Самуэлла Фингарет - Огонь на ветру Страница 15

Размышления вызваны были письмом, полученным от Закарэ Мхаргрдзели за несколько дней до отплытия.

Странствия предполагали свободу. Выбирай любую из тысячи дорог – земля открыта перед поэтом-скитальцем. Но истинной свободы Чахрухадзе не знал. Служба при царском дворе держала словно на поводу. Только расправил крылья – и оборвался нежданно полёт. Так вышло и в этот раз. «Узнав об опасном странствии, которое решил предпринять её секретарь и поэт, – писал амирспасалар, – царь царей Солнце Тамар проговорила: „Поэты, подобно планетам, не пребывают в покое. Но, покидая наш небосвод, они возвращаются, чтобы, вобрав новый свет, сиять ещё ярче. Пусть не томит нас Чахрухадзе длительным ожиданием, но, засвидетельствовав всю глубину нашего уважения великому князю Савалту, возвращается благополучно в Тбилиси“. Вот доподлинные слова царицы цариц, – писал далее амирспасалар. – И хотя Незакатное Солнце Тамар не захотела обременять поэта посольскими делами, она высказала пожелание, чтобы узнал её секретарь мысли великого князя о судьбе своего племянника, князя Гиорги Русского, если удостоит великий князь гостя из Грузии личной беседой». К письму был приложен усыпанный самоцветами крест для подношения великой княгине, супруге Савалта, и тугой кожаный кошелёк на дорожные расходы царскому секретарю. Всё вместе означало, что, отправившись в путь по собственной воле и выбору, Чахрухадзе оказался послом без посольских прав, простым исполнителем тягостного поручения.

– Доступ в княжий дворец сильно затруднён? – спросил он у старика после длительного молчания.

– Для торговых гостей проход открыт всюду, хоть в городские ворота, хоть в княжий дворец. Во дворец явимся прежде всего, поклонимся княгине Марии Шварновне, предложим товар. Большой добротой отличается супруга великого князя, дочь чешского князя Шварна. После пожара она раздала погорельцам собственную казну.

– Когда во дворец пойдёте, о важном попрошу для себя деле. На ответный подарок не поскуплюсь.

– Охотно выполним, если сумеем, – дорога роднит.

Владимир появился на левобережном холме огромным, вытянутым на восток треугольником. На самой вершине кружил грозный венец из островерхих башен и стен. Вниз сбегали сады и постройки. После тишины величавых рек многоголосье владимирской пристани обрушилось раскатами летнего грома. Тихие краски неба, воды и удалённых от глаз берегов сменились звонкой и пёстрой радугой. Всевозможные суда с парусами косыми, прямыми, с кормовым веслом или недавно придуманным рулевым управлением покачивались у причала. Между высоких бортов торопливо и ловко прокладывали себе дорогу мелкие ялики и челны. По сходням цепочкой шли люди с мешками и бочонками на плечах. На берегу торговали рыбой, складывали и разбирали горы товаров, тащили тюки к береговой кромке, нагружали телеги. Всё выполнялось шумно – с криками, возгласами.

– Владимир и город Москва на Москва-реке – ключи всем торговым путям, – горделиво проговорил старик.

– Что за Москва? – полюбопытствовал Чахрухадзе.

– Невелик городок, основанный Юрием Долгоруким, а как богатырь-младенец из сказки, не по дням – по часам растёт.

На постоялом дворе Чахрухадзе устроился вместе с купцами и принялся ждать. Купцы, едва разгрузившись, отправились во дворец. День был ещё в разгаре, и солнце светило светло и радостно. Вернулись до темноты.

– Дело посольское полностью удалось, – весело сказал старик. – Завтра к дневной трапезе ожидают.

– Сделай милость, расскажи по порядку.

– Порядок известен, не нами он заведён, не на нас и закончится. Ввели нас девы-служанки в палату, расписанную цветами и травами. Развязали мы тюк, разложили парчу переливчатую и тонкопрядный виссон, развесили бахромчатые шали, паутины тоньше. Княгиня Мария Шварновна явилась в наряде строгом, в тёмном платье с собольей опушкой, в жемчужном венце. «Спасибо, торговые гости, что дали не устрашились, пожаловали в наше Залесье». Мы в ответ поклонились трижды: «Да пошлёт небо счастья государыне великой и милостивой, государю-супругу, сыновьям-княжичам, дочкам-княжнам». Княгиня товар осмотрела, тонкими пальчиками потрогала, довольна осталась. «Всё, что разложено, забираю для княжичей и княжон. Казначей произведёт с вами расчёт полностью, без обид». – «Великая честь для купцов угодить государыне. Благодарим за почин». – «Торгуйте, гости, себе на прибыль, владимирцам не в убыток». Государыня к двери направилась, да я поклоном её удержал. «Пусть, – говорю, – государыня не прогневается, что не по должности за посольство берусь. Только просили передать государыне это». Я ларчик с крестом из сумки у пояса вынул, крышку открыл, повернул на свет. Драгоценные камни вспыхнули разноцветными звёздами, золотые узоры задвигались волнами, как на ветру колосья. Княгиня ручками даже всплеснула. «Откуда такое чудо?» – «Из Грузии прислано. Работа прославленного златоваятеля Бешкена». – «Кто привёз?» – «Приближённый царицы Тамар разделил с нами плавание. На подворье ожидает милостивого княжьего слова». Княгиня направила к князю деву-прислужницу, та явилась с ответом: «Великий князь Всеволод Юрьевич ожидает гостя из Грузии к завтрашней полуденной трапезе».

«Начало положено, – подумал Чахрухадзе. – Однако пойдёт ли великий князь на доверительный разговор?»

– Благодарю от всего сердца, – поклонился Чахрухадзе купцам. – И вслед за великой княгиней желаю вам радости от торговли и прибыли.

Глава VIII

ГОРОД ВЛАДИМИР

В малой столовой палате трапезничали чинно. Разговоры велись негромкие, здравицы не возглашались. Слуги в красных кафтанах бесшумно ступали по войлочному ковру, несли на серебряных блюдах жареных уток. Огромный осётр покоился среди Ломтиков овощей, горкой чёрных жемчужин лежала рыбья икра.

– Прости, дорогой гость, что не сумел подобрать сотрапезников, – обратился князь Всеволод Юрьевич к сидевшему по правую руку Чахрухадзе. – Из всех я один по-гречески говорю, и придётся тебе со мной поскучать, другие не сумеют принять участие в нашей беседе.

Не нужно было обладать разумом мудреца, чтобы уяснить смысл сказанного: «Ты, мол, дорогой гость, прибыл к нам без посольских грамот, потому принимаем тебя, как гостя, не как посла. А если есть что сказать, говори без опасений, никто другой не поймёт».

– Моё сердце преисполнено великой благодарности к государю, – склонил голову Чахрухадзе. – О радушном приёме, оказанном мне во Владимире, надеюсь поведать во всех подробностях царю царей Грузии солнцеликой Тамар.

– Про деяния царицы наслышаны. Печётся она о пользе государственной, хозяйство наладила крепкое, взрастила военную мощь. Соседние страны нападать опасаются, сами в опаске живут. Ладным ли оказался помощником для царицы второй её муж?