Вальтер Скотт - Приключения Найджела Страница 14

Свое приветствие он произнес на шотландском наречии, но таким тоном, что трудно было понять, насмехался ли он добродушно над своим другом или это был его родной язык, ибо в его обычной речи почти не слышалось провинциального выговора.

В ответ на расспросы своего почтенного друга Рэмзи тяжело вздохнул, повторив, словно эхо, его вопрос:

— Чем я недоволен, мейстер Джордж? Да всем я недоволен! Признаться, порой мне кажется, что я живу в какой-то сказочной стране, а не в Фэррингдоне. Мои подмастерья превратились в настоящих бесенят; они появляются и исчезают, словно блуждающие огоньки, и на них так же нельзя положиться, как на часы без маятника. Уж если где гоняют мяч, или дразнят быка, или купают в холодной воде блудницу в назидание другим, или кому-нибудь проламывают череп, то, уж конечно, Дженкнн тут как тут, а за ним и Фрэнсис Танстол. Мне кажется, дорогой мой друг, что боксеры, вожаки медведей и скоморохи в заговоре против меня и что они проходят мимо моего дома в десять раз чаще, чем мимо всех других домов в городе. А тут еще появился этот итальянец, как его, Панчинелло, что ли? Да и вообще…

— Хорошо, — перебил его мейстер Джордж, — но при чем здесь все это?

— А как же, — ответил Рэмзи. — Тут такой крик подняли: «Караул! Убивают!» (Надеюсь по крайней мере, что это жирные английские свиньи передрались между собой!) И вот, мейстер Джордж, мне пришлось прервать самые сложные вычисления, в которые когда-либо погружался смертный.

— Ну что ж, мой друг! — ответил мейстер Джордж. — Ты должен вооружиться терпением. Ведь ты торгуешь временем и можешь ускорить и замедлить его по собственному желанию. Из всех людей, живущих на земле, у тебя меньше всего причин жаловаться, если иной раз какая-то крупица его пропадает даром. А вот и твои молодцы; кажется, они несут убитого человека. Боюсь, что стряслась большая беда.

— Чем больше беда, тем веселее забава, — пробормотал старый ворчливый часовщик. — Счастье, что мои-то балбесы целы и невредимы. Зачем вы тащите сюда этот труп, бездельники? — прибавил он, обращаясь к своим ученикам, несущим бездыханное тело. За ними следовала толпа подмастерьев, на многих из которых можно было видеть явные следы недавней потасовки.

— Он еще жив, сэр, — ответил Танстол.

— Тогда несите его к аптекарю, — сказал хозяин. — Уж не думаете ли вы, что я могу вернуть жизнь человеку и завести его, как часы или хронометр?

— Ради бога, старина, — сказал его приятель, — пусть он останется здесь, около нас. Это, по-видимому, только обморок.

— Обморок? — воскликнул Рэмзи. — И с чего это он вздумал падать в обморок на улице? Но чтобы угодить моему другу, мейстеру Джорджу, я готов оказать гостеприимство всем покойникам прихода святого Дунстана. Позовите Сэма Портера, пусть присмотрит за лавкой.

Оглушенного человека, оказавшегося тем самым шотландцем, который недавно проходил мимо лавки под градом насмешек подмастерьев, отнесли в каморку, расположенную за лавкой, и посадили в кресло, пока на помощь не подоспел живший напротив аптекарь. Этот джентльмен, как нередко случается с представителями ученых профессий, придавал больше значения книжной премудрости, нежели практическим знаниям, и сразу же повел речь о синципуте note 22 и окципуте, note 23 церебруме note 24 и церебеллуме, note 25 пока не исчерпал скромный запас терпения Дэвида Рэмзи.

— Белл-ум! Белл-елл-ум! — передразнил он с негодованием. — Тут не помогут все колокола Лондона, note 26 если вы не приложите пластырь к темени этого молодца.

Мейстер Джордж проявил более горячее участие и спросил аптекаря, не следует ли пустить больному кровь; фармацевт пробормотал что-то невнятное и, не будучи в состоянии придумать ничего лучшего, заметил, что, во всяком случае, это принесет облегчение мозгу, или церебруму, если кровь, скопившаяся в результате кровоизлияния, давит на этот деликатный орган. К счастью, он оказался достаточно сведущим, чтобы произвести эту операцию; и с деятельной помощью Дженкина Винсента, обладавшего большим опытом в деле врачевания проломленных голов и не жалевшего холодной воды с добавлением небольшого количества уксуса, согласно научному методу, применяемому на современных рингах во время боксерских состязаний, раненый слегка приподнялся в кресле, плотнее запахнулся в плащ и обвел глазами окружающих как человек, который очнулся после обморока и старается вспомнить, что с ним произошло.

— Хорошо бы уложить его в постель в чуланчике, — сказал приятель мейстера Рэмзи, видимо прекрасно знакомый с расположением комнат в доме.

— Пусть он ляжет на мою половину кровати, — сказал Дженкин, ибо подмастерья спали вдвоем на низенькой кровати, стоявшей в вышеупомянутом чуланчике. — Я могу спать под прилавком.

— Я тоже, — сказал Танстол, — и бедняга может спать на нашей постели всю ночь.

— По мнению Галена, — сказал аптекарь, — сон прекрасное укрепляющее и жаропонижающее средство, и низкая кровать — самое подходящее место для принятия этого лекарства.

— За неимением лучшего, — добавил мейстер Джордж. — А твои ребята молодцы, что так охотно уступают свою постель. Ну-ка, снимите с него плащ и отнесем его на кровать. Я пошлю за доктором Ирвингом, королевским хирургом, — он живет здесь неподалеку. Пусть это будет моей лептой самаритянина, дорогой сосед.

— Что ж, сэр, — сказал аптекарь, — ваша воля посылать за другим врачом; я не прочь посоветоваться с доктором Ирвингом или с каким-нибудь другим искусным медиком и готов прислать из своей аптеки необходимые лекарства. Однако что бы там ни говорил доктор Ирвинг, который, насколько мне известно, получил свой диплом в Эдинбурге, или любой другой врач, будь то шотландец или англичанин, своевременный сон — лучшее жаропонижающее, успокаивающее и укрепляющее средство.

Он пробормотал еще несколько ученых слов и закончил свою речь, уведомив приятеля Рэмзи на английском языке, несравненно более вразумительном, чем его латынь, что он будет считать его лицом, обязанным расплачиваться за лекарства, уход и помощь, которые уже предоставлены или будут предоставлены в дальнейшем незнакомому пациенту.

В ответ на эти слова мейстер Джордж выразил пожелание, чтобы аптекарь прислал ему счет за уже оказанные услуги и больше ни о чем не беспокоился до тех пор, пока его не позовут. Фармацевт, составивший невысокое мнение о способности своего случайного пациента возместить все его расходы, ибо он уже успел заметить, какая одежда скрывалась под слегка распахнувшимся плащом, выказал явное нежелание расстаться с больным, как только увидел, что в нем принял участие такой именитый горожанин, и понадобилось несколько решительных и строгих слов со стороны мейстера Джорджа, который, несмотря на все свое добродушие, был способен на резкость, когда того требовали обстоятельства, чтобы эскулап из Темпл-Бара отправился к себе домой.