Самуэлла Фингарет - Огонь на ветру Страница 21

– Чтобы закончить нижнюю створку, мне понадобится десять дней, – сказал Бека спокойно. – На это время можете отправляться. Одно, Липарит, помни: Микаэл для тебя младший брат. Оберегай его от опасностей.

– Без всякого сомнения, младший брат, – сказал Липарит и свободной рукой обнял Михейку за плечи.

– Бесконечна моя благодарность, друзья! – воскликнул Шота. – Только ты, Липарит, напрасно подумал, что я не посмел бы отправиться в Тмогви. В том беда, что не сегодня завтра нам с Арчилом предстоит другая дорога, отказаться от которой значило бы поступить против чести. Как замечательно, что благородная ваша решимость пришла мне на помощь.

– «Если друг возлюбит друга, то, не мысля о покое, он готов во имя дружбы бремя вынести любое», – радостным, звонким голосом проговорил Арчил.

– Спасибо тебе, Арчил, за важные сведения и за то, что держишь в памяти строки моих стихов, – сказал Шота.

С вечера Липарит и Михейка уложили дорожные сумки. На рассвете оседлали коней. Бека подарил Михейке резвую чалую кобылку по кличке Яшма. И молоток златоваятеля застучал в мастерской в одиночку.

Глава X

БОЙ У РЕКИ

На второй день пути два всадника, поднявшись на гору, увидели сверху огромного чешуйчатого змея. Змей появился в долине, оставленной ими на заре, и полз, огибая скалы.

Это шло войско. Конники, пешие, снова конники. Оружие и доспехи сверкали на солнце чешуйками. Латы, железные шлемы, забрала, стальные нагрудники, наколенники, копья, топорики. Отрядам, казалось, не будет конца. Голова змея скрылась в лесу, а хвост ещё не появился в долине.

– Много тысяч в поход снарядили, – сказал один из всадников, тот, что был помоложе, совсем мальчонка.

– Теперь понятно, что помешало господину Шота и Арчилу самим отправиться в крепость, – отозвался другой.

Всадники пошевелили поводьями и двинулись дальше. Их путь лежал прямо на солнце. Сверкавший чешуйками змей двигался к югу.

…Государственные заботы задержали Давида Сослани в Тбилиси. Поход возглавил амирспасалар. Он ехал впереди доброконного войска на тёмно-рыжем, как благородная медь, жеребце. Доспехи, копьё и обтянутый барсовой кожей щит висели, притороченные к седлу оруженосца. Защитой амирспасалару служила одна кольчужная сетка. Шлем был снят, и крупные кольца чёрных волос с редкими белыми нитями свободно выбивались из-под круглой шапочки, надетой под шлем.

Закарэ любил походную жизнь. Любил долгие переходы и привалы в горных ущельях. Выраставший на одну ночь палаточный городок напоминал чудо-город арабских сказок. Воины орудовали, точно сторукие джинны, а слово приказа действовало не хуже волшебного заклинания. Расстановку полков перед боем хотелось сравнить с мудрой игрой в шахматы. Жаркие сечи воспламеняли кровь.

Хорошее расположение духа не покидало Закарэ. Он обернулся, позвал Шота.

– Мы проходим дорогой, проложенной князем Гиорги, – сказал Закарэ, когда Шота поравнял своего Аргентума с тёмно-рыжим конём.

– Молва определяет Гиорги Русского в первый ряд храбрецов, – быстро отозвался Шота.

– Не просто храбрец. Важнее отваги способность стоять во главе войск. Гиорги Русский был истинным полководцем. Его брак с Незакатным Солнцем Тамар длился два с половиной года. За это недолгое время Гиорги семь раз распускал знамёна, и ни один поход из семи не потерпел поражения. Казна семь раз пополнялась добычей, и правители сельджукских земель пребывали перед Грузией в постоянном страхе.

– Изгнанник жертвовал жизнью за новое своё отечество. Кому же он стал поперёк дороги?

– К важнейшим рыцарским добродетелям, каковыми являются храбрость, ловкость, выносливость и верность данному слову, князь Гиорги не добавил выдержки и благоразумия. Слишком часто его поступки переступали черту дозволенного. Он делался груб и жесток. Могла ли с этим мириться возвышенная душа нашей прекрасной повелительницы?

– Однако в битвах за трон его поддержали многие вельможные азнауры и владетели городов?

– Достоинства или недостатки князя Гиорги весили здесь меньше пушинки, брошенной на весы. Восставшие рассчитывали именем князя самостоятельно управлять страной, а, вернее сказать, придя к власти, они разорвали бы Грузию на множество мелких владений, и страна перестала бы существовать. Удовлетворил я твоё любопытство, Шота? Не правда ли, князь Гиорги давно занимает твоё воображение?

– Моему великому другу открыто утаённое от других.

– Взамен поделюсь своей тайной: мы получим возможность доказать, что не один Гиорги Русский способен драться, как лев, не далее как через три дня.

– Погорячим коней.

Но неприятель спутал расчёты. Он преградил путь уже на другой день. За семью печатями держалась тайна похода, и всё же дознались лазутчики, успели предупредить. Едва грузинское войско приблизилось к горной реке, с оглушительным шумом катившей вниз вместе с пенистой, чистой водой обломки ветвей и камни, как из-за деревьев на крутом берегу выступили пехотинцы и конники. О переправе нечего было и думать. Пришлось разбить лагерь.

До ночи в шатре амирспасалара военачальники держали совет. Одни считали, что нужно готовиться к переправе, другие призывали выждать и поискать обходные пути. Даже Закарэ и Иванэ Мхаргрдзели, обычно единодушные, на этот раз повернулись друг к другу спиной.

– Царь царей Тамар доверила нам победу, – сказал Иванэ. – Вспомните, что произнесла Светозарная, вдохновляя нас в путь: «Братья мои, пусть не затрепещут от страха ваши сердца, если врагов будет множество, а вас – кучка. Крепите сердца ваши правдой и устремляйтесь на врага». После таких слов каждый, от спасалара[7] до последнего пехотинца, предпочтёт смерть бесславному возвращению. Нужно готовиться к переправе.

– Верная гибель так же бесславна, как поражение. На верную гибель полки не отдам, – мрачно сказал Закарэ.

В шатре повисла тяжёлая тишина.

– Копья и стрелы настигнут не каждого. Кто прорвётся, будет драться за десятерых, – заговорили спасалары. Большинство думало, как Иванэ.

– Когда в подобное положение попал Вахтанг Горгасали и враждующие стороны разбили лагерь по обе стороны реки, то, простояв семь дней и ночей, великий царь свернул лагерь и, не выйдя на бой, отступил, – раздался ровный голос Шота. Было похоже, что раскрылась невидимая книга и Шота читал строки из хроники.

– О безмерной отваге царя Вахтанга слагают песни, – проговорил Закарэ. – Мне же не хватит мужества отступить.

Совет разошёлся, не приняв никакого решения.

Прошёл день и ещё день. В лагере воцарилось уныние. Воинов томило бездействие. Молодые спасалары открыто выражали недовольство, рвались в бой. Разведчики, направленные в разные стороны, докладывали на один лад: «Ущелья заняты неприятелем. Проходы в горах перекрыты».