Меч и ятаган - Дэвид У. Болл Страница 2

– Да он даже не узнает! – успокоила его сестра.

Она прыгала по камням быстро, словно капелька ртути, босые ноги ловко находили, куда встать, чтобы не напороться на опунцию. Марии было тринадцать, невысокая для своего возраста, ладно сложенная и худенькая, по фигуре пока не было заметно, что она девочка. Поношенная, запачканная одежда, подпоясанная ремнем, на котором висел нож. Короткие взъерошенные волосы, как у мальчишки. В лицо въелась грязь, кожа дочерна загорела, в зеленых глазах сверкала решительность и жажда приключений.

– Он сегодня занят, встречается c капумастру, старшим мастером. Может, его возьмут строить новый форт для рыцарей. А я не сдамся, пока мы не найдем то, что ищем! Если тебе охота разгребать навоз вместо того, чтобы искать клад, – вперед! Мне-то какое дело!

Уже два бесконечно длинных дня они трудились в выгребной яме за домом, ведрами таская оттуда экскременты людей и животных, которые потом надо было раскидывать на каменистом поле за городом, где их семья пыталась развести огород. Они опустошали яму дважды в год, когда мухи на кухне уж совсем жирнели. Если бы не мухи, Мария бы вообще не понимала, зачем этим заниматься. На том поле ничего не вырастало уже два года кряду, как, впрочем, и на всей Мальте. Дождей не было, не было и зерна с Сицилии. В тот год ее сестра и брат, близнецы, умерли от голода в младенчестве, как и половина новорожденных в Биргу. «На Мальте не растет ничего, кроме камней и несчастий, – частенько повторяла их мать. – Ничего, кроме навоза. Вот если бы его можно было продать на рынке, ох как бы мы разбогатели!» Наверное, это было единственное, в чем Мария соглашалась с матерью: разбрасывать по полю навоз бесполезно, просто очередная гадкая прихоть отца. Гораздо лучше заняться чем-нибудь, от чего будет хоть какой-нибудь толк.

– Да мы уже ищем-ищем этот клад, а все без толку! – не унимался Нико.

– Сегодня обязательно найдем! Но если хочешь домой – иди!

Нико, конечно, никуда не пойдет. Он боготворил свою сестру, которая была солнцем в его жизни. Она защищала его от гнева отца и отчаяния матери и от всех бед враждебного мира. Она совсем не похожа на других девочек ее возраста. Большинство из них закрыли лица барнузой и остались дома. «Женщина должна появляться на публике лишь дважды, – сказала мать Марии. – В день, когда она выйдет замуж, и в день, когда ее похоронят». Мария никогда не слушала. Она была сорванцом со вспыльчивым характером и поклялась никогда не прятаться за барнузой. Другие девушки сторонились ее, но и она избегала их.

Нико это вполне устраивало, потому что сестра проводила с ним все время, знала все на свете, рассказывала сказки, лазила по скалам и искала клады. Если бы Мария решила прыгнуть с обрыва, то брат без раздумий последовал бы за ней, даже если бы потом им обоим влетело от отца.

– Я просто не хочу, чтобы он меня выпорол…

– Бывают вещи и похуже.

– Какие такие вещи? – спросил Нико, ощущая отцовский кожаный ремень на своей спине и размышляя, что вряд ли бывает что-то хуже.

– А такие! Например, всю жизнь разгребать дерьмо. Или позволить кому-нибудь другому найти клад! О, мы уже добрались! – воскликнула сестра.

Они пришли в свое тайное место – руины, расположенные на плато, откуда было видно море. Сколько раз они туда приходили, но ни разу никого не встретили. Бóльшую часть руин за многие века занесло песком, но все же на месте храма, построенного в незапамятные времена древней и давно забытой расой, осталось несколько огромных каменных мегалитов. Пара-тройка каменных колонн еще стремилась в небо, остальные давно упали и валялись как попало. Еще тут сохранились подземные катакомбы, где было очень здорово играть в прятки. Дети уже давно обследовали тут все закоулки, пролезали в отверстия и забирались под каменные плиты, иногда находя новые проходы и помещения, роясь среди обломков и ведя свои раскопки.

Мария была уверена, что где-то в недрах этого лабиринта, тщательно спрятанные в сундуке, горшке или под каменной плитой, их ждут сокровища. Полвека назад евреев изгнали из Испании и подвластных ей земель, в том числе и с Мальты. Спасаясь бегством от преследователей, многие из них, как считалось, закопали здесь свои несметные богатства в расчете когда-нибудь вернуться за ними. Пока Марии не удалось найти ничего, кроме ракушек и костей, но она бы все равно пришла сюда, даже если бы и не надеялась отыскать сокровища.

Девочка обожала руины. В них была какая-то чистота – во всем, от запаха до величественного вида на море и угадывавшихся намеков на славное прошлое. Она чувствовала присутствие и дух людей, построивших этот храм, – людей, у которых были деньги и еда, которые одевались еще роскошнее, чем рыцари ордена Святого Иоанна, словно павлины с важным видом разгуливавшие по улицам Биргу. Эти люди жили хорошо, танцевали, смеялись и устраивали пиршества. Она рассказывала Нико все эти истории, пока они копались в обломках у оснований колонн и переворачивали камни.

– Если эти люди были такие великие, – засомневался Нико, ворочая обломки, – почему же от них больше ничего не осталось?

– Уехали во Францию. Там много зелени. И живут одни богачи.

– А кто сказал, что они оставили тут сокровища?

– Я сказала! А мне рассказал доктор Каллус. Он тоже все время ищет эти сокровища. Какие-то евреи оставили их здесь тысячу лет назад, когда король прогнал их отсюда.

– Евреи никогда бы не оставили деньги. Мама говорит, что евреи скорее родных детей бросят, чем деньги.

– Ну а вот эти бросили! – фыркнула Мария. – Золото и серебро! Им все было не увезти! И я найду! Найду и спрячу, пока не вырасту, а потом куплю замок во Франции, а мои рабы будут выращивать на полях люпины, – добавила она, слышавшая в порту разговоры о Франции, о горах и полях люпинов.

– А что такое люпины? – спросил Нико.

– Точно не знаю, но у меня их будет много! А еще у меня будут слуги, вся одежда будет из шелка, а ложки – из серебра! Если хочешь, можешь жить со мной!

– У девочек не бывает замков.

– Ха! – воскликнула Мария. – У королев еще как бывает! У меня будет, вот увидишь!

Еще какое-то время они копались в песке и камнях, но безуспешно. Мария уже собралась предложить Нико пойти поискать в пещеры, которыми были изрезаны скалы со стороны моря. Некоторые из них были заняты, а другие – заброшены. Мария знала, что у евреев было множество тайников, и пещеры для них – самое подходящее место. Она в задумчивости ковыряла камешки острием ножа, и вдруг послышался звон. Расчистив землю пальцами, она нашла что-то крошечное, овальной формы, потрескавшееся от времени.

– Смотри! – закричала она. – Что это?! Монета!

– Да это ж просто камешек!

– Это голова у тебя как камешек! Старая дурацкая монета, но это все равно сокровище! – заявила Мария и поскребла находку ножом; изъеденный ржавчиной металл блеснул на солнце. – Вот, смотри, ты что, не видишь? Голова! А на голове – шлем!

Нико ничего не разглядел, но все равно пораженно таращился на монету.

– Можешь оставить себе, – великодушно предложила сестра, отдавая ему сокровище. – Найдем еще. Ну, что я тебе говорила? Клади скорее в карман! И ни за что не показывай взрослым, а то отберут!

– Спасибо, – затаив дыхание, прошептал Нико, не веря в собственную удачу.

Спрятав монетку в карман, он с новым рвением принялся за дело. Так они вели раскопки примерно час. Пот, смешанный с пылью, тек по их лбам, они ахали и охали, продолжая копать навстречу своей мечте. Мария откопала чашу, хорошо сохранившуюся, но расколовшуюся пополам. Под ней обнаружилась идеально белая берцовая кость.

– Вот видишь? Кости евреев, – уверенно заявила Мария. – Знак! Они всегда оставляли такие знаки рядом со сокровищами! Мы уже близко!

Нико присвистнул. Они бросились копать еще усерднее, но Мария вдруг замерла и дернула Нико за рукав, сделав ему знак не издавать ни звука.

– Это еще что? – прошептала она. – Что это такое?

Склонив голову набок, она внимательно прислушалась. По камням в поисках жучков прыгал