Ким Малаховский - В поисках Южной Земли Страница 15

Суда шли заданным курсом. Великий океан был тогда действительно тихим, хотя ветры часто меняли направление, затрудняя движение кораблей. Так продолжалось до 22 января, когда суда достигли 26° ю. ш. Погода резко изменилась. Начался сильный шторм. Кирос, несмотря на протесты Торреса, решил изменить курс и идти на северо-запад. Он считал, что в это время года безопаснее уйти в более теплые моря.

25 января с кораблей увидели в воде пучки водорослей, а на следующий день — стаи птиц. Неподалеку испанцы обнаружили небольшой атолл, но подойти к нему оказалось невозможно, а на судах кончались запасы питьевой воды. Испанцы пользовались предусмотрительно захваченной Киросом «машиной» для переработки морской воды в пресную, но для ее работы требовались дрова, которых тоже оставалось немного. К вечеру исчез «Сан-Педро», что сильно обеспокоило Кироса, но, к счастью, наутро с флагмана увидели, что он идет навстречу на всех парусах.

29 января вдали показалась земля. С «Сан-Педро» была спущена лодка с тремя людьми. Вернувшись, они сообщили, что подходы к берегу опасны для судов. И на этот раз высадка не состоялась, корабли пошли дальше.

В первые дни февраля испанцы обнаружили еще несколько неизвестных островов, но все они были окружены рифами, которые делали невозможным подход судов.

Наконец 10 февраля корабли подошли к острову, где в отличие от всех встреченных ранее на берегу были видны люди, дым костров.

Испанцы, первые увидевшие все это, закричали: «Люди, люди на берегу!» Это известие вызвало такой восторг у экипажей судов, уже много дней мучившихся от нехватки воды, что люди на берегу показались им ангелами, как писал впоследствии Кирос.

Но и к этому острову подходы оказались опасными. К берегу была послана шлюпка, которая тоже не смогла подойти к острову: находившиеся в шлюпке матросы увидели, что стоявшие на берегу люди вооружены дубинками и копьями. Испанцы знаками показали аборигенам, что хотят высадиться, те также знаками ответили, что не возражают и показали направление, куда надо плыть. Но высокая волна мешала шлюпке подойти к берегу. Тогда двое из матросов разделись и вплавь добрались до острова. Встреча поразила их. Аборигены, положив на землю оружие, три раза поклонились испанцам. Они обнимали их и целовали «в щеки, что означает выражение дружбы, используемое также и во Франции», — отметил Кирос в своих записках.

Когда оставшиеся в шлюпке матросы увидели столь дружественную встречу, еще двое выпрыгнули из нее и поплыли к берегу. Один из них был особенно белокож, и, когда он вышел на берег, аборигены окружили его и с величайшим удивлением рассматривали спину, грудь и руки. Такому же внимательному и почтительному осмотру подверглись и остальные испанцы.

Один из аборигенов, по-видимому вождь, подошел к матросам и протянул пальмовую ветвь в знак дружбы и мира. Потом он жестом пригласил их в деревню, показав, что снабдит едой. Но испанцы, к большому огорчению местных жителей, спешили вернуться на корабль. В столь торжественной встрече, устроенной аборигенами испанцам, как потом все более убеждались европейские мореплаватели, активно исследовавшие Тихий океан в XVII–XVIII вв., не было ничего необычного.

Островитяне принимали бледнолицых пришельцев, появлявшихся на громадных, по их представлениям, кораблях за спустившихся с небес богов и воздавали им соответствующие почести. Европейцы не замедлили развеять эти представления простодушных жителей тихоокеанских островов, совершая жестокие, бесчестные поступки, проливая кровь невинных жертв. Боги так не могли поступать! Недавние кумиры были развенчаны. Островитяне начали с ними борьбу, которая длится по сей день.

Кирос приказал продолжить поиски подходящей гавани для захода судов. На следующий день шлюпка была послана к другому месту острова. Но и оно оказалось не подходящим для высадки из-за множества подводных скал. Даже шлюпка не могла пристать к берегу, и матросам пришлось добираться вплавь. Пресной воды они не нашли и утолили жажду молоком кокосовых орехов. На берегу испанцы встретили старую женщину. «На вид ей, казалось, было лет сто, — писал Кирос. — Худощавая, высокая женщина с густыми длинными черными волосами, едва тронутыми сединой... В руках она несла корзину с сушеной рыбой... Маленькая собачка бежала рядом».

Испанцы взяли ее в шлюпку и, вернувшись на корабль, привели к Киросу. Он усадил ее на ящик, дал горшок с супом и мясо, которое она съела без колебаний. Старуха, как писал впоследствии Кирос, «оказалось, прекрасно знает, что такое вино». Она осталась очень довольна подаренным ей зеркальцем. Очень внимательно она вглядывалась в лица окружающих ее людей. На пальце у старухи было золотое кольцо с изумрудом, но когда старуху спросили о нем, она знаками показала, что отдаст его только с пальцем, так оно ей дорого. Кирос распорядился, чтобы ей дали подарки и доставили назад, на берег.

Отношения между испанцами и аборигенами установились дружественные — явная заслуга Кироса. Вождем аборигенов был человек лет пятидесяти, хорошо сложенный, с располагающей внешностью. Его люди относились к нему с большим почтением. Испанцы предложили вождю показать корабль, посадили его в одну шлюпку, а нескольких его подданных — в другую, но когда шлюпки отошли от берега, сопровождавшие вождя люди, испугавшись, прыгнули в воду и поплыли назад. Вождь хотел последовать за ними, но сидевшие в шлюпке испанцы насильно удержали его. Он пытался освободиться с такой яростью, что несколько матросов едва смогли справиться с ним. На борт корабля он категорически отказался взойти. Тогда Кирос сам спустился в шлюпку, неся в руках пальмовую ветвь. Он сердечно приветствовал вождя, знаками прося его извинить за причиненное беспокойство. Однако вождь с большим •унынием смотрел на окружавших его людей и показывал рукой на берег, прося испанцев вернуть его туда. Кирос надел на него панталоны и желтую шелковую рубашку, дал шляпу, повесил на шею цепочку с десятью медалями, вручил ящичек с ножами и приказал вернуть на берег.

На берегу вождя ждали островитяне, явно беспокоившиеся за него. Когда же вождь вернулся, они несказанно обрадовались и дали испанским солдатам, находившимся на берегу, рыбу и воду. Вождь снял свой роскошный головной убор и передал сержанту в подарок Киросу. На следующий день корабли покинули остров.

Опять испанцам встречались небольшие острова, но они не подходили к ним. Отношения между Киросом и главным кормчим Хуаном де Бильбоа обострились. Последний все время противоречил своему командиру, сеял вражду между офицерами. Верные люди доносили Киросу, что кормчий готовит против него заговор: его собираются убить, а труп выбросить за борт. Сначала Кирос не хотел этому верить, но постепенно собственные наблюдения привели его к убеждению, что некоторые приближенные де Бильбоа ведут себя весьма подозрительно. Главный кормчий явно выделяет их: они получают больше еды и воды, а те постоянно устраивают скандалы, ссоры среди экипажа. Тогда Кирос собрал весь экипаж. Он сказал, что король поручил им исследовать Южную Землю, и они должны это сделать даже ценой своих жизней, поэтому он требует от всех добросовестного исполнения долга. Главный кормчий объявил, что хочет перейти на вице-адмиральский корабль, но когда Кирос разрешил, не только не покинул флагман, но и прекратил всякие разговоры на эту тему. Внешне он притих, но сдаваться и не думал.