Ксавье Монтепен - Месть Шивы (Индийские тайны с их кознями и преступлениями) Книга 2 Страница 15

Джордж бросил на Джеллу недоверчивый взгляд и подошел к окну. Как ни старался он подавить в себе возникшие подозрения против Джеллы, они все более росли, ширились, принимая вид убеждения.

— Заявляю вам, принцесса, мою полнейшую признательность за ваше справедливое суждение! — Он повернулся к стоявшей посередине кабинета высокой посетительнице и убежденно закончил. — Преступление, в котором обвиняют меня, к счастью, очень редко кладет свою позорную печать на род человеческий, однако мне не хотелось бы, чтобы меня причисляли к этой позорной категории людей.

Рыдания, долго сдерживаемые им, подступили, наконец, к его горлу и стеснили дыхание. Он с отчаянием закрыл лицо руками и прошептал срывающимся голосом:

— Я… отцеубийца… о, Боже мой, Боже!

Но это возбуждение, эта внезапная слабость, овладевшая всем его существом, длились недолго. Прежнее хладнокровие через минуту возвратилось к нему, и он обратился к Дургаль–Саибу с вопросом:

— Выскажите ваше мнение, раджа: какое дикое и злое чувство, думаете вы, могло побудить меня к подобному бесчеловечному и позорному преступлению?

— Почему я должен знать причину? — возмутился Дургаль–Саиб, — мне нет до нее дела! Разве можно проникнуть в тайны души человеческой, ведь известно, что честолюбие и властолюбие толкают порою на самые низкие, на самые чудовищные поступки. Убийца Джона Малькольма добивался, возможно, более скорого наследования его богатства, а может быть, и его общественного положения. Я не стану делать собственные заключения, я не судья, а только лишь обвинитель! Совершено преступление, и я сочту свой долг исполненным, когда предам убийцу в руки правосудия.

Джордж поклонился

— Едва ли что может быть справедливее, — согласился он, — чем то, о чем вы говорите, но однако осмелюсь спросить вас: случайный ли донос выяснил вам тайну преступления или ваши собственные деятельные розыски натолкнули на путь убийцы и таким образом обнаружили виновника преступления?

— Я — Дургаль–Саиб, индийский принц, — ответил с надменным видом раджа, — я управляю своими поместьями и сам произвожу в них суд и расправу, разве я не должен знать всех преступлений, совершаемых в пределах моих владений? А кровь Джона Малькольма была пролита именно в округе моего княжества.

— Смею поздравить вас, принц, — воскликнул Джордж с явной насмешкой, не стремясь скрыть ее, — полиция Индийской компании была бы ничтожна, если бы во главе ее не стоял раджа Дургаль–Саиб!

Удар попал метко. Дургаль–Саиб не мог хладнокровно выдержать его. Он встал с побледневшим лицом и с грозным видом сделал решительный шаг навстречу своему обидчику.

— Вы забываете, с кем говорите! — гневно произнес принц.

Джордж улыбнулся:

— Ошибаетесь, я прекрасно помню, но удивляюсь оттого еще более. — Затем, переменив тон, продолжал. — Главной задачей, главной целью жизни моего покойного отца было открыть всевозможные способы разветвления огромной шайки убийц, гнездящихся в Индии. Говорил ли он когда–нибудь вам, его другу, об этой важнейшей тайне его жизни?

— Никогда.

— Понятно. Вот вследствие этого–то обстоятельства вам и не могла придти в голову мысль приписать убийство моего отца той злобной шайке демонов–убийц, которые поражают англичан во мраке ночи.

— Разумеется, если я обвиняю вас.

— Быть может даже, вы отвергаете само существование этого общества?

Дургаль–Саиб, снова усевшийся в кресло, вскочил и высокомерно выпалил:

— Послушайте, можно подумать, что вы допрашиваете меня!

Джордж ударил кулаком по столу и грозно выкрикнул:

— Разумеется, допрашиваю! Черт возьми, моя жизнь и моя честь в опасности! Я защищаю и то, и другое.

— Напрасные потуги, — пробурчал Дургаль–Саиб.

Глава 10. Свидетели

Лицо принцессы Джеллы выражало явное недоумение.

— Возможно ли, — рассуждала она, — с обеих сторон такое убеждение. «Это странно, даже более — это ужасно! Где правда, где ложь? Мои мысли путаются… — Раджа, — обратилась она к Дургаль–Саибу, — вы говорили о свидетелях…

— Действительно.

— Где же они?

— Здесь

— А, здесь, — изумился Джордж, — тем лучше! Я жду, я призываю их, пусть они придут.

— Вы рассуждаете весьма справедливо, сэр Джордж, — заметила Джелла. — Несомненно, показания этих людей будут вашим лучшим оправданием, я уверена в этом! Я также принцесса, я также властительница этой страны. Я желаю знать истину, я добиваюсь ее. Пусть показания свидетелей подкрепят обвинение. И если вас оклеветали, я первая потребую удовлетворения от того, кто осмелился обвинить, кто бы он ни был!

Раджа обратился к губернатору:

— Вы позволите, милорд, привести свидетелей?

— Извольте, — ответил лорд Сингльтон легким кивком головы.

Дургаль–Саиб поднялся, прошел кабинет во всю его длину и, приподнимая драпировку, шепнул Джаалю:

— Пусть войдут.

Затем он вернулся на свое прежнее место.

Джордж испытующем взором смотрел то на принца, то на принцессу, задавая себе вопрос: «Что заставляет его обвинять меня, и почему она меня защищает?»

Эдвард взял Дьедоннэ за руку и, наклонившись к его уху, шепнул:

— Что делать, доктор, голова идет кругом…

— Я сам будто пьяный, — ответил взволнованный Дьедоннэ, — у меня в голове такая сумятица!

В это время Джааль ввел двух индусов, которые, подойдя к тому месту, где стоял губернатор, остановились возле него в позе самого глубокого смирения, скрестив с самым почтительным видом на груди руки и опустив голову. Джордж узнал их тотчас же. Это были индусы, нанятые Казилем для ночной поездки на кладбище слонов.

«Да, — подумал он, — это именно те самые! Третьего дня в ночь они вместе со мной выехали из Бенареса, и мы не расставались до самой минуты нашего возвращения».

Затем он обратился к вошедшим:

— Выслушайте, что я скажу вам, уважаемые, а потом отвечайте по чистой совести. Меня обвиняют в ужасном преступлении, одна мысль о котором приводит в отчаяние, — меня обвиняют в убийстве моего отца Джона Малькольма на кладбище слонов. Расскажите, как проняли вы вместе со мною в это мрачное ущелье и как был найден труп моего убитого отца.

Джелла вдруг тоже стала убеждать вошедших:

— Да, друзья мои, скажите это, и ваших показаний будет вполне достаточно, чтобы доказать всю невиновность Джорджа Малькольма и уличить раджу Дургаль–Саиба в гнусной, презренной клевете.

— Да, говорите, — отозвался и лорд Сингльтон, — но сперва поклянитесь мне вашими наиболее чтимыми богами, что вы будете говорить только правду, одну святую правду.