руке он держал изогнутый золотой калмус, другая покоилась на груди возле сердца. Душа повелителя витала высоко в небесах. Глаза видели грозные лики Богов, уши внимательно слушали их советы. Небесным блаженством и спокойствием светилось лицо. Воины собрались вокруг, приклонив колени и, затаив дыхание, ждали.

Вдруг кругом все зашумели. Толпа расступилась. Суппилулиума очнулся, услышав за спиной тяжелые шаги Цулы. Цула встал перед повелителем на одно колено.

– Что случилось? – спросил повелитель, не опуская взгляда от неба.

– Прости, Великий, что оторвал тебя от беседы с Богами…

– Говори!

– Дурные вести. Прибыл гонец из Каниша37. Арцава выступила против нас. Их войско уже подходит к переправе через Марассантию.38

Плечи Суппилулиумы напряглись. Он повернулся и решительно произнес:

– Выступаем немедленно. Знаю, что воины устали, но Каниш надо занять раньше арцавцев. Готовьте мою колесницу и позовите Хемишу.

Вождь Хауси подскакал на длинногривом невысоком коньке, когда Суппилулиума уже облачился в походную одежду и стоял в колеснице.

– На юге неспокойно, – объяснил повелитель на ходу. – Когда еще увидимся, останусь ли я живым – известно только Богам. Пока, на словах назначаю тебя телепурием всей Верхней страны. Некогда созывать панкус и приводить тебя к присяге.

– Слушаюсь, Солнце мое. Но достоин ли я…

– Не в достоинстве дело, – оборвал его Суппилулиума. – Мне нужен щит, который прикрыл бы мою спину. Ты знаешь здесь все тропинки. Смелей и надежней твоих людей мне не найти. Следи за дорогами из Митанни и Исувы. Если опять покажутся каскийцы, постарайся все уладить миром. Нам нынче каждый мирный день дорог. Пусть Боги тебе помогают! – пожелал повелитель напоследок.

– Победы тебе, Великий! – крикнул Хемиша вслед уносившейся колеснице.

4

Ярким холодным шаром луна зависла над уснувшими полями. Зубчатые башни и высокие крепостные стены в ее синеватом свете казались покрытые инеем. Все вокруг замерло, даже деревья не шелохнут серебряными листочками. Поя, горы, леса – все погрузилось в глубокий сон.

Только в городе не спали. Жители спешно готовились к обороне. В кузнецах пылали горны, раздавался звон молотов о наковальни. Мелькали факела. Отрывисто перекликались стражники на стрелковых башнях. Запах горячей смолы, жженого металла перемешивался с вонью гнилого ила, вычерпанного накануне из оборонительного рва.

Зоркие охранники заметили внизу человека и подняли тревогу. На стену высыпали лучники.

– Кто внизу? – окликнул стражник.

– Мне нужен телепурий города, – ответили голос из темноты.

– Здесь телепурий. Кто ты? Что тебе нужно?

– Лови!

Стрела чиркнула о камни, высекая искры. При свете факелов разыскали стелу. На древке нащупали привязанный перстень. Телепурий разглядел вензель, тонко выгравированный ювелиром, вскинул руки к небу и радостно воскликнул:

– Боги услышали нас! Мы спасены!

Распахнулись городские ворота. Войско бесшумно и быстро вошло в Каниш. Упитанный телепурий семенил рядом с колесницей Суппилулиумы. В доспехах он напоминал большого жука. Глаза его радостно блестели. Он причитал слащавым голосом:

– О великий! О божественный! Мы уж думали, что дни наши сочтены. Когда армия Арцавы появилась на берегах Марассантии, я разослал гонцов во все стороны. От Арнуванды нет никаких вестей. О тебе я слышал. Но ты сражаешься далеко на севере. Откуда ждать помощи? А у нас воинов всего-то с сотню наберется, да и то – все больше из местных пастухов. Продовольствия надолго не хватит…

– Войско у Арцавы большое? – перебил его бессвязную речь Суппилулиума.

– О-о! Большое, очень большое! – выпучив глаза, простонал телепурий. Суппилулиума понял, что тот боялся даже носа высунуть за крепостные стены и толком не знал: где противник и сколько его.

В доме телепурия Суппилулиуме отвели лучшие покои: просторные и теплые.

– Что желает, Великий. Может подать вина? – все расшаркивался наместник города.

– Для начала разыщи мне людей, которые видели своими глазами войско Арцавы.

Телепурий окликнул мешедя и велел позвать лазутчиков. Вскоре привели двух долговязых юношей в пастушьих одеждах из козьих шкур. От них Суппилулиума