Александр Байгушев - Партийная разведка Страница 16

А наш фильтр к такой информации элементарный — «конфеты в грязной обёртке». Мы, русские профессионалы контрпропаганды, тоже часто пользовались таким приёмом. Бывало, что надо было непременно информировать своего русского читателя о каких-то важных высказываниях видных русских людей, но прямо этого было сделать никак нельзя. Сразу бы иудейская цензура сняла да ещё стукнула — и иди на ковёр под громы-молнии ведомств Суслова или Андропова. Но мы успешно выходиЛи из положения. Мы печатали якобы критическую статью, в которой цитаты огромные, а «фальшивое разоблачение» (грязная конфетная обёртка) — лишь две-три грубо ругательных наклейки из дешёвых ярлычков.

Вот и Марка Михайловича Дейча русскому челове^ ку надо читать по принципу той же «конфеты в грязной обёртке». Обложка грязна, но пища (цитаты «черносотенцев») вкусная, здоровая, своя. Марк Михайлович, работая на быдло, очень верил в силу именно этой самой «грязной обёртки», в которую он завёртывал информацию и всегда давал обширные «доказательные» цитаты из ненавистных ему русских оппонентов. И вот всякий неглупый человек, брезгливо отбросив дейчевские ярлыки, вроде «черносотенцы», «коричневые», «фашисты», «краснокоричневые», может получить даже из Дейча реальную информацию. А книга ««Память» как она есть» (Владивосток — Москва, 1991), опять же, если отбросить грязные ярлыки, вполне компетентный справочник по такому массовому русскому движению, как клубы «Память» «Грязные ярлыки» усваивает только быдло, но от быдла всё равно толку нету. Ещё Герцен писал, что безголовое мещанство не определяет судьбу нации. Это стадо. А элита, интеллигенция, что «их», что «наша», всегда брезгливо сторонилась грязных ярлыков. Поэтому я не совсем понимаю сейчас Владимира Бондаренко, когда он начал вдруг с пеной у рта проклинать Марка Дейча. Зачем? Да нам он на руку. Пусть продолжает выпускать свои невольные «конфеты с грязной обёрткой». Тиражи иудеи ему, как своему хасиду, предоставляют громадные.

А вот в 60—70-е они и «амальриков»-то старались только между собой по номенклатурному «спецсписку» распространять. В своём сугубо «проверенном» кругу, чтобы мы, русские, не могли дать сдачи. А нам как аргумен тированно, с цитатками в руках ответить на клевету на Россию и на русских?

Поэтому величайшим событием стала для русского самосознания книга «Русофобия» Игоря Ростиславовича Шафаревича, которую мы, размножив, старались полоэкить на стол каждому мыслящему русскому человеку. Организовали даже, как в революционные времена, «подпольную типографию» под самым носом у КГБ.

Ivfci учили «Русофобию» наизусть — написана она была в августе 1974-го; с февраля 1976-го с предисловием Солженицына. Сегодня каждый русский человек начинается с чтения «Русофобии» Игоря Ростиславовича Шафаревича. Открываешь, и книга, изданная подпольно три десятка лёт назад, звучит, будто сегодняшний набат:

«На нашем горизонте опять вырисовывается зловещий силуэт «малого народа». Казалось бы, наш исторический опыт должен был выработать против него иммунитет, обострить наше зрение, научить различать этот образ, но боюсь, что не научились. И понятно почему: была разорвана связь поколений, опыт не передавался от одних к другим. Вот и сейчас мы под угрозой, что наш опыт не станет известен следующему поколению. Зная роль, которую «малый народ» играл в истории, можно представить, чем чревато его новое явление: реализуются столь отчётливо провозглашённые идеалы — утверждение психологии «перемещённого лица», жизни «без корней», «хождение по воде», т.е. окончательное разрушение религиозных и национальных основ жизни. И в то же время при первой возможности безоглядно-решительное манипулирование народной судьбой. А в результате — новая и передняя катастрофа, после которой от нашего народа, вероятно, уже ничего не останется».

Игорь Ростиславович начинает с обзора взгляда на ^Русское быдло» всех этих видных еврейских теоретиков-

«шестидесятников» А. Амальрика, Г. Померанца, В. Шрагина, А. Янова и т.п.:

«Вот очень сжатое изложение основных положений, высказываемых в этих публикациях. Историю России, начиная с раннего средневековья, определяют некоторые «архетипические» русские черты: рабская психология, отсутствие чувства собственного достоинства, нетерпимость к чужому мнению, холуйская смесь злобы, зависти и преклонения перед чужой властью. До сих пор в психике народа доминирует «тоска по Хозяину». Паралельно русскую историю, ещё с XV века, пронизывают мечтания о какой-то особой роли или миссии России в мире, желание чему-то научить других, указать какой-то новый путь или даже спасти мир. Это «русское мессианство» (а проще — «вселенская русская спесь»), начало которого авторы видят в концепции «Москва — Третий Рим», высказанной в XV веке, а современную стадию — в идее всемирной социалистической революции, начатой Россией. В результате Россия всё время оказывается во власти деспотических режимов и кровавых катаклизмов. Но причину своих несчастий русские понять не в состоянии… Освобождаясь от чуждой и непонятной европеизированной культуры, страна становится всё болеё похожей на Московское царство. Главная опасность, нависшая над этой страной: возрождающиеся попытки найти какой-то собственный, самобытный путь развития — это проявление русского национализма. Такая попытка неизбежно повлечёт за собой подъём русского национализма и волну ан тисемитизма», — пугают еврейские авторы.

Но, мол, русского «народа больше нет. Есть масса, со храняющая смутную память, что когда-то она была наро дом и несла в себе Бога, а сейчас совершенно пустая.

Народа в смысле народа богоносца, источника духовjjj^x ценностей вообще нет. Есть неврастенические интеллигенты — и масса. Итак, если в прошлом у русского народа не было истории, в настоящем нет уже и русского народа» (Померанц). Но кто же есть? Кто командует? Еврейская интеллигенция. «Можно было бы сказать: антинарод среди народа». «Духовно же всё современные интеллигенты принадлежат диаспоре. Мы всюду не совсем чужие. Мы всюду не совсем свои» (Померанц).

Шафаревич комментирует: «Однако, когда «они» сталкиваются с болезненными для них вопросами, то не только не проявляют терпимость и уважение к чужому мнению, но без обиняков объявляют своих оппонентов фашистами и чуть ли не убийцами».

Книга академика Шафаревича приводит десятки примеров ненависти со стороны «малого народа», перераставшей в прямое физическое насилие над «большим народом».

Что же такое «малый народ»? В народе вульгарно говорят «жидомасоны». Но это оскорбительный и не совсем верный ярлык. Хотя «малый народ» всегда действительно составляли две силы — «масоны» и «евреи», но лишь в определённые моменты истории они пересекались и составляли разрушительную коалицию. О масонах в 70-х мы знали меньше. Что-то мне рассказывал мой дед Прохоров, общавшийся с ними ещё до 1917-го. Что-то мы доставали из-за рубежа. Но под диким страхом.