Марина Алексеева - Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19) Страница 158

– По какому поводу? Чей-нибудь день рождения? Или в честь какого-нибудь святого?

– Повод был очень важный – болезнь господина де Мормаля. На этот раз они превзошли самих себя. Только что в воду не попадали.

Кто-то, впрочем, орал: ''Хочу купаться'' и собирался нырять не то с рея, не то с морсовой площадки. Нет, пожалуй, все-таки с рея – не очень-то нырнешь с площадки…

– Вот бездельники! – пробормотал Анри.

– А разбрелись совсем недавно.

– В полном составе? – уточнил Вандом.

– Как всегда, – ответил Ролан, продолжая писать, – А кто вас интересует?

– Де Невиль, например, – сказал Анри, не решаясь сразу назвать главную фигуру мессы Бахуса.

– Де Невиль перепил, бедняга. Его так развезло… Барона так и выворачивало, когда он доплелся до борта. Они же смешали ром, вино, пиво – пили что ни попадя. ''Что за дрянь эта морская болезнь'', – стонал де Невиль, и так заваливался на реллинги, что стоявший подле него Бражелон держал его за полу камзола, чтобы барон не кувырнулся за борт.

– Тоже пьяный?

– Как все!

– Вот разгильдяи! А эта морская болезнь и его скрутила? Тоже, небось, позеленел?

– Кто?

– Де Бражелон! Так ему и надо!

– Нет, знаете, по нему не особо и заметно было. Он даже посмеивался над де Невилем. А тот, умора, все орал: "Вы думаете, я пьяный? Я совершенно трезвый! Это все морская болезнь, так ее и так!" И Бражелон, посмеиваясь, поддакивал ему. Он, конечно, тоже ходил и шатался, но ведь качка, поди, пойми. А остальные пели песни, которые вы, к счастью, не слышали – вы их сочли бы непристойными. Вот так веселились Пираты, или львята, как нас называет герцог, когда у него хорошее настроение.

– Пьяницы несчастные, – сердито сказал Анри.

Между тем Ролан достал очередную бумажку и принялся переписывать с нее всякие термины. Анри полюбопытствовал, что это господин летописец пишет с таким азартом. Ролан взял только что исписанный им лист и важно сообщил Вандому: ''Я сегодня изучал тему Курсы корабля относительно ветра".

– Ну и что же вы изучили, господин писатель?

– Вот, слушайте: если ветер дует прямо в корму, то корабль идет на фордевинд или полным ветром.

– Как сейчас, что ли?

– Почти. Фордевинд, вы запомнили?

– Фордевинд. Попутный ветер. Валяйте дальше. Что вы еще успели разнюхать?

– Если ветер дует в бок, то корабль идет в пол-ветра.

– Это и дураку ясно, – заметил Анри.

– Но есть и специальный морской термин – галфвинд. Повторить?

– Не трудитесь, милый Ролан, все равно не запомню. Пол-ветра запомню, а этим вашим галфвиндом я голову забивать себе не буду.

– Как хотите, Вандом, как хотите. Но я, признаться, нахожу в этих морских словечках особое очарование. Вы послушайте, как здорово звучит: "Бейдевинд"' "Правый галс!" "Левый галс!" "Бакштаг!"

Анри захлопал в ладоши.

– Браво, господин сочинитель! Так вы скоро оставите позади высокоученого капитана и прочих морских волков. Мачты и паруса вы уже, кажется, выучили. Все эти барсели и марсели.

– Брамсели, Вандом! – захохотал Ролан, – Вы чудовищно невежественны!

Вандом опять улыбнулся. Ролан заболел морской болезнью в более острой форме, чем Оливье де Невиль. Бывший паж

Короля-Солнца влюбился в море, в корабли, в паруса. И Вандом разделял роланову влюбленность, но он только восхищался красивыми парусами, ловкими матросами, замечательным убранством кают. У пажа не хватило бы терпения учить навигацкую науку, даже если бы ему дали нечто вроде учебника. Кое-что запоминалось само собой, и на том спасибо! А Ролан, рискуя показаться навязчивым, собирает по крупицам всякие морские словечки, потом так гордо употребляет их в своих мемуарах.

– Что вы на меня так смотрите, Вандом? – спросил Ролан, перебирая свои бумаги.

– Я?

– Да, вы! Мне кажется, вы смотрите этак с иронией. Вот, мол, совсем помешался на море.

– Нет, Ролан, нет, уверяю вас! Я смотрю на вас с восхищением. Вы умница, Ролан, я же глупец. Я тоже люблю море, но по-другому.

– А сами, небось, думаете: и зачем ему это надо?

– Нет, Ролан, вы ошибаетесь! Я понимаю, что вам все это нужно для творчества. Для ваших мемуаров. Расскажите еще что-нибудь. Я с удовольствием послушаю.

– Извольте. Вы знаете, что я еще разнюхал про ''Корону''? Наша "Корона" – линейный корабль первого ранга. Понимаете?

– Нет. Не понимаю.

– Ну, корабли, самые крупные, делятся на три ранга. Линейные корабли. Понимаете?

– Не понимаю.

– Линейные корабли составляют основное ядро флота и предназначаются для ведения артиллерийского боя. Теперь понял?

– Более менее.

– Ранг корабля зависит от водоизмещения, количества пушек и численности экипажа корабля. Это понятно?

– Понятно.

– Всего шесть рангов кораблей. А там уже самая мелюзга, брандеры всякие и прочая мелочь. Наша ''Корона'' – корабль высшего класса. Впрочем, характеристику ''Короны'' я напишу в отдельной главе мемуаров, сейчас столько событий, пока руки не доходят.

– Как вы сказали? – зевнул Вандом, – Водо – что?

– Водоизмещение.

– Это еще что?

– Водизмещение? Ну, слово такое. У ''Короны'' во-до-из-ме-ще-ние 2100 тонн!

– Это много?

– Это много даже для корабля первого ранга! Вот, видите, у меня записано, со слов капитана: ''Корабли первого ранга – водоизмещение от 900 до 1800 тонн". Теперь о пушках. Будете слушать?

– Я само внимание!

– Если на корабле от 64 до 100 пушек, его относят к первому рангу.

– А у нас сколько?

– Семьдесят две!

– Ого! Я и не знал, что их так много!

– Представьте себе, когда они все пальнут, вот грохот будет!

– Да, грохот будет, – поежился Вандом, – Но я не разделяю вашего энтузиазма, Ролан. Посмотрите, как сейчас хорошо! Тихо, мирно, красиво… Я не хотел бы, чтобы пушки ''Короны'' стреляли в кого-нибудь. Вот для салюта – другое дело.

– Так не бывает, – снисходительно заметил барабанщик, – Так вы договоритесь до того, что армия нужна только для парадов.

Анри достал очередную порцию печенья.

– А что? – вздохнул Анри, – Это было бы здорово!

– Скажите это Пиратам, они вас выкинут за борт! Они уже сетовали на то, что им скучно. Пить да играть в кости, иногда в карты, иногда в шахматы. И ничего не происходит.

– А что им надо?

– Я, Анри, не разделяю точку зрения Пиратов. У меня дел полно! Но – представьте! – они даже хотят, чтобы на нас напали настоящие алжирские пираты – для разнообразия!

– Какой ужас! – воскликнул Анри, – Вот безумцы!

– Это от безделья, Анри, от безделья. Барон де Невиль точно с жиру бесится, вот и хочет подраться с морскими разбойниками. Наверно, правильно было бы сказать, что и возлияния в честь Бахуса сыграли тут не последнюю роль. Только у Гугенота, я хочу сказать, у господина де Монваллана хватает терпения на такой жаре изучать иностранный язык. А разленившаяся пиратская компания внимает ему в пол-уха. Приключения им, видите ли, подавай! Шторма мало было, что ли? Тогда-то мало не показалось, а теперь де Невиль ворчит – вот если бы абордажный бой, тут я размялся бы!