Тимур Лукьянов - Тайный орден Страница 16

старыми воронами, уселись на верхней кромке арки ворот. Де Пейн выхватил из

ножен клинок, поднял щит и приготовился к битве. Два ворона, сидящие наверху,

зловеще закаркали, словно предвещая скорую гибель молодого хозяина Пейна и

странствующего монаха.

Гуго знал, что шансов одолеть пешим четверых хорошо вооруженных всадников

свирепого вида, ухмыляющихся в предвкушении легкой победы, у него нет совсем

никаких, но сдаваться на милость злодеев рыцарь не собирался. К тому же, рядом был

брат Мори, хотя на его помощь молодой воин не слишком рассчитывал: ну что монах

сможет сделать деревянной палкой против мечей? Конечно, можно было бы остаться в

башне, попытаться завалить изнутри дверь, но без припасов осаду все равно не

выдержать. Гуго предпочитал погибнуть на поле боя.

Разбойники только что въехали под арку ворот, когда произошло неожиданное:

внезапно монах поднял над головой посох, закатил глаза и раскатисто, не своим

голосом, произнес какую-то короткую фразу, значение которой Гуго не понял. Но

результат был потрясающим: мгновенно поднялся ветер, из безоблачного неба грянул

гром, сверкнула ослепительная молния, дрогнула земля, и тяжелая каменная арка

рухнула прямо на головы проезжающих, полностью завалив всадников вместе с их

лошадьми. Причем, все случилось так быстро, что лошади даже не успели заржать

перед смертью.

Несколько мгновений обескураженный Гуго стоял в недоумении, глядя, как

оседает серая пыль над местом завала, и как, громко и истерично каркая, улетают

прочь две зловещие птицы.

—Как вам это удалось? — Наконец, обретя дар речи, спросил он монаха.

—Сила молитвы способна творить чудеса. Разве ты никогда не слышал об этом?

— Сказал странник, и глаза его сверкнули.

—И кому же вы помолились сейчас, брат Мори? На каком языке? Почему я не

понял ни слова? — С явным недоверием в голосе спросил де Пейн.

—Эта молитва на тайном языке нашего братства, и обращена к Господу Богу,

друг мой, ибо властен Он как создать, так и разрушить во имя добра. Как, например,

волею Его разрушились сейчас эти ворота ради спасения от слуг Дьявола нас с тобой.

—Ну вот, теперь и ворота, и арку над ними придется строить заново. —

Пробормотал, все еще не пришедший в себя, Гуго, первое, что пришло ему на ум.

Подождав, когда осядет пыль, они подошли к завалу. Из-под упавших камней

вытекала тонкими струйками еще горячая кровь поверженных врагов, и холодный

воздух над ней дымился.

—Женщина сказала, что разбойников семеро. Но пока Господь наказал только

четырех негодяев. — Сказал брат Мори, осторожно взбираясь на камни завала.

—Я почти уверен, что остальные трое все еще потрошат беднягу Норга. Кстати, у

него обе мои лошади. — Проговорил Гуго, бросив тяжелый щит и взбираясь на завал

следом за монахом.

—Так поспешим, ибо мой конь тоже остался у этого кузнеца. — Произнес

странник, проявивший неожиданное проворство при преодолении препятствия и

первым выбравшийся из замка через образовавшийся на месте ворот завал.

Чтобы не быть заранее обнаруженными, они быстро взяли в бок от дороги и

припустили почти бегом сквозь невысокий кустарник к усадьбе кузнеца.

Монах и рыцарь успели вовремя. Два дюжих молодца в кольчугах уже

нагружали награбленным добром пегих лошадок де Пейна и красивого белого

жеребца пилигрима. А третий ходил вокруг стен деревянного дома и поджигал

факелом аккуратно сложенные охапки хвороста.

На этот раз брат Мори не стал молиться. Он дал знак рыцарю, и они

одновременно выскочили из-за кустов. Атака монаха была стремительной. Одним

огромным прыжком он преодолел расстояние, отделяющее его от ближайшего

противника, и точным движением опустил свой тяжелый посох на голову грабителя.

После чего тот рухнул без сознания, не успев даже вскрикнуть. Не давая врагам

опомниться, монах бесстрашно кинулся на человека с факелом, и, несмотря на то, что

тот выставил впереди себя большой кинжал, ударом посоха поверг наземь и его.

Гуго повезло меньше. Выбираясь из кустов, он зацепился за ветку и чуть-чуть

замешкался, что дало его противнику время выхватить меч. С гулким металлическим

звоном клинки встретились. Рыжебородый грабитель был старше, выше и тяжелее де

Пейна. К тому же, он мастерски владел мечом, что выдавало благородное

происхождение этого человека, поскольку в те времена только люди из властвующего

сословия имели право носить оружие и могли позволить себе с детства серьезно

упражняться в боевых искусствах.

Но и Гуго, будучи потомком старого франкского рода, хорошо управлялся с

длинным обоюдоострым клинком. Сколько он себя помнил, его учили обращаться с

оружием. С шести лет с ним каждый день занимался Жофруа Олеран, старый солдат,

ветеран дружины отца. Сначала маленький Гуго освоил детский деревянный меч,

потом настоящий кинжал, потом маленький, почти игрушечный, лук. Когда же, к

девяти годам, мальчик научился уже уверенно ездить верхом, его стали приучать к

тяжести доспехов и к владению коротким копьем. С десяти лет он также начал

осваивать небольшую палицу. В одиннадцать у него появился новый учитель

Арнольд де Валиньи, настоящий, хотя и безземельный рыцарь, побывавший во многих

битвах.

Длинное копье, короткий меч и тяжелого боевого коня де Пейну доверили только

в четырнадцать лет, когда Гуго стал одним из оруженосцев старого графа Теобальда

Шампанского. Но настоящий рыцарский меч де Пейн получил, как и все рыцари,

вместе с поясом и золотыми шпорами в момент посвящения. Произошло это в его

семнадцать лет. А потом последовали годы приключений: походы с караванами в

Испанию, служба при дворе короля Арагона, да и много чего еще…

А противник, между тем, уверенно наступал, нанося своим тяжелым мечом

мощные рубящие удары, от которых Гуго, так же, как и в поединке на лесной дороге с

Арчи де Веро, едва успевал уворачиваться. Хотя у противника на этот раз и не было

щита, но, помимо роста, массы и мышечной силы, он обладал и другим заметным

преимуществом над Гуго де Пейном: у рыжебородого поверх кольчуги был надет

прочный панцирь в виде перехлестывающихся металлических пластин, пришитых на

прочную основу из грубой кожи. Такой панцирь пробить мечом было почти

невозможно.

Но, опыт, полученный в опасных приключениях, не пропал для де Пейна даром.