Дэвид Ротенберг - Шанхай. Книга 2. Пробуждение дракона Страница 22

Скрюченные пальцы старика вцепились в фарфоровую чашку с камнями для игры. Доска была уже на две трети заполнена. Он играл черными камнями, молодой человек — белыми. Исход партии пока было трудно предсказать, по крайней мере неискушенному в игре, но Цзян не помнила ни одного раза, чтобы старик проиграл, даже несмотря на то, что он часто давал противнику весьма солидную фору — в четыре или даже шесть камней. Однако, судя по внушительной кучке денег — ставок, которые делали зрители, — лежавших на доске со стороны старика, Цзян предполагала, что и на сей раз он не даст молодому оппоненту спуска. Опытным взглядом она оценила содержимое кучки и быстро подсчитала, сколько составят двенадцать с половиной процентов, которые получит ее заведение вне зависимости от того, кто станет победителем.

Она подумала, что, возможно, следовало бы увеличить процент, положенный заведению от тотализатора, но потом вспомнила последний разговор с Анаис Коломб. Дела в обоих заведениях шли из рук вон плохо. Европейские шлюхи давным-давно утратили новизну для состоятельного класса китайских компрадоров. Что же касается Цзян, то, хотя европейцы благоволили к китайским девицам и население Иностранного сеттльмента постоянно росло, их было еще недостаточно для того, чтобы она могла повышать цены на услуги в своих борделях. Чуть ли не ежедневно она сталкивалась с новыми расходами. Все сложнее становилось находить высококлассных проституток и удовлетворять их растущие запросы в дорогих нарядах, личной обслуге и персональных экипажах. Провести в заведения газ и водопровод вышло тоже недешево. Однако главной статьей расходов были деньги, которые Цзян, отказавшись от услуг французской администрации, платила Ту за «защиту». Именно это подталкивало ее к тому, чтобы искать новые источники доходов.

Цзян знала, что большую часть приезжающих в Шанхай составляли уже не европейцы, американцы и японцы, как раньше. Теперь это были преимущественно китайцы, причем зачастую весьма образованные.

Она также понимала, что эти люди представляют собой потенциальный источник солидных прибылей для ее бизнеса, и теперь ее главной задачей стало отвадить приезжих от французских борделей и привлечь в свои. Для Цзян было понятным любопытство, заставлявшее китайских мужчин спать с белыми женщинами, но для нее также не составляло тайны то, почему это любопытство иссякало уже после первого или второго визита. Точно так же белые мужчины очень быстро удовлетворяли свое любопытство по отношению к китайским девушкам, поэтому для Цзян все это было открытой книгой. Проблема состояла в другом: как завлечь новоприбывших образованных китайских мужчин в ее бордели после того, как они поначалу потешатся с фань куэй, а потом удерживать их — неделю за неделей, год за годом.

Единодушный выдох, донесшийся с той стороны, где собрались болельщики игры в го, заставил Цзян вернуться к реальности. Сделав несколько быстрых ходов, старик окончательно загнал молодого человека в угол.

— Есть ли смысл доигрывать? — торжествующим тоном спросил он.

— Но ведь я выигрывал… — Юноша ошеломленно смотрел на доску.

— Это вам только так казалось, — поправил его старый игрок в го.

— Я же…

— Я просто позволил вам немного побыть в роли победителя, и вы прекрасно с ней справились. Поэтому на каждый ход, который делался на доске, вы смотрели сквозь дымку собственного величия.

Неожиданно для всех молодой человек ударил ладонью по доске, и камни со стуком покатились по дощатому полу.

— Ты болтаешь глупости, старик! — рявкнул он.

— Возможно, возможно, — пробормотал старик, будто не заметив взрыва побежденного соперника, а затем забрал с края доски деньги и отсчитал долю, полагавшуюся Цзян.

В иных обстоятельствах Цзян послала бы одну из своих девочек, чтобы та забрала деньги. Мусолить наличные было ниже ее достоинства. Но сейчас она встала и сделала знак игроку в го следовать за ней в отдельный кабинет.

— Я слишком стар, чтобы меня можно было соблазнить, — со смешком проговорил старик, войдя в комнату Цзян. — Вам полагается двенадцать с половиной процентов, и это все, на что вы можете рассчитывать. Больше я вам не дам, даже если вы обеими руками вцепитесь в мой Нефритовый стебель.

— Да и что же из этого получилось бы, дедушка? — ответила Цзян с таким же коротким смешком.

— Ничего. Двенадцать с половиной процентов, и ни ляном больше, — повторил он, а потом добавил: — Даже если вы пустите в ход свой ротик или Нефритовые врата.

— Будет вам, дедушка! Неужели вы думаете, что я способна соблазнить своего любимого игрока в го, чтобы вытрясти из него побольше денег?

— Конечно да, — решительно мотнул головой старик.

— Конечно нет.

Они улыбались, глядя друг на друга, и Цзян налила старику чаю.

— Чай из Аннама! — отхлебнув, сказал тот со вздохом. — Как заботливо с вашей стороны!

Цзян подошла к стенному гобелену, на котором были изображены несколько персонажей спектаклей Пекинской оперы, в том числе и Принцесса Востока из знаменитой постановки ее тетушки «Путешествие на Запад». Разгладив складку на ткани, она повернулась к старику.

На ее лице появилось вопросительное выражение, но игрок сделал вид, что не замечает этого. Допив чай, он, будто Цзян была его служанкой, протянул ей чашку, требуя налить еще. К собственному удивлению, Цзян немедленно вошла в предложенную ей роль и начала наполнять чашку, но потом все же остановилась. Ведь она не прислуга! Цзян уже хотела сказать об этом вслух, но тут старик шагнул вперед, шлепнулся в кресло и, схватив со стола какую-то бумагу, принялся ее читать, фыркая и хмыкая себе под нос. Женщина вновь испытала позыв наполнить чашку. И тут она кое-что поняла.

Взяв из руки игрока в го горячую чашку, она легонько прижала ее к его лбу.

— Ой! — дернулся старик и поднял на нее глаза.

И тут же вновь все встало на свои места: он снова стал обычным старым игроком в го, а она вновь превратилась в хозяйку известного и богатого предприятия. Она все же налила ему чаю, но не как Цзян-служанка, а как Цзян-хозяйка.

— Что вы имели в виду, когда сказали тому молодому человеку, что позволили ему «побыть в роли победителя»?

— Ага-а, — протянул старик, — вы привели меня в это уютное место и напоили чаем, чтобы вытянуть мои секреты? Но вам это будет стоить дороже, чем просто чашка чаю. Эти секреты я узнал много лет назад, совершив одну очень болезненную ошибку, и теперь вы хотите, чтобы я отдал их вам, как крестьянская девчонка предлагает свою девственность за двадцать таэлей?[6] Думаю, мои секреты стоят больше, чем невинность крестьянской девочки. — Старик улыбнулся. С левой стороны у него не хватало двух зубов. — А вы как думаете? — спросил он.