Джон Мастерс - Ночные гоцы Страница 21

— Да.

Во время коронации Шумитра, подчиняясь индийскому обычаю, наблюдала за происходящим с закрытого балкона. Родни как-то взглянул вверх, но балконы не были освещены, а дымка, поднимавшаяся от свисавших с потолка зарослей хрустальных люстр, делала женщин совсем невидимыми, хотя сами они могли видеть все.

Разговор угас. Тропа свернула к югу и потянулась вдоль берега. Сквозь деревья поблескивала вода. Начался район, столетиями служивший охотничьим заповедником раджам Кишанпура, — типичные сухие джунгли Центральной Индии. Вдали в голубоватом тумане таяли поросшие кустарником холмы, с выпиравшими тут и там шероховатыми глыбами базальта. В дружеском молчании они миновали открытое пространство, потом милю двигались по карликовому тиковому лесу, где под ногами слонов хрустели и обращались в прах огромные засохшие листья, пока не очутились на опушке, покрытой жесткой травой и окаймленной чахлым колючим кустарником.

От крепости их отделяло девять миль — они приближались к Кишанскому водопаду. Леди Изабель подняла глаза и уцепилась за рукав мужа; Родни присвистнул; Джеффри ахнул, и, спохватившись, небрежно поднес к глазу монокль.

На высоком берегу реки раскинулся палаточный городок. Один шаг слона перенес их из тускло-зеленых и бурых джунглей в ослепительное прошлое. Все входы в лагерь охранялись всадниками в лимонно-желтых одеяниях и остроконечных железных шлемах, со старинными копьями в руках. Вдоль широких аллей длинными неровными рядами стояли разноцветные шатры. Некоторые из них были длиной в сто футов, шириной — в сорок, а высотой — в тридцать. Шатры разделялись разноцветными полотнищами, образуя городки внутри города — так что каждый раджа мог удалиться в собственные владения и развлекаться, как ему вздумается. Раджа Пиллоры мог ласкать двадцать грудей десяти девушек, которых он привез с собой и мечтать о еще шестистах сорока четырех грудях, томящихся без ласки в его далеком дворце; раджа Килои — курить опиум и слушать дутар; наваб Пуркхи — пить холодную воду и сочинять изысканные стихи на классическом фарси; а маленький мальчик, правивший Кишанпуром — играть со своей бархатной куклой и тянуть Шумитру за волосы.

В прозрачном воздухе вяло колыхались на небрежно привязанных к опорам шатров шестах знамена и штандарты. Выше всех, как и подобало, развевалось лимонное знамя Кишанпура, рядом висели тускло-пурпурный флаг Джамалпура, такой же степенный и величавый, как само княжество, и испещренный тигровыми полосами штандарт Лалкота, вся история которого представляла собой мрачный список убийств, предательств и насилия. В английском городке порыв ветерка всколыхнул над шатром комиссара самый большой британский флаг, какой Родни когда-либо доводилось видеть. Внезапно он расхохотался и подтолкнул локтем Джеффри — «Юнион Джек» висел вверх ногами. Слон остановился; погонщик окрикнул его и что-то проворчал: слон переступил с ноги на ногу и медленно опустился на колени. Они прибыли.

Позже, когда солнце уже село, Родни вышел из своей палатки и спустился сквозь лагерь к реке. У самого водопада возвышался холм, с которого река была видна на целую милю. Там он и сел под диким лаймом и подставил ветру влажные от пота волосы. Река текла между низких, поросших кустарником берегов: выше по течению она достигала четырехсот ярдов в ширину и казалась мелководной. Оставаясь столь же широкой, она плавно вливалась в разлом в базальтовой скале и спадала со стофутовой вышины шипящей льдисто-зеленой завесой. Внизу берега резко смыкались, заставляя реку мучительно пробивать себе путь через узкое ущелье. Заходящее солнце слепило Родни и золотило висевшую над истоком водопада дымку.

На другом берегу человек склонился с серпом над крохотным полем, примостившимся на склоне утеса. Вдали, ярдах в трехстах от истоков водопада, судя по всему, виднелась принадлежащая ему хижина и от нее к северу относило клочья дыма. Родни увидел, как мимо хижины к реке протащилась запряженная буйволами повозка. До него донеслись слабые крики погонщика, загонявшего буйволов в воду. Там должна была проходить дорога — за повозкой тянулось облако пыли. Он оглядел на берег, на котором сидел: так и есть, другая хижина и стоит прямо напротив первой — верный признак брода. Похоже, им можно пользоваться только в разгар сухого сезона. Интересно, много ли путников пыталось пересечь реку, когда вода уже поднялась? Скольких из них течением унесло к водопаду и сбросило вниз? Родни откусил конец чируты и опустил веки…

… Главнокомандующий армии Его Высочества Раджи Кишанпура. Генерал-майор Родни Сэвидж. Генерал-майор сэр Родни Сэвидж, и может быть, если Королева одобрит его деятельность в Кишанпуре, — кавалер ордена Бани. Четыре тысячи рупий. Четыреста, плюс четыреста, плюс четыреста, плюс — и так до бесконечности. Слишком много денег, слишком большая ответственность. Он не справится.

Черт побери, конечно, справится и справится хорошо! Ему не придется отчитываться перед деваном, этим грязным мудаком — он будет ответственен только перед Шумитрой. Придется наконец признать — поданные ее ненавидят, и чем лучше он будет делать свое дело, тем прочнее будет ее власть над ними. Но подобные мысли — просто глупость. Если уж Компания намерена признать ее правительницей до совершеннолетия сына (а генерал-губернатор устами вице-губернатора только что объявил, что это именно так), то не найдется на земле силы, способной помешать ей править. Он просто будет выполнять свой служебный долг, причем поле деятельности у него окажется во много раз больше, чем он сможет когда-либо достичь на службе Компании. Он разом преодолеет тридцать лет паралитической выслуги, и займется делом, пока у него есть еще к нему интерес. Большое, волнующее, требующее полной отдачи дело: выжечь продажность в самом гнезде продажности. Шумитра, должно быть, понятия не имеет о всех вымогательствах и надругательствах Девана, иначе она давно бы вышвырнула его вон… Превратить несколько тысяч человек в умелых и уверенных в себе солдат, солдат, достойных этого звания, в боевой братство, спаянное, подобно сипаям, дружбой и доверием, в силу, способную противостоять любому врагу.

И тут он осекся, и в недоумении потряс головой. Кишанпуру не угрожали никакие враги. Столетие или больше назад, когда англичане еще не утвердили повсюду свою верховную власть и Индию терзали междоусобицы раджей, — другое дело. Да, в ту пору, видит Бог, ему нашлось бы тут занятие — тогда существовал спрос на джентльменов с размахом и вкусом к приключениям. Французы, итальянцы, португальцы, ирландцы — кто только не вписывал свои имена и имена своих нанимателей в карту Индии. Но теперь армия Кишанпура может понадобится только для парадов — дорогая и бесполезная игрушка, из тех, какими любят забавляться раджи. На рани это не похоже. Он снова потряс головой.