Лотосовый Терем - Тэн Пин Страница 20

— Разумно, — закивал Гэ Пань. — Но плита очень тяжёлая, как её сдвинуть?

Замявшись, Фан Добин разозлился от смущения.

— Владеющие боевыми искусствами могут и руками поднять.

Гэ Пань сдвинул брови.

— Нужно владеть либо божественной силой от природы, либо шаолиньскими техниками. “Железный силач” У Гуан наверняка бы справился, но нам с вами это не под силу.

— Говоря о силе, мы, братья Чжан, владеем шаолиньским боевым искусством, голыми руками поднимаем тысячу цзиней, — вклинился Чжан Цинмао. — Может, будет от нас польза?

Гэ Пань с Фан Добином удивились. Чжан Цинху был среднего роста, не толстый и не худой, со страдальческим выражением лица — кто бы мог подумать, что он от рождения обладает невероятной силой?

Чжан Цинху кивнул, достал из-за пазухи стальной крюк, зацепил за тонкую щель между ступенями лестницы Ворот великого благодеяния, поднатужился, шумно покряхтел — и плита сдвинулась с места, взметнув облако пыли и дыма. Крюк тут же искорёжило до неузнаваемости. Гэ Пань успел подставить в увеличившуюся щель свой длинный меч в ножнах, а Фан Добин — короткую дубинку, которую носил в рукаве. Все дружно подсунули своё оружие, Чжан Цинху отбросил крюк, взял дубинку Фан Добина, закричал изо всех сил и приподнял плиту.

— Открывайся!

Плита вдруг беззвучно приподнялась на три чи*, пыль и мелкие камешки с шорохом покатились в зияющую тьму прохода и к подножию каменного экрана. В Ян Цююэ, Гу Фэнсиня и Чжан Цинху из темноты вылетело какое-то потайное оружие, они подскочили и увернулись, когда же опустились на землю, проход полностью открылся и больше никаких ловушек не срабатывало.

На три чи — т. е. почти на метр

Под тяжестью плиты оружие у всех погнуло, только дубинка Фан Добина была как новенькая. Чжан Цинху почтительно вернул её владельцу.

— Отличное оружие.

Господин Фан расплылся в улыбке, спрятал дубинку в рукав и, вытянув шею, ошеломлённо заглянул в проход.

— Ничего себе дыра.

Закрывавшая проход каменная плита была толщиной почти в один чи, пять чжанов по сторонам, и на вид весила более тысячи цзиней*. Всех повергла в трепет сила рук Чжан Цинху — ученики Шаолиня и впрямь невероятны!

1 чи — 33,33 см; 5 чжанов — чуть больше 16,5 м; 1000 цзиней = 500 кг, употребляется метафорически для обозначения огромной тяжести

Глава 12. Могила первого ранга

Семеро человек сгрудились вокруг прохода, пытаясь что-то разглядеть в кромешной тьме; из-под земли тянуло теплом, запаха пыли не чувствовалось.

— Похоже, внизу есть отдушины, — воодушевился Гэ Пань. — Си-лин и правда полон тайн.

Обычно императорские гробницы опасаются оставлять незапечатанными полностью, откуда могли взяться отдушины? Пока все выражали удивление, Чжан Цинмао послал людей за факелами, приказал охранять проход. Гэ Пань схватил факел и прыгнул в зияющую темноту.

Огонёк загорелся совсем недалеко — на расстоянии около двух чжанов*. Остальные шестеро один за другим спустились в проход. Плиту мог сдвинуть только человек, обладающий божественной силой — можно было не бояться, что кто-то вернёт её на место.

2 чжана — чуть больше 6,5 м

Когда факелы осветили проход, все почувствовали потрясение: сложенные из каменных плит стены были украшены искусной резьбой и испещрены красивыми и утончёнными — однако чужеземными — письменами. В верхней части имелись изображения будд, бодхисаттв и архатов Западного рая — и впрямь похоже на гробницу.

Но если Си-лин — лишь место упокоения императора Сичэна и его наложницы, зачем оставлять подземный ход для связи с внешним миром? Неужели именно здесь умерли Мужун Уянь и У Гуан? Как им удалось попасть внутрь? Бросаясь от одной мысли к другой, они в гробовом молчании продвигались по испещрённому письменами коридору.

— Ляньхуа, — спустя долгое время позвал Фан Добин, — что написано на стенах? Почему надписи никак не заканчиваются?

— Это санскрит, — рассеянно отозвался Ли Ляньхуа. — Здесь рассказывается история о сыновьях.

— О сыновьях? — удивился Фан Добин. — Каких ещё сыновьях?

В коридоре было тихо, казалось, ему нет ни конца ни края. Это вызывало подозрения и беспокойство, к тому же, среди них всё ещё скрывался убийца Чжан Цинши. Все невольно сосредоточились на беседе этих двоих, чтобы отвлечься от тревожных мыслей.

— Это история из “Долголетия Татхагаты”, пятого свитка “Сутры белого лотоса высшего учения”, под названием “Наставления врачевателя”. Татхагата рассказывает об одном чудесном целителе, у которого было много сыновей. Однажды ему пришлось далеко уехать по делам, а сыновья по ошибке приняли яд и испытывали сильные муки. Когда целитель вернулся домой и увидел страдания сыновей, немедленно подобрал снадобье и дал им. Почтительные сыновья, поверили, что это лекарство, непочтительные посчитали его ядом. Первые приняли лекарство и поправились, вторые же предпочли лежать и стонать в муках, уверенные, что отец желает отравить их. Целитель не винил их, оставил записку, что лет ему уже немало, скоро умирать, и все чудодейственные снадобья он оставил в доме, если им понадобится — могут взять. Затем отправился в дальние края, а позже передали письмо, что он умер. Те, кто боялись, что отец отравит их, узнав о его смерти, затосковали по отцовской любви, рассудили, что раз отец не знал, кто примет лекарство, то оно не может быть поддельным. Приняли его — и тут же поправились. Затем целитель вернулся, и непочтительные сыновья осознали, какими глупцами они были. — Мыслями Ли Ляньхуа был словно не здесь. — Татхагата спросил учеников: “Виновен ли целитель во лжи?” Ученики ответили, что нет.

Фан Добин чуть не заснул.

— Император Сичэн выжил из ума, если приказал высечь на стенах такую скучную историю, да ещё так подробно.

— Возведение гробницы — серьёзное дело для правителя, — вмешался Гэ Пань. — В эту историю он наверняка вкладывал какой-то смысл, просто мы пока не можем его разгадать.

За поворотом коридор наконец закончился и показались каменные врата, запертые на засов.

При свете факелов все разглядели, что врата высечены из белого камня: среди бушующих волн два извивающихся дракона сражались за бутон лотоса. Лотос был посередине, а драконы — на левой и правой створках.

Гэ Пань подумал про себя: согласно историческим летописям, обычно за вратами в гробницу должен быть огромный булыжник или каменный шар, чтобы можно было выйти, но нельзя войти; створки этих врат были сомкнуты так плотно, что и волосок не просунуть — а чтобы их открыть, не хватило бы и пятерых таких силачей как Чжан Цинху. Пока он размышлял, Чжан Цинмао толкнул врата — и они бесшумно раскрылись.

Все обомлели. Гэ Пань кинул внутрь факел: коридор продолжался, за вратами действительно