Светлое Средневековье. Новый взгляд на историю Европы V–XIV вв. - Мэтью Гэбриэль Страница 19

за победу, приносит богатые дары от себя и от мужа, но в ее речи звучат странные нотки: она постоянно упоминает своих сыновей. Ее тревожат намерения Беовульфа, то, что его слава и величие превзойдут славу ее семьи. Эта речь — предупредительный выстрел, совет с благодарностью возвращаться домой. Беовульфу можно быть защитником ее детей, но не более того. Предостережение понятно всем, поэт озвучивает его совершенно четко. После этого разговора ночью появляется мать Гренделя, «убитая горем и голодная, отчаянно жаждущая мести». Она снова разрывает данов на части и уходит, забрав с собой отрубленную руку сына — трофей, взятый Беовульфом в бою, а затем установленный в зале данов. Беовульф преследует мать Гренделя до ее логова. Отомстить не выйдет, мать Гренделя терпит поражение и, наконец, воссоединяется со своим сыном. Это стержень всей истории — сила и бессилие женщин, Вальхтеов и матери Гренделя, живущих в одном и том же мире.

В других, более официальных церковных источниках VIII века, упомянутых выше, тоже можно увидеть, как истории о мужчинах, совершающих подвиги, неизменно обнаруживают свободу воли и власть женщин. Триумфальная процессия, вырезанная на Рутвельском кресте, состоит из святых мужчин и женщин — они были движущей силой священной истории. Гутлак стал монахом в аббатстве Рептон — в этом монастыре были и женщины, и мужчины, и возглавляла его женщина-настоятельница. Долгие годы спустя Гутлак поддерживал теплые отношения с руководством Рептона. Незадолго до смерти он написал игумении Экбург (дочери короля Восточной Англии Эльфвальда, которому было посвящено «Житие» Гутлака) письмо с просьбой прислать свинцовый гроб и погребальный саван. Организацией похорон занималась сестра Гутлака, Пега. Быть монахом Гутлак учился у женщины, и свое наследие он тоже доверил женщинам — своим духовным наставницам. В мире стереотипов темные века — это мир жестоких мужчин и покорных женщин. Но мы считаем, что это были светлые века — и ситуация была совсем не такой уж однозначной.

Если откинуть предубеждения, какой предстанет история раннесредневековой Британии — и раннего Средневековья в целом? Рассказы о том, как Григорий Великий отправил миссионеров на далекий север, Гутлак бросил вызов глухим болотам, а Беовульф победил чудовищ, были бы совсем другими. Нужно постараться разглядеть под этими героическими сюжетами более человечный и многогранный мир.

Мы могли бы рассказать, например, историю первых королев Юго-Восточной Британии. Уделим больше внимания королеве Берте (ум. ок. 606), христианке, дочери франкского короля из рода Меровингов. Она вышла замуж за короля-язычника Этельберта Кентского (589–616) с условием, что продолжит исповедовать свою религию и привезет с собой через Ла-Манш своего епископа-духовника. Именно Берта подготовила почву для миссионеров Григория, прибывших из Рима в 596–597 годах. Она же, вероятно, подтолкнула Этельберта к обращению в христианство. Сын Берты, король Эдбальд (616–640), был язычником, когда сменил на троне отца. Потребовался еще один брак с другой представительницей франков, королевой Эммой (ум. в 642), чтобы и король, и королевство окончательно пришли к христианству.

Мы также могли бы рассказать о Синоде в Уитби в 664 году. Король Нортумбрии наблюдал за дебатами о том, чему следовать, рассчитывая дату Пасхи: римской традиции или ирландской практике. Настоятель Рипонского монастыря выступал против епископа Нортумбрии, важные мужи совещались, король вершил суд. Мероприятие проходило в аббатстве Уитби под наблюдением его настоятельницы Хильды (ум. 680). Приняв христианство в 627 году, после того как ее отец породнился с семьей короля Эдбальда Кентского, Хильда до тридцати лет занималась преимущественно политикой. Затем ее отец пал в бою, ей пришлось покинуть север, но потом она нашла убежище в семье своей мачехи. Позже Хильда вернулась на север, став аббатиссой Хартлпула. Затем, в 657 году, она участвовала в создании смешанного монастыря Уитби для монахов и монахинь. Хильда в пасхальных дебатах поддерживала сторону, которая в итоге проиграла. Но эта женщина была очень важной фигурой. Король Нортумбрии, который выступал против ее позиции в Синоде, впоследствии был погребен на территории возглавляемого ею монастыря. А святой Вильфрид Йоркский, также оппонент Хильды по дебатам, не без ее участия был отстранен от епископской кафедры.

Итак, мы видим сложную картину в отношении гендера, власти и политического влияния и обнаруживаем связи, которые простираются через континенты. К концу VIII века король Мерсии Оффа (757–796) приказал отчеканить золотую монету. В ее центре мастера поместили латинские слова «Оффа король» (Offa rex). Однако на ребре той же монеты мы находим путаную арабскую надпись, которая, по-видимому, представляет собой шахаду — основное положение исламского символа веры. Возможно, эта монета ничего не говорит о религиозных убеждениях Оффы. Вероятно, мастера работали по образцу — например, золотого динара, отчеканенного около 773–774 годов первым халифом из династии Аббасидов аль-Мансуром (754–775). Маршрут этой монеты рассказывает нам о раннесредневековых связях между обширными регионами и разными народами. Монета была найдена в наше время в Риме, куда, возможно, попала в составе подношения епископу. Золото, сияя ярким светом, переходило из рук в руки множество раз — от Багдада до Британии и Рима.

Но Остров покидали не только товары. Люди со всего мира ехали в Британию, но и из Британии люди тоже уезжали в другие страны. Вскоре после смерти Адриана монахи аббатства Монкуирмут-Джарроу создали богато иллюстрированную Библию — такую тяжелую, что ее приходилось возить на повозке. Возможно, как и динар Оффы, рукопись, известная как Амиатинский кодекс, предназначалась для римского епископа. Таким образом, Британия начала посылать миссионеров обратно через Ла-Манш.

Мужчины и женщины путешествовали по континенту, распространяя христианскую философию. Монах-путешественник по имени Алкуин отправился в Рим по поручению короля Нортумбрии. Но он так и не вернулся на север, а вместо этого обосновался при дворе короля Карла Великого и возглавил дворцовую школу. Даже в раннесредневековой Британии люди чувствовали себя частью гораздо большего мира.

Если здесь, в конце главы, мы вернемся к разноцветному кресту, стоящему в поле в далекой Нортумбрии начала VIII века, то посмотрим на него уже по-другому. Этот крест не так одинок, как нам могло казаться раньше. На востоке завершается подготовка огромной Библии для отправки в Рим, миссионеры пересекают Ла-Манш в обратном направлении, чтобы нести христианство на другую «периферию» континента. В Британии живут люди, говорящие на разных языках, христиане и нехристиане, люди разного статуса, в том числе и такие, которые обязаны работать на короля или даже на местный монастырь. И, конечно же, здесь есть монахини и монахи. Среди них много местных, но есть и приезжие из разных отдаленных уголков, возможно, даже с родины Адриана Кентерберийского.

Средневековое искусство не всегда хранилось в музеях. Памятники и