Империя. Образ будущего - Константин В. Малофеев Страница 16

форума в Давосе, пророчествуя о наступлении нового бесконтактного социализма под властью Google и Facebook[9], также вынужден констатировать, что локдаун «вызывает рост патриотических и национальных чувств, вместе с темными религиозными воззрениями и этническими предпочтениями»31. При этом Шваб все-таки надеется, что эти «темные» воззрения удастся преодолеть тоталитарным социальным рейтингом, который будет перевоспитывать граждан глобальных соцсетей. Хаас и Купчан не разделяют его надежд. Они считают, что правительства великих держав, участников «глобального концерта», не отдадут корпорациям управление цифровым будущим человечества: «В повестке дня концерта также будет разработка правил управления технологическими инновациями – цифровое регулирование и налогообложение, кибербезопасность, сети 5G, социальные сети, виртуальные валюты, искусственный интеллект»32.

Новый миропорядок

Возрожденная Российская Империя может и должна стать центром нового многополярного мира. При этом для нас не так важно, как именно будет называться этот новый миропорядок. Концепция «концерта держав» была изобретена Англией по итогам Венского конгресса 1815 года, собравшегося после победы над Наполеоном. Россия же стала идеологом и проводником в жизнь другой модели мироустройства – «Священного союза» христианских монархов. Американским экспертам кажется, что мир в постнаполеоновской Европе держался на «сдержках и противовесах» британского концерта, но исторические факты свидетельствуют о ключевой роли русской императорской армии как гаранта королевских тронов от революций. Именно благодаря Николаю I, рыцарю самодержавия, не были свергнуты турецкий султан в 1833 году и австрийский император в 1848 году.

Любой прагматичный «глобальный концерт» XXI века в глазах Империи как Катехона, удерживающего мир от зла, возможен только при условии соблюдения всеми его участниками базовых принципов международного права. Перманентная военная агрессия США против суверенных государств, ставшая нормой за 30 лет Pax Americana, неприемлема для будущего международных отношений. Империя должна продолжить миссию по защите суверенитета, воодушевившую мировых лидеров после возвращения России на Ближний Восток и победы над ИГИЛ[10].

Империя является символом суверенитета. Она воплощает в себе суверенитет как понятие. Поэтому всякое суверенное правительство должно знать, что имперская дипломатия всегда на стороне законных властей. В этом отличие России от западного лукавого Ханаана, спонсора «цветных революций» и антиправительственной оппозиции по всему миру. В XXI цифровом веке государствам придется конкурировать не только между собой, но и с глобальными интернет-гигантами. Поэтому защита государственного суверенитета выйдет на принципиально иной уровень. Понятие обороны будет включать в себя не только защиту территории, но и обеспечение безопасности цифрового пространства и персональных данных граждан. Национальное законодательство должно безоговорочно превалировать над корпоративными правилами Google, Facebook[11], Microsoft и им подобных. Доктрина полного суверенитета должна быть поставлена во главу имперской политики.

Другим важным постулатом, необходимым для определения роли Империи в мировой политике, является признание России самобытной цивилизацией. Основоположник цивилизационного подхода к истории Н. Данилевский писал: «Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций»33. Фундамент цивилизации Третьего Рима был заложен нашими предками тысячу лет назад. Сама же Империя как высшая форма государственности в истории складывалась в течение четырех тысяч лет, начиная со времен царства Саргона Аккадского. Таков наш взгляд на мир.

Идеологи западного Ханаана, конечно, никогда не согласятся с центральной ролью Империи в мировой истории. В XVI веке немецкий гуманист Иероним Вольф презрительно назвал Новый Рим Византией, чтобы лишить великую Империю Константинополя даже ее законного имени. Следующие поколения европейских историков методично создавали политические теории, в которых Запад неизменно помещался в центр мироздания. Неудивительно поэтому, что и главные идеологии XIX–XX веков – либерализм, коммунизм и нацизм – также рассматривали Западную Европу в качестве ключевого региона ойкумены.

Однако, несмотря на пафос «Конца истории» Фрэнсиса Фукуямы, история не закончилась. Год спустя после публикации книги Фукуямы выходит труд Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций». В своем трактате американский политолог, вслед за Данилевским, ставит западную цивилизацию в один ряд с прочими, к которым он причисляет и православную во главе с Россией (всего же им выделяется девять цивилизаций). Неоконы и другие приверженцы американской «исключительности» на протяжении 30 лет игнорировали тезисы Хантингтона и пытались построить «новый дивный мир» всеобщего либерального Ханаана. Но им это не удалось. В 2021 году глобалисты вынуждены были констатировать: «Глобальный концерт фактически приведет к созданию мира, состоящего из сфер влияния великих держав»34.

Признание Западом прав России на имперский статус делает тем более насущным наше собственное осознание себя отдельной цивилизацией. Мы должны понять, что наша цивилизация – это, как подчеркивает М. Назаров, «православная, подлинно христианская удерживающая цивилизация, основанная на Законе Божием, которая была наиболее воплощена в Российской Империи – Третьем Риме»35.

Возвращение Империи

Только ясно обозначив культурный код нашей цивилизации, мы сможем вернуть к творческому имперскому строительству народы, ранее бывшие частью Российской Империи и Советского Союза. Только осознав миссию России и внятно объяснив ее другим, мы сможем заново собрать под знамя Империи брошенные нами территории. Вынужденное государственное строительство на территории наших бывших провинций, ставших в XX веке сначала советскими республиками, а затем независимыми странами, логично привело большинство из них в начале XXI века к экономической и культурной оккупации Ханааном.

В то же время большая часть русских после 1917 года из подданных Российской Империи превратились в обитателей зоны хаоса, затем оказались жителями национальных советских республик, а после 1991 года стали национальными меньшинствами в иностранных государствах. «Миллионы русских легли спать в одной стране, а проснулись за границей, в одночасье оказались национальными меньшинствами в бывших союзных республиках, а русский народ стал одним из самых больших, если не сказать самым большим разделенным народом в мире», – сказал президент Путин 18 марта 2014 года в речи, посвященной воссоединению Крыма с Россией.36

В новоиспеченных странах, где установились националистические режимы, русские стали жертвами разгула этнического бандитизма, и многие из них были вынуждены эмигрировать в Российскую Федерацию. Оставшиеся же были ущемлены в правах и определены в категорию «неграждан» – со времен нацистской Германии в Европе не происходило ничего подобного. Проявления этой вопиющей русофобии в больших количествах до сих пор наблюдаются в Литве, Латвии и Эстонии, культуры и языки которых были спасены в XVIII веке благодаря присоединению к Российской Империи.

Воссоединение русского народа должно стать приоритетом политики возрожденной Российской Империи. Для этого есть все необходимые юридические основания. Современная Российская Федерация, согласно части 2 статьи 67.1 Конституции РФ от 1 июля 2020 года, «объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство». Ни одна из конституций СССР, ни ельцинская конституция 1993 года не признавали