Лантерн. Наследники - Татьяна Нефедова Страница 14

Вспоминая, Жозефина улыбнулась:

— В нашем маленьком городке все равно не нашлось бы ни одной девушки, кроме меня, которая согласилась бы лежать обнаженной перед мужчиной. Мать дала мне пощечину, когда увидела. Но я показала ей деньги, которые заплатил художник, и она успокоилась. Она только взяла с него слово, что он никому об этом не скажет. Тем летом моя жизнь изменилась. Я уехала в Париж и стала натурщицей. Без работы никогда не сидела, вот только у художников не всегда были деньги, чтобы ее оплатить. Они частенько предлагали вместо денег свои холсты, но я соглашалась редко. Что мне было делать с картинами, которые они и сами продать не могли?

Жозефина пожала плечами.

— У некоторых я все же брала картины. Совсем редко. У месье Ренуара, например. В его работах столько света! В чулане лежат три эскиза, он писал их с меня. Помнишь?

Алекс кивнул как можно более убедительно.

— Конечно.

— Мне они нравятся, но все равно из того, что мы с тобой привезли из Парижа, больше всего я люблю твою акварель, — сказала Жозефина, подняв голову и глядя куда-то вверх. — Это я попросила тебя нарисовать нас вместе, помнишь? Ты сначала не соглашался. Говорил, что недостаточно хорош, чтобы рисовать себя рядом со мной. Глупый!

Она снова поцеловала его в плечо. Тело Алекса отозвалось на поцелуй теплой волной. Он не представлял, что любовь бывает такой. Какой именно, объяснить он не мог, только чувствовал, что ничего подобного в его жизни не было.

Жозефина продолжала разглядывать акварель над изголовьем кровати. Алекс тоже запрокинул голову. Работа была ему хорошо знакома — она висела в гостиной. Проводя экскурсию по дому для вновь прибывших гостей, его отец подводил их к акварели со словами: «Неизвестный художник, конец девятнадцатого века. Хороша? Я в нее влюбился с первого взгляда». После этого следовал юмористический рассказ об антикваре, у которого Никита купил гравюры и рисунки, украшавшие стены дома, а также огромный резной буфет.

«Все-таки это сон», — уныло подумал Алекс. Предмет из реальной жизни его отрезвил. «А чего ты ожидал? Что еще это могло быть?»

От неудобной позы или почему-то еще снова начался кашель. Жозефина смотрела с сочувствием. Алекс прижал ко рту полотняный платок.

— Жозефина, — задыхаясь, прошептал он. — Если меня не станет… продай перстень… что я подарил на свадьбу… тебе понадобятся деньги… для малыша…

О каком перстне он говорил, и откуда взялись мысли о смерти, Алекс представления не имел. Зато Жозефина прекрасно знала, что он имел в виду.

— Не говори так! — Она всхлипнула. — Мы сберегли перстень даже во время войны, когда голодали! Я ни за что его не продам! Ты поправишься! Скоро лето, доктор говорит, что тебе станет лучше!

На платке, который он сжимал в кулаке, алело пятно крови. Очередной приступ заставил его закрыть глаза. Последнее что он слышал, был тихий плач Жозефины.

Алекс проснулся от холода. За открытыми настежь круглыми окнами шумел дождь, который в этих местах часто проливался под утро. Алекс натянул на себя одеяло. Видения мелькали в голове, не давая заснуть. Больше всего он опасался забыть имя художника.

«Николай Воронецкий. Николай Воронецкий, — повторил он несколько раз. — Нет, потом точно не вспомню».

Он нашарил на полу телефон. Щурясь от света экрана, записал имя в заметках, и после этого вновь отключился.

ВТОРОЙ ДЕНЬ

Шарлиз!

О ней была первая мысль.

В шортах, с телефоном и чистой футболкой в руках Алекс выскочил из комнаты. Дверь напротив была открыта, кровать аккуратно застелена.

«Неужели уехала?!» — екнуло сердце.

Снизу послышался голос Эдварда, ему вторил девичий смех.

«Она здесь!»

Перескакивая через ступеньку, Алекс помчался на кухню.

— Доброе утро! — приветствовал его Эдвард. — Мы с Чарли ждем тебя! Рискованно оставлять такую красивую юную леди наедине с другим мужчиной, она может изменить свой выбор!

Довольный старик подмигнул Шарлотте и заметил, видимо, чтобы успокоить Алекса:

— Шутка!

— Доброе утро, — ответил Алекс, пытаясь оценить обстановку.

Шарлотта сидела за столом с чашкой кофе в руках. На лице не было и тени вчерашней злости, лишь утреннее умиротворение и полная гармония с внешним миром.

— Бонжур!

— Бонжур, Шарлиз! — облегченно выдохнул Алекс.

— Давайте скорее завтракать! — воскликнул Дед, намазывая маслом подсушенный тост. — Сегодня суббота, на площади давно работает рынок. Я собираюсь пойти за покупками, вы со мной?

Все еще опасаясь подвоха, Алекс осторожно спросил:

— Эдвард предлагает вместе пойти на рынок. Пойдем?

Шарлотта благосклонно кивнула.

День начинался неплохо.

За завтраком Алекс так и эдак прикидывал в уме подходы к вопросу о Каркассоне. Он не мог отменить поездку из-за внезапного каприза Шарлотты. Что с этим делать, он понятия не имел, но откладывать решение в долгий ящик не собирался.

— Надо было самому сходить на рынок, пока вы спали, — ворчал Эдвард, закрывая входную дверь большим старинным ключом. — Сейчас уже никого из друзей не встретишь, все разъехались по домам.

Старик поспешно направился в сторону площади. Алекс припустил за ним, крепко сжимая руку Шарлотты. Заблудиться в маленькой деревне было сложно, но он не хотел потерять ее в субботней толпе даже на пару минут.

— Мы завтра едем в Каркассон вместе с Эдвардом, — собравшись с духом, твердо сказал Алекс. — Даже не пытайся спорить!

Во взгляде Шарлотты вспыхнул недобрый огонь.

Не дав ей открыть рот, он продолжил:

— Хозяева пансиона, где мы остановимся, старые друзья Эдварда. Думаю, они будут заняты разговорами. А мы сможем гулять и делать, что захотим. Ты расскажешь мне о Каркассоне? Может быть, у тебя есть идеи, куда еще можно заехать на обратном пути? Уверен, что Эдвард будет не против. Он очень позитивный старик, правда? Ты ему сразу понравилась. Он говорит, что ты красивая девушка и очень сильная, раз живешь самостоятельно, учишься и работаешь одновременно.

Алекс старался не суетиться, но волнение предательски прорывалось.

— У нас с тобой две недели, Шарлиз! После возвращения из Каркассона останемся в Лантерн, если захочешь. Или поедем куда-то еще. Мне все равно. Главное, что мы будем вместе. Правда?

Он, наконец, сделал паузу. Ответ на последний вопрос имел решающее значение.

— Правда, — сказала Шарлотта. И, выдержав паузу, согласилась: — Хорошо, поехали в Каркассон. Я подумаю, что можно посмотреть на обратном пути. Вариантов много.

Алекс с облегчением выдохнул, но остался в недоумении. Победа показалась ему подозрительно легкой. Маневры Шарлотты