Дороти Даннет - Игра королей Страница 14

— Кроуфорд из Лаймонда! — вскричал граф Леннокс, и его блеклые, блестящие, словно фарфоровые, глаза устремились на Уортона. — Здесь, в Аннане. В окружении вашей драгоценной стражи! — Он разразился ругательствами: — И все ваш сынок, этот недоносок с куриными мозгами!..

Лорд Уортон оборвал его:

— Возьмите себя в руки, сэр! — Во взгляде его, устремленном на Гарри, читалась угроза: кто-то, несомненно, должен был поплатиться за вспышку лорда Леннокса. Он обратился к Лаймонду: — Как вы попали в город?

Скотт уже успел привязать молодого Уортона к скамейке и теперь не спеша, методично забивал ему в рот кляп. Лаймонд, по-прежнему держа нож у спины Гарри, ответил:

— Мой дорогой сэр, мне не оставили выбора: гостеприимство вашей стражи слишком навязчиво. И потом, Бэннистер сообщил мне пароль.

— Бэннистер?

— Да, гонец протектора. Он наткнулся на мой отряд.

Уортон резко спросил:

— Значит, депеша у вас?

Светлые брови Лаймонда поднялись:

— Бог мой, конечно нет! Я покончил с мелочной торговлей и стал зерцалом добродетели и мягкосердечия. Хочу, чтобы меня ценили только за мои прекрасные глаза… и за прекрасные глаза Гарри, разумеется. Храбрость без осмотрительности ведет к ослеплению гневом.

Уортону трудно было заговорить зубы.

— Значит, Бэннистер мертв?

— Он пребывал в добром здравии, когда мы расстались, — удивился Лаймонд. — Я даже проводил его немного. Дороги, ведущие на север, так и кишат джентльменами из Шотландии.

— Значит, вы продали его другой стороне! — сказал Леннокс, впервые вступив в разговор.

Лаймонд слегка опечалился:

— Да нет же. Ну и репутация у меня! Не все так легко завоевывают доверие, как ваша милость.

Это был тонко рассчитанный удар. Все присутствующие знали, что Леннокс, действуя якобы в интересах вдовствующей королевы Шотландии, однажды взялся доставить из Франции груз оружия и золота, а сам, прихватив золото, высадился на юге, в Англии.

На какой-то миг граф онемел от гнева.

— И ты еще имеешь наглость… Боже мой, почему я не оставил тебя прикованным к твоим вонючим веслам! Так-то ты отблагодарил меня за то, что я одел тебя, и накормил, и дал тебе денег… Будет мне урок. Ты отплатил мне сполна! Сколько волка ни корми, — прорычал Леннокс, — он все равно в лес смотрит.

— И помои пригодятся — пожар тушить, — сказал Лаймонд. Голос его сделался особенно сладким. — С кем поведешься, милорд, от того и наберешься. От весла к веслу — могли бы вы сказать.

Если предыдущее замечание произвело взрыв, то в ответ на это установилось гнетущее, физически ощутимое молчание. Скотт, сердце которого почему-то бешено заколотилось в груди, перевел взгляд с невозмутимого лица Лаймонда на Леннокса, который побелел, как смерть.

— А как, — мягко добавил хозяин, — поживает жемчужина из жемчужин?

Он говорил о графине Леннокс, и этот намек поняли все. Скотт уловил на лице Леннокса то же потрясенное недоумение, какое испытывал сам, и в следующий миг меч графа с присвистом появился из ножен. Но Уортон, выругавшись, бросился к нему и схватил за руку.

— Успокойтесь, милорд!

Граф Леннокс, даже не взглянув на него, проговорил сквозь зубы:

— Я не собираюсь сносить оскорбления от этого наглого выродка!

— Тогда вам придется иметь дело со мной тоже, милорд Леннокс! — в ярости заорал Уортон. — Уберите меч!

Последовала долгая пауза. Сверкающий в руке Лаймонда нож был приставлен к спине молодого Гарри, а пальцы Уортона впились в руку графа. Наконец Леннокс выругался и дрожащими пальцами втолкнул меч в ножны.

Уортон разжал руку и тихо сказал:

— Я хорошо помню этого подонка. Не стоит подыгрывать ему. — И продолжил, обращаясь к Лаймонду: — Как я понимаю, вы просите выкуп за жизнь моего сына. Конечно, его жизнь имеет для меня цену — только не заламывайте слишком много. Сколько вы хотите? — Потом естественные чувства прорвались на мгновение, и он сказал резко: — Говорите сколько и убирайтесь. Мне противно дышать с вами одним воздухом.

— Обмен любезностями, — сказал Лаймонд, — никуда нас не приведет. — Он удобно оперся плечом о стену. — Сдается мне, вы довольно небрежно относитесь к своим воинским обязанностям. Разве вы не хотите узнать, что было сказано в депеше протектора? Я прочел ее, прежде чем отправить дальше. Англичане одержали еще одну огромной важности победу под Линлитгоу, и протектор хочет, чтобы вы немедленно выступили в Стерлинг обговорить дальнейшие действия. Разве это не воодушевляет вас? Шотландия наконец-то покорена! Герцог Уортон в королевском совете; король Мэтью на троне!

Ленноксу не терпелось выяснить все. Он так и впился в Лаймонда глазами; наконец не выдержал и спросил:

— Победа на дороге к Стерлингу… Это правда?

Лаймонд тоже взглянул на него.

— А почему бы и нет, ваше величество? Шотландская королева больна, английский король — незаконнорожденный, во всяком случае, так утверждают католики, правда ведь, Мэтью? Арран — полный идиот, и сын его глуп — и… вот она, милорды, корона!

Все четверо словно завороженные смотрели, как он быстро наклонился к огню, ухватил каминные щипцы и сделал шаг назад. Высоко над его головой, зажатый щипцами, засветился раскаленный шлем — окалина осыпалась с него и, дымясь, падала на пол.

— Корона! — восторженно вскричал Лаймонд. — Кто будет носить ее? Может быть, Гарри?

Тут все вернулись к действительности: жажда мести вступила в свои права. Оцепенение, охватившее их, длилось не более мига. Потом Леннокс воскликнул в ярости:

— Да он сошел с ума!

Уортон с застывшим лицом снова уселся за стол:

— Так вам денег?

— Разумеется!

— Там, в сундуке. — Уортон указал на небольшой сундучок в углу у стены.

— Достаньте.

Все, находящиеся в комнате, включая раненого и связанного, с напряженным вниманием следили, как на столе один за другим появляются пять кожаных мешочков. Скотт брал их и передавал Лаймонду. Тот развязал один.

— Ах, какие прекрасные, пухленькие кожаные щечки. Bellissimi [13] шотландские золотые экю, реалы… Боже мой: союзники ваши в Дамфрисшире из-за этого станут гораздо беднее. Заверни-ка их, мой Пирр! 23) — Он сорвал с Гарри плащ и швырнул Скотту, который наскоро увязал в него мешочки с золотом.

Лаймонд взялся за ручку двери.

— Итак, — степенно проговорил он, — мы видим завершение наших трудов. Прощайте, господа.

Но завершающий жест, финальный росчерк пера, который, как впоследствии убедился Скотт, всегда венчал собою любую авантюру, еще не был произведен. Как только Лаймонд отошел от Гарри, а Уортон с Ленноксом ринулись вперед, он сделал движение рукой. Все еще горячий, хотя и почерневший шлем упал точно на голову молодого Уортона, который издал приглушенный кляпом дикий крик.