Луи Буссенар - Капитан Ртуть Страница 21

Другая группа состояла из местных жителей. Одни, равнодушные ко всему, пили себе ликер и дышали свежим вечерним воздухом. Другие сидели, развалившись на плетеных стульях, с сигаретой в зубах, нарочито отвернувшись от французов, будто не замечая смеха и болтовни двух десятков сынов старой Галлии[95].

Расстояние в метр, разделявшее группы, казалось огромным, как Атлантический океан.

Иногда Питуху очень хотелось поддразнить мексиканцев, а его приятели Толстяк, Чепрак и Булочка, получившие недавно боевое крещение, с удовольствием поддержали бы его… Но за всеми следил Бедняк, правая рука Ртути, свято исполняющий приказ: жить в мире с аборигенами[96]

Роту капитана Ртути знали и опасались. Мексиканцы были наслышаны о том, что «ртутисты» не боялись работы, и приставать к ним по-крупному или по мелочам – было в высшей степени неосторожно. Каждый из пятидесяти восьми человек успел чем-нибудь прославиться: четверо неразлучных приятелей во главе с Ртутью ухитрились однажды сбросить в пропасть полсотни всадников, окруживших их на канале Тиеррамба; небезызвестный Бомба стал одним из самых верных друзей Ртути. Мариус, марселец, перевернул на Панино лодку с двадцатью партизанами. Зефиропулос, грек, по прозвищу Зефи, уложил в одном из притонов Тампико дюжину негодяев, напавших на него.

И наконец, Сиди Бен Тейеб, негр, черный как смоль, гигантского роста и недюжинной силы. Однажды здесь, у Реверди, несколько caballeros принялись потешаться над ним. Негр приподнял стол, за которым они сидели – руки его были словно тиски, – перевернул в воздухе и нахлобучил шутникам на головы.

И остальные воины не уступали перечисленным, поэтому мексиканцы, казалось, оставили их в покое. Но вряд ли жители Тампико желали им удачи в боевых операциях.

Тем самым вечером, о котором шла речь, ничто не предвещало нарушения перемирия, заключенного с молчаливого согласия обеих сторон. Только когда спустилась ночь и Реверди из экономии, как всегда, поручил только звездам светить для клиентов, произошло необычное событие.

Caballeros бандитского вида, обычно разгуливающие по площади и пренебрегающие относительным комфортом кафе Реверди, понемногу приблизились к столикам «ртутистов». В надвинутых на глаза сомбреро, с оружием на поясе, с горделивой осанкой – не слишком располагающий вид имели эти десять молодчиков.

Французы, волонтеры капитана Ртути, занятые карточной игрой, не обращали внимания на мексиканцев.

Из молчаливой группы caballeros послышались голоса.

– Любопытное приключение, – проговорил один.

– И чертовски интересное, – добавил другой.

– Что ты хочешь, Доминго, надо же как-то развлекаться…

– Честно сказать, наказание необычное.

– Расскажи поподробнее!

– С удовольствием. Все вы знаете Рио-Зарзеис…

– Конечно. В двух ружейных выстрелах от предместья Сан-Агостино.

– Именно так. И вот с некоторых пор индейцы – скоты, не заслуживающие человеческого звания, игнорируя Карбахаля и его партизан, подрядились за несколько пиастров поставлять продовольствие нашим покровителям… господам французам.

При этих словах рассказчик расхохотался.

– Эй, не так громко! – ухмыльнулся другой. – Нас могут услышать.

– А мне наплевать, ей-богу! Итак, эти голодранцы установили в укромном месте печь и пекли отличный золотистый хлеб, который носили продавать на рынок в Тампико. Наши друзья – colorados и прочие – с удовольствием употребляли этот хлебушек. Дело дошло если не до самого Карбахаля, то, по крайней мере, до доньи Альферес. А уж она с врагами не церемонится, сами знаете…

Услышав имя доньи Альферес, Бедняк насторожился и поднял голову от карт. Столы освещались свечкой, воткнутой в бутылку. В потемках нелегко было разглядеть столпившихся вокруг caballeros, но француз узнал в них бандитов с большой дороги, с которыми уже не раз сталкивался.

Рассказчик продолжал:

– Так вот, в одну прекрасную ночь – то бишь вчера, чудесная была ночка! – десяток смелых идальго[97] , сливки отряда матадоров, обманули бдительность сторожевой заставы и накрыли этих глупых пекарей за их работой. Застигнутые врасплох индейцы бросились врассыпную, как зайцы, спасая свою шкуру. Но главный пекарь вздумал обороняться палкой и защищать свое добро (а оно ведь наше!) – мексиканскую муку, сделанную из мексиканского зерна и приготовленную для врагов Мексики.

Бедняк и его товарищи застыли на месте. Приятели рассказчика молчали. Злорадный голос звучал в темноте…

– Так вот, – с расстановкой говорил caballero, – партизаны Бартоломео Переса – храни его Бог! – схватили упрямца, убили, разрезали на кусочки, растолкли и замешали в тесто[98]. Хлеб испекли и утром доставили на рынок в Тампико, где богачи с аппетитом скушали его за завтраком!

Раздались взрывы смеха. Внезапно Бедняк выхватил свечу из бутылки и решительно направился прямо к шутникам.

ГЛАВА 4

Наваха против башмака. – Кладбищенский кролик. -Вмешивается Ртуть. – Бедняк и монетка в сто су. – Реверди разболтался. – По возвращении домой. – Избитый Ртуть.

Бедняк поднес огонь к лицу мексиканца, стоящего ближе всех.

– Кто рассказал эту гнусную историю? – спросил он свистящим шепэтом.

Никто не ответил.

– Если это выдумка, то он – мерзавец, – продолжал Бедняк, – если это правда, смеяться мог только подлец.

Читатель псмнит, что француз был маленького роста, но крепко сбитый.

– Злая моська, – парировал высоченный caballero, – убирайся в конуру, иначе я отправлю тебя туда пинком ноги…

Едва мексиканец произнес эти слова, как получил тычок в лицо горящей свечой. Сaballero заорал и в мгновение ока выхзатил из-за пояса наваху – длинный острый нож, изогнутое лезвие которого способно вспороть брюхо противника.

Бедняк предупредил это движение, повернулся вокруг своей оси и отбросил врага метким ударом ноги в живот. Тут же заблестели ножи, и враждебное кольцо сомкнулось вокруг французов. Бедняк отпрыгнул назад, а «ртутисты» вскочили, обнажив сабли.

Две группировки ринулись друг на друга. Реверди позвал полицию, клиенты кафе спешно покинули поле боя…

Волонтеры укрылись за тяжелым столом, опрокинутым негром. Но великан-мексиканец с высоты своего роста изо всех сил запустил наваху через стол. Яростное проклятие вырвалось у Толстяка: его ранило в плечо. Тогда Питух крепко схватил мексиканца за запястье, притянул к себе, ткнул носом об стол и расквасил ему физиономию.

Началась потасовка. Негр творил чудеса: он за ноги хватал caballeros и размахивал ими, как дубинками. Бедняк же старался сделать невозможное – прекратить драку. Ведь был дан приказ избегать трений…