Станислав Вольский - Завоеватели Страница 18

— К чорту адмирала!.. К чорту Индию!.. Я не буду исполнять дурацкие приказы и сражаться с какой-то дурацкой индейской образиной… Выпейте-ка лучше вот этого хереса, сеньор Охеда. Этот херес — чудо, а все прочее — ерунда.

С каждой неделей дисциплина падала все более и более. Солдаты самовольно разделялись на маленькие отряды и разбредались по стране. Они грабили и убивали туземцев, сжигали поселки, подвергали утонченным пыткам индейских старшин, выпытывая у них сведения о золотых россыпях. Население в ужасе убегало в леса. Мирным и добродушным индейцам Каонабо казался теперь единственным спасителем и избавителем, и туземцы тысячами присоединялись к его отрядам. Охеда писал донесения Диего Колумбу, младшему брату адмирала, которого уехавший в новое путешествие наместник оставил своим заместителем. Из Изабеллы долго не приходило ответа. Наконец прискакавший из столицы гонец вручил капитану Маргариту приказ немедленно принять самые строгие меры для обуздания своих подчиненных, воспретить насилия над жителями и сейчас же выступить в поход против Каонабо.

Истязание индейцев.

Капитан выругался, скомкал бумагу и бросил ее в огонь.

— У меня нет солдат, мне не с кем итти в поход! — крикнул он подошедшему Охеде. — Да если бы и было с кем итти, я все равно не пошел бы: испанскому гидальго не пристало подчиняться генуэзским проходимцам! Оставайтесь тут, сеньор Охеда, делайте, что хотите, а я сегодня же уезжаю в Изабеллу и оттуда в Испанию.

Капитан сдержал свое слово и уехал в тот же день. Немного спустя Охеда узнал, что Маргарит вместе с падре Бернардо и несколькими десятками недовольных отплыл на родину жаловаться королеве на Колумба. Комендант форта остался единственным начальником испанского отряда. Маленькая армия состояла теперь всего из восьмидесяти человек, да и эти восемьдесят были изнурены болезнями и тропической жарой, ослаблены пьянством и излишествами. Об экспедициях внутрь страны нечего было и думать. Охеда сомневался даже, удастся ли ему отбиться от туземцев, если Каонабо вздумает на него напасть.

Утренние доклады Пизарро не приносили ничего, кроме новых неприятностей.

— Ночью из гарнизона ушло еще двое солдат, сеньор Охеда, — докладывал он в понедельник.

— Трое солдат найдены в окрестностях форта убитыми, — докладывал он во вторник.

— Убежало еще трое, — докладывал он в среду.

И так каждый день.

Через две недели Охеда спросил его:

— Как ты думаешь, Франсиско, сколько солдат останется у нас через месяц?

— Вы да я, сеньор капитан, — не задумываясь, отвечал Пизарро. — Если Каонабо еще недели на две отложит нападение на форт, ему не с кем будет сражаться.

К счастью для испанцев, Каонабо не хотел больше ждать и через несколько дней появился под стенами крепости. Смертельная опасность преобразила солдат. Исчезла лень, прекратилось пьянство, восстановилась дисциплина. Стойко выдерживали они яростные атаки туземцев, и каждый штурм стоил Каонабо нескольких сот воинов. Видя, что победа над белыми отодвигается на неопределенное время, индейцы приуныли и приостановили штурмы. С крепостных башен видно было, как из лагеря Каонабо один за другим уходили отряды союзников. Охеда решил воспользоваться этим временным замешательством и прорваться сквозь полчища индейцев.

Однажды на рассвете загремела сигнальная труба, растворились — крепостные ворота, и весь гарнизон в полном боевом вооружении двинулся на неприятельский стан. Яркие знамена, грозные звуки труб и барабанов, оглушительные выстрелы пищалей, ржание закованных в сталь коней — все это поражало туземцев, многие из которых, впервые видели испанское войско в боевом строю.

Многочисленные полчища полуголых, ничем не защищенных людей разбивались о стальные ряды белых, как волны прибоя о каменный мол. С каждой минутой паника в войске Каонабо усиливалась. Индейцы уже не осмеливались схватываться с белыми врукопашную и лишь издали следовали за отрядом Охеды, осыпая испанцев тучами стрел. Но стрелы отскакивали от шлемов и панцирей, и белые спокойно продолжали свой путь, не теряя ни одного человека. Скоро преследование прекратилось, и Охеда благополучно вступил в Изабеллу.

Однако эта неудача не сломила сопротивления индейцев. Смелый кацик сумел в самое короткое время образовать союз туземных вождей, к которому примкнули все кацики острова, за исключением Гваканагари.

В распоряжении Каонабо было теперь несколько десятков тысяч воинов. По сравнению с этими огромными полчищами, наступавшими со всех сторон, вооруженные силы испанцев казались маленькой горсточкой. Колумб, вернувшийся к этому времени из своих плаваний, не отступил перед опасностью. Он хотел покончить с индейцами одним ударом.

— Сейчас или никогда, — повторял он своей свите. — В колонии идут распри. Нужно двинуть солдат в бой, пока они еще не совсем отучились слушаться.

Собрав в одну армию все разбросанные по острову отряды, Колумб выступил в поход. Сражение с индейцами произошло 25 апреля 1495 года. Испанцев было около трехсот человек, индейцев раз в сто больше. Но численное превосходство не спасло туземцев. Огнестрельное оружие, стальные панцири, лошади и военное искусство сделали свое дело. Каонабо был разбит наголову и спасся бегством, а армия его разбежалась по лесам. И все-таки эта блестящая победа не упрочила положения завоевателей. Пока оставался в живых умный и предприимчивый Каонабо, испанцы не могли считать себя хозяевами страны. Страшный враг по-прежнему зорко следил за каждым их движением, чтобы в удобный момент снова собрать рассеянные отряды и броситься на ненавистных поработителей. Это прекрасно понимали Колумб и его ближайшие соратники, и потому радость их была отравлена и торжество омрачено.

Охеда ходил задумчивый. Дня через три после победы он позвал к себе Пизарро в палатку на совещание.

— Мы разбили зайцев и упустили лису, Франсиско, — сказал он ему. — Надо ее залучить. Как, по-твоему, это сделать?

— Вызвать лису из норы можно только приманкой, сеньор Охеда, — отвечал Пизарро. — Бросьте хорошую приманку, и лиса сама придет к вам.

— А где взять эту приманку? — задумчиво проговорил Охеда.

— Приманка тут же, она около вас. Лучше сказать, она на вас.

— Ты опять говоришь загадками, Франсиско. Ты знаешь, что я не охотник их разгадывать.

— Приманка — это вы сами собственной особой, сеньор Охеда. Явитесь к кацику безоружным, привезите ему подарки, пригласите с собой — и кацик будет наш.

— Неужели ты думаешь, что он мне поверит?