Княжич Олекса. Сказ второй - Анна Архипова Страница 14

5. ВОРОНИЙ КАМЕНЬ

— Славное место для острога, — отметил Мусуд, оглядывая тын крепости. — С умом крепость поставили!

Говорил он об остроге, построенном на Вороньем острове, который прятался за скалой кровавого цвета, зовущейся Вороньим камнем. Стены сторожевой крепости примыкали к кромке Чудьского озера и для защиты от водной стихии в основании были укреплены массивной каменной кладкой. От острова тын крепости поднимался вверх по скале, тем самым делая Вороний Камень частью острожных укреплений. На самой вершине скалы виднелся дозорный помост, где несли службу несколько ратников. Те издали заприметили приближающийся княжеский отряд и, когда дружина во главе с Александром подошла к воротам острога, их уже встречал там острожный воевода. Мусуд не успел зычно объявить им о том, что пред ними находится сын князя Ярослава, как воевода, поклонившись, обратился к княжичу по имени:

— Исполать тебе, славный князь Александр!

Как видно, кто-то из воевод чудских острогов отрядил к нему гонца с предупреждением о том, что в сторону Узмени по льду озера движется княжеская дружина. Из деревеньки, расположившейся на острове совсем рядом со стенами крепости, сбежался люд — мужики, бабы и детвора — поглазеть на ярославовых дружинников, впечатлявших простолюдинов своими доспехами и вооружением. По приказу воеводы, коего звали Козьма Василькович, ворота острога широко распахнули перед отрядом и княжеские ратники въехали во дворище, которое с трудом вместило в себя всю конную сотню.

— Пожалуй, княже, в дом, утоли голод и жажду, отдохни с пути! — Козьма Василькович широким жестом указал на просторную избу, предназначенную для отдыха стражников. — Печь жаром пышет! А с поварни мигом брашно на столы подадут!

Александр, однако, не торопился воспользоваться гостеприимством воеводы.

— Брашно подождет, — ответил он, спрыгивая с седла на мерзлую землю. — Хочу подняться на скалу и осмотреться.

Подивившись выносливости мальчика — после утомительного конного перехода да еще и в такой мороз, княжич не стремится поскорее отогреть свои косточки у печи и насытить утробу! — воевода Козьма повел княжича по пригорку к Вороньему камню. Если со стороны озера скала казалась отвесной и совершенно неприступной, то со стороны острова её склон был куда менее крутым — для удобства обитателей острога, в камне были вырублены ступеньки, которые вели на самый верх, к дозорному помосту.

— До чего цвет диковинный! — проговорил Мусуд, который, как и Александр, впервые видел Вороний камень. — И отчего это место Вороньим называется?

— Здешние народы бают, будто во времена стародавние на этом острове жила ведьма страшная да сильная. Могла она и бурю вызывать и мор насылать на люд и в ворону оборачиваться. И жили в великом числе на острове соратники ведьмы — вороны — здесь они и гнезда вили и птенцов выхаживали. От того и стали это остров называть Вороньим. Сказывают, что любила ведьма подняться на вершину горы, раскинуть руки свои костлявые да и сигануть вниз — да только не убивалась она насмерть и не топла в озере, а в птицу обращалась и, взмахнув крыльями, тут же взлетала к облакам, — степенно ответствовал воевода Козьма. — Однажды преполнилась чаша терпения люда, коим она бед причинила неисчислимо, и сговорились они поймать ведьму, да и убить её. Тогда схватили мужики ведьму, языка лишили и руки молотами сломали — чтобы она не сумела произнести слов проклятия и, даже обернувшись в птицу, не смогла улететь. Потом связали они ведьму крепко-накрепко, подняли на вершину Вороньего камня — да и бросили вниз, в омут озерный! Упала ведьма в воду да и утопла. Но, только случилось это, как стон великий пронесся по земле и по воде. И скала воронья пропиталась кровью и стала червлёного цвета. И стали места озерные, куда упала ведьма, проклятыми…

— Проклятыми? — переспросил Александр с любопытством. — И как же так?

— Есть омуты тут, около Вороньего острова и дальше, до самого Желачка, где и зимой и летом опасно проходить. Летом лодки сами по себе опрокидываются, а души христианские как камни ко дну идут. А зимой там лёд черный и слабый, того и гляди провалишься — ну а в теплые зимы вода там и не замерзает вовсе. Да и само озеро как будто живое — ширится оно, разрастается! С каждым годом наступает оно всё больше на острова и берега, затапливает их и приходится людям сниматься с насиженных мест, бросать дома и строиться выше по берегу, куда озеро еще не добралось. Чудные здесь места, словом!.. — Козьма Василькович приостановился и отер пот с лица. Он успел сопреть от натуги, в то время как до вершины скалы еще оставалось четверть пути. Переведя дыхание, он решил, что, возможно, показался княжичу чересчур суеверным, и потому поспешил добавить: — Ну про ведьму да проклятие — то сказки народные, княже! Ты спросил, а я рассказал, как слышал от здешних старожилов.

Княжич глянул на воеводу снисходительно и вдруг произнес:

— Порою и сказки оказываются былью.

Они вновь зашагали по витиеватой рубленной лестнице наверх, к вершине.

Мусуд, двигаясь следом за княжичем, задался вопросом: не припомнилась ли Александру анчуткина чащоба и свинорылый бес, с которым столкнулся их отряд четыре года назад? Тогда они не прислушались к предупреждению лесных жителей, отговаривавших их ехать в тот день через чащобу и угодили прямиком в лапы к нечистой силе. То, верно, стало для Александра уроком и теперь он куда серьезнее относится к басням о проклятых местах!

Вот и дозорный помост. При постройке острога вершину скалы выровняли и покрыли её крепким бревенчатым настилом, а по бокам настила установили массивные опоры, на который поставили крышу, защищавшую дозорных от непогоды. Тут денно и нощно несли службу двое ратников, обязанных подать тревожный сигнал, коли разглядят они приближающуюся опасность.

Оказавшись наверху, княжич неспешным шагом прошел вдоль бортов помоста, разглядывая открывающиеся с высоты окрестности на юге, севере, западе и востоке. Да, Мусуд был трижды прав, когда сказал, что место для острога выбрано удачно — Вороний камень главенствовал над всей округой, выше него не было на этих землях ничего!

Отсюда, с вершины Вороньего Камня, были видны острова Озолица и Желачек, лежащие на севере, мимо которых отряд проехал прежде, чем достигнуть Узмени. Видел Александр и западный берег озера, хотя он, должно быть, находился не менее чем в семи верстах от Вороньего острова. На востоке находилось устье реки Желча, впадающей в Чудьское озеро и несколько деревенек, прилепившихся к озерному берегу. А повернувшись на юг, Александр мог убедиться в том, что узкая протока — Узмень — тянется далеко, так, что и не