Хэммонд Иннес - Проклятая шахта.Разгневанная гора Страница 18

– Этот парень будет работать с нами, – сказал Менэк. – Он шахтер.

Он уже отвинтил головку зажигалки и пытался что-то достать оттуда булавкой. Рядом с ним лежал экземпляр вечерней газеты. Она .была сложена таким образом, что наверху находилась статья о брошенном таможенном катере. Я мог прочесть заголовок со своего места. Менэк достал из зажигалки свернутую в трубку бумажку и расправил ее на столе.

Я вдруг решил, что не хочу иметь с ними никаких дел. Менэк связан с Дэйвом, он каким-то образом причастен к убийству таможенников. А Малиган находится у него на службе. Разве я не видел, как он отсчитывает деньги, чтобы ему заплатить? А Малиган настоящий подонок и контрабандист и к тому же обыкновенный вор. Но, клянусь Богом, прежде чем от них уйти, я получу назад свои деньги. Это ему так не пройдет. Если мне удастся вернуть мои сто пятьдесят долларов, то все будет в порядке. Я смогу заплатить за билет до Канады.

Я посмотрел на Малигана. Он все еще держал руку в кармане, но смотрел при этом на Менэка и думал о том, что тот прочитал в записке. В два прыжка оказавшись рядом с ним, я схватил его за руки, вывернул их, заведя за спину, и одновременно приподнял его нал полом. Он оскалился от боли, заячья губа приподнялась, обнажив черные зубы.

– А ну-ка, Малиган, – сказал я, – отдавай денежки, которые ты у меня украл.

Я услышал скрип стула, когда Менэк вставал на ноги, и отступил назад, все еще держа Малигана над патом и выворачивая ему руки, так что он наконец взвыл от боли. А потом он меня ударил, ударил точно, в низ живота. От невыносимой боли я согнулся пополам, услышав при этом, как Малиган рухнул на пол. Когда боль отпустила меня настолько, что я мог поднять голову, он уже поднялся на ноги и пятился к окну, наставив на меня маленькую черную «Беретту».

– Убери свою пушку, Малиган. Что вы там не поделили? – Голос у Менэка был резкий, повелительный.

В этот момент я снова согнулся от боли, проклиная на чем свет стоит Малигана сквозь сжатые зубы. Сильные руки схватили меня за плечи, аккуратно посадили в кресло у камина и держали за шею, пригибая голову вниз и не давая выпрямиться. Через некоторое время боль прошла, и я перестал ругаться. Мне хотелось выпрямиться, но рука на шее не отпускала. Это была очень сильная рука.

– С чего это ты набросился на Малигана? – Менэк говорил негромко, можно сказать, даже ласково, однако повелительные интонации слышались весьма отчетливо.

Я все ему рассказал, разглядывая сквозь слезы потертую кожу кресла. Его рука отпустила мою шею, и я поднял голову. Малиган все еще стоял у окна. Пистолет он убрал, но глаза его смотрели зло и настороженно.

– Это правда? – спросил его Менэк.

Малиган нерешительно мялся под его начальственным взором.

– Откуда мне было знать, что он будет работать на вас, капитан? – оправдывался он. Вид у него был обиженный и в то же время извиняющийся. – За перевоз я ему назначил пятьдесят, но ведь надо было еще его высадить, а это опасная работа, вот я и взял за нее что мог. Этот парень смутьян, имейте это в виду.

– Ну, там посмотрим, – отозвался Менэк.

– Я не собираюсь причинять вам неприятности,- сказал я. Боль отпустила, и я встал на ноги. – Отдайте мне мои деньги, и я уйду.

– Тебе совсем необязательно уходить, – сказал Менэк, а потом, обращаясь к Малигану, велел: – Отдай ему эти деньги.

Малиган отсчитал нужную сумму, достав из кармана пачку банкнотов.

– Я хочу отсюда уйти, – сказал я Менэку. Тот мгновенно обернулся:

– Ах, ты хочешь уйти? – Глаза у него были серые и жесткие. А под усами показалась улыбка, обнажив зубы. Он подошел к столу и пересчитал деньги. – Сколько, ты говоришь? – спросил он, кончая считать.

– Сто сорок пять, – сказал я. Он кивнул:

– Правильно, вот они. – Он положил деньги в конверт, а конверт убрал в сейф. – Вот они, твои деньги, – сказал он, закрывая дверцу сейфа. – Ты сможешь их получить, как только закончишь работу, ради которой тебя сюда привезли.

– Но…

– Послушай, – остановил он меня, голос теперь был строгий и жесткий. – Ты дезертир. Помимо этого, ты замешан в исчезновении таможенных служащих. – Он сделал заметное ударение на слове «исчезновение».

От этого обвинения у меня перехватило дыхание. Я был так удивлен, что не мог выговорить ни слова. Просто стоял и смотрел на его ухмыляющуюся рожу. Но потом дар речи ко мне вернулся.

– Это же чистое вранье, – сказал я. – Я впервые об этом услышал, когда встретился с Дэйвом и увидел его раненую руку.

Он засмеялся. Это был короткий лающий звук.

– Значит, тебе все известно, не так ли? Ну что же, отправляйся в полицию и расскажи, а там посмотрим, поверят тебе или нет. Наша полиция придерживается консервативных взглядов. До сих пор амнистии для дезертиров не было, и полицейские их не любят. Я-то их использую потому, что мне это удобно, а не потому, что мне нравится их общество. Выйди-ка из этого дома, и ты увидишь, что будет. Каким образом ты очутился в Англии? Ты скажешь, что тебя сюда доставил Малиган, капитан «Арисега». Но так ли это? – Он обернулся к Малигану.

Тот ухмыльнулся:

– В жизни не встречал этого человека, к тому же у меня нет привычки перевозить на моем судне дезертиров.

Менэк снова обернулся ко мне. Он улыбался одними глазами:

– Дэйв Таннер вскоре отправится в Италию на «Арисеге». Но перед этим он оставит мне письменное признание. Там в числе прочих членов команды будет и твое имя с точным указанием примет. Ты слишком высок, при твоем росте тебе будет трудненько выскользнуть из полицейской сети. – Он внезапно улыбнулся, и на этот раз улыбка его была вполне дружелюбной. – Мне жаль, что я вынужден показаться жестокосердным человеком, но лучше уж сразу узнай все как есть. Твоя работа много времени не займет. Закончи ее, а там решай, как тебе угодно, – оставаться здесь или уходить. Плата хорошая, она будет добавлена к тем деньгам, что у тебя есть. Получишь все вместе по окончании работы. А теперь отправляйся в кухню, девушка покажет, где тебе поесть, и познакомит тебя с остальными.

Я колебался. Что, черт возьми, мне теперь делать? Их двое, они за мной следят. Меня все еще не отпустила боль. Я вдруг почувствовал себя слабым и униженным. Похоже, я попался в искусно расставленную ловушку, петля затягивалась, и я уже был абсолютно беспомощным.

– Ну и как? – спросил Менэк.

– Ладно, – пробормотал я и посмотрел на Малигана. – Ну смотри, – сказал я ему, – если нам еще доведется встретиться, то берегись.

– О'кей, mais pour са, je ne passerai pas des nuits blanches'. [Ну, что до этого, то по ночам я обычно сплю (фр.).]