Когда будущее стало чужим - Дмитрий Чайка Страница 18

— А что, так можно было? — возмутился Макс. — Что же ты сразу не сказал? Я же чуть от боли не сдох, когда мне руки и ноги отрывали. До сих пор мутит, как вспомню.

— Так ты не спрашивал, — пожал плечами далекий правнук.

— Это ты мне за матерную татуировку отомстил, да? — догадался Пророк.

— Не понимаю, о чем ты, — с невозмутимым лицом сказал Ардашир.

— Я теперь князьям рода Ардашир повелю туалет на главной площади сделать. Без стен. Так, чтобы жители и гости столицы полюбоваться смогли. Страна будет на туризме зарабатывать, со всего света люди поедут на эдакое чудо посмотреть.

— Валяй, — с каменным лицом ответил Ардашир. — Ты же сам сказал, что это будет не мое будущее.

Неделей позже. Ардашир.

Мозг князя работал на полную мощь. Он должен извлечь пользу от визита далекого предка, и укрепить этим положение рода. Разговор с императором в этой ситуации становился почти неизбежным, ведь держать в тайне новость такого масштаба — это измена, причем безо всяких кавычек. Если об этом узнают, то дело вынесут на суд Великих Семей, и приговор будет однозначным. Казнь и конфискация владений. Слишком силён его род, слишком богат. Императору нужны его земли в Азии, где было промышленное сердце княжества, а европейские владения раздробят на куски и раздадут безземельным княжичам из особо приближенных к Салманасару четырнадцатому.

Выход был, ему нужно расшифровать пророчество из самых запутанных, а еще лучше — дать такую возможность еще и самому императору. Тогда его авторитет станет незыблем, а Салманасар будет его должником по гроб жизни. Он уже пытался подлизаться к далекому предку, обеспечив его невероятным сексуальным приключением, но не угадал. Пророк предпочитал женщин, несмотря на все легенды. Те упорно приписывали ему любовь к юношам, иначе с чего бы он жил с одной женой. Ахемен первый, зять его, как призовой жеребец работал, потомков и не сосчитать. Мда, осечка вышла. Значит, будем тоньше работать. Ему же теперь пару недель уходить в виртуал нельзя, а то и месяц. Функции организма восстановиться должны. Его, кстати, пока он в капсуле лежал, обследовали сверху донизу. Убрали все болячки, начиная от кариеса, и заканчивая предрасположенностью к раку поджелудочной железы. Лет девяносто проживет здоровеньким, а потом уже дряхлеть начнет. Может, это ему как услугу предъявить, чтобы он благодарность ощутил? Нет, скажет, что не просил. Ладно, будем думать дальше.

Император Салманасар четырнадцатый читал сверхсекретное сообщение от любимого родственника, и не менее ненавидимого соседа, князя Ардашира. Тот запросил немедленную встречу, что само по себе было из ряда вон. Ардаширы были самыми могущественными вассалами императоров, и, откровенно говоря, были куда богаче. Да и подчинение их носило крайне условный характер, и было скорее данью традициям. Князья держали императорский домен за горло, контролируя верховья Евфрата, и Салманасару приходилось с этим мириться, как и его предкам. От единой некогда Империи остались земли Шумера, Вавилонии, Сирии и Финикии. Египтом, разделенным на два царства, правили князья из великого рода Тиссаферна, свирепо вырезавшие в свое время местных жрецов, возомнивших о себе невесть что. Старинные земли персов — Парс и Аншан захватили потомки царского тестя Бахрама, а Сузианой владели далекие правнуки Арда-Мулиссу, сын которого был женат на старшей дочери Пророка. Его обложили со всех сторон, и императорская власть зависела от баланса сил Великих Семей, между которыми маневрировали императоры. В тот момент, когда им это не удавалось, или императрицы давали слабину в своих бесконечных многоэтажных интригах, судьба династии висела на волоске, и такое бывало не раз. Сейчас положение императора было достаточно устойчивым, но Саламасар, читая депешу, начинал в этом сильно сомневаться. Причина для такой встречи должна была быть просто экстраординарной. Император князю был в общем-то, не особенно нужен, и он это понимал совершенно отчетливо. Что же понадобилось ненаглядному родственничку? Письмо было составлено в стандартном деловом стиле, со всеми необходимыми оборотами и выражениями почтения. Но конец письма императора изумил, особенно приписка в конце: «Без баб!». А это означало высшую степень секретности и доверия, которое мог оказать один правитель империи другому. Императрица и княгиня были двоюродными сестрами и давними соперницами. Обе были лучшими в своих выпусках, и возмущения эфира, что периодически устраивали эти могущественные женщины, волнами расходились по всей планете. Те, кому надо, прекрасно понимали, что значит отставка замминистра в каком-нибудь Карфагене, или внезапный инфаркт тещи начальника канцелярии военного министерства Сицилии. Изощренные стервы, что были женами правителей почти всех государств, кроме совсем уж захолустных прибалтийских княжеств, традиционно курировали разведку, и советы их были не лишни.

— Вызовите императрицу, — приказал князь секретарю. Тот, в полном соответствии с традициями, был мужчиной лет сорока с выскобленной до синевы головой. Секретарь склонился в поклоне.

Любимая женушка, в нежно-голубом платье, подчеркивающем подтянутый хирургами бюст, впорхнула в кабинет мужа, и сделала короткий изящный поклон. Невысокая пышка, блиставшая очаровательной улыбкой, могла обмануть кого угодно, но только не мужа. Император тщательнейшим образом подбирал слова, общаясь с матерью своих детей, потому что та обладала просто звериным чутьем и интуицией. Императрица Атосса в свое время показала такие результаты в Школе Благородных Девиц, что покойный император лично включил ее в число претендентов в жены наследника. В той нешуточной борьбе невысокая полненькая девушка, с очаровательными ямочками на щеках, выиграла с разгромным счетом, уничтожив репутацию соперниц, и изрядно поссорившись с их семьями. Впрочем, следов она не оставила, а потому все внешние приличия продолжали соблюдаться. Только все всё поняли, дураки в Великих семьях заканчивались быстро, слишком уж много безземельных родственников щелкало голодной зубастой пастью, ожидая ошибки более счастливого соперника. И слава светлому Богу, что войны остались давно позади, и границы княжеств были признаны незыблемыми. По крайней мере, все без исключения финансисты цивилизованных стран признали войны абсолютно убыточным занятием. Дозволялось участвовать в конфликтах периферийных княжеств и нищих полудиких земель, вроде Эстии, Жемайтии или Пруссии на южном берегу Балтики. Прямые боестолкновения между Великими Семьями стали достаточно редки, хотя тоже случались. Армию же надо держать в тонусе, хоть это и прямой убыток с точки зрения чинуш из казначейства.

Императрица с милой улыбкой смотрела на мужа, не показывая виду, как ее