Кристиан Жак - Возвращение фараона Страница 22

Визирь заперся в архиве карнакского храма и сравнил итоговый отчет Кани с отчетами его предшественников. Разница удручала. В то же время Пазаир был уверен, что кто-то решил погубить Кани и лишить его сана верховного жреца. Кто смог бы прийти ему на смену, если не сановник, враждебно настроенный к Рамсесу? Без поддержки Карнака невозможно контролировать Египет. Неужели Бел-Тран и его приспешники посмели обрушиться на кристально честного великого жреца? Ему предъявят упрек: Карнак, Луксор и храмы на западном берегу вскоре могут остаться без приношений. Культ будет отправляться плохо, и повсюду начнут склонять имя виновного – немощного Кани.

Отчаяние овладело Пазаиром. Он приехал, чтобы просить друга о помощи, но, видно, вынужден будет осудить его.

– Хватит корпеть над папирусами, – посоветовал Кем, – пошли на воздух.

Деревни, с которых они начали проверку, находились вблизи великого храма. Здесь текла мирная жизнь в вечном сезонном ритме. Опросы старост и сельских писцов не выявили ничего необычного. После трехдневного бесплодного расследования визирь утвердился в мысли, что нужно возвращаться в Мемфис и обрисовать ситуацию царю, прежде чем возбуждать процесс против Кани.

Сильный ветер затруднял возвращение, и, таким образом, возник еще один день для дополнительного расследования. На этот раз Пазаир и Кем в сопровождении Убийцы отправились в деревню, расположенную вдали от храма, на границе с пятым номом Верхнего Египта, столицей которого был Коптос. Там, как и повсюду, крестьяне занимались своими делами, а их жены следили за детьми, готовили еду, стирали белье. В тени сикоморы деревенский лекарь пользовал больного.

Вдруг павиан, насторожившись, поскреб землю, ноздри его задрожали.

– Он что-то почуял? – спросил Пазаир.

– Кажется, мы пришли сюда не напрасно, – заметил Кем.

16

Деревенский староста, отец пятерых детей, примерно пятидесяти лет, С большим животом, принадлежал к потомственной знати. Его тотчас предупредили о прибытии каких-то неизвестных. С сожалением он прервал послеобеденный отдых и в сопровождении носильщика опахала, прикрывавшего его лысый череп от солнечных лучей, отправился к нежданным гостям.

Встретившись взглядом с огромным павианом с красными глазами, он остановился как вкопанный.

– Приветствую вас, друзья мои.

– Мы также, – ответил Кем.

– Обезьяна ручная?

– Это охранник.

– А вы?

– Я – Кем, начальник стражи, а это – визирь Египта Пазаир.

В изумлении староста подобрал живот и сложился чуть ли не вдвое, в знак великого почтения.

– Какая честь, какая честь! – тараторил он. – В такой скромной деревне принимать визиря... Какая честь! – Толстяк изливал поток приторных славословий, но павиан заворчал, и тот осекся: – • Вы уверены, что держите его крепко?

– Да, кроме случаев, когда он чует нарушителя.

– К счастью, в нашей маленькой общине таких нет.

Признаться, Кем, рослый нубиец с грубым голосом, наводил не меньше страха, чем его обезьяна. Староста был наслышан о странном начальнике стражи, мало занимавшимся административными делами и бывшего настолько близко к народу, что редкому преступнику удавалось долго скрываться от него. Видеть его здесь, у себя в деревне, было неприятной неожиданностью. Еще и визирь! Слишком молод, слишком серьезен, слишком въедлив... Природное благородство Пазаира, его прозорливость, холодность его поведения не предвещали ничего хорошего.

– Позвольте мне выразить свое удивление: такие знаменитые люди – и в такой далекой деревне!

– Твои поля раскинулись, насколько хватает глаз, – отметил Кем, – и орошаются они прекрасно.

– Не доверяйте внешнему виду: в этом районе земля трудна для возделывания. Мои бедные работники надрываются на ней.

– Однако прошлым летом разлив был превосходным.

– Нам не повезло. Здесь он был слишком сильным, а наши ирригационные сооружения оказались в плохом состоянии.

– Говорят, собрали превосходный урожай.

– Ошибаетесь, значительно ниже, чем в прошлом году.

– А виноградники?

– Полное разочарование! Тучи насекомых погрызли листья и гроздья винограда.

– Другие деревни не подверглись этим несчастьям, – заметил Пазаир. В голосе визиря звучало тяжёлое недоверие.

Староста не ожидал такого угрожающего тона.

– Возможно, прочие старосты хвастались, а может быть, моя бедная деревня прогневила богов.

– Как скот?

– Много животных погибло от болезней. Приехал лекарь, но слишком поздно. Это место находится на отшибе И...

– Дорога в прекрасном состоянии, – уверенно перебил Кем. – Люди, назначенные из Карнака, заботливо ухаживают за ней.

– Несмотря на наши скудные средства, для меня великая честь пригласить вас к обеду, – решил сменить тему староста. – Прошу простить незатейливость блюд, но в них все мое сердце.

Никто не смеет нарушить законы гостеприимства. Кем от имени визиря выразил согласие. Староста послал слугу предупредить повариху, Пазаир заметил, что деревня процветала: многие дома были недавно побелены, шкуры коров и ослов, имевших откормленный вид, блестели, дети ходили в новых одеждах. Переулки, содержавшиеся в приятной чистоте, были украшены статуями богов. На главной площади, напротив дома управляющего, стояли прекрасная печь для хлеба и большой новехонький амбар.

– Поздравляю, вы хорошо управляете деревней, – заявил Пазаир. – Ваши односельчане не испытывают ни в чем недостатка. Это самая красивая деревня из всех, какие мне приходилось видеть.

– Слишком много чести, слишком много! Входите, прошу вас.

Дом старосты по своим размерам; числу комнат и украшениям больше подходил бы вельможе из Мемфиса. Пятеро детей приветствовали знатных гостей. Жена старосты склонила голову, положив правую руку на грудь. Она успела подкраситься и надеть нарядное платье.

Гости сели на превосходные циновки и отведали сладкого лука, огурцов, бобов, сушеной рыбы, жареного говяжьего бока, козьего сыра, арбуза и пирожных, залитых соком плодов цератонии. Красное вино с нежным ароматом сопровождало блюда. Аппетит старосты казался неутолимым.

– Ваш прием достоин всяческих похвал! – оценил визирь.

– Сколько чести!

– Не могли бы мы увидеть сельского писца?

– Он сейчас у себя дома, это к северу от Мемфиса. Вернется только через неделю.

– Но его записи должны быть доступны.

– К сожалению, нет. Он запер свою комнату, и я не позволил бы себе...

– Конечно же да, – перебил его Пазаир.

– Вы, разумеется, визирь, но не будет ли это... – Староста смолк, боясь сказать что-нибудь лишнее. – Дорога к Фивам долга, солнце садится быстро в это время года; изучение этих скучных документов может вас задержать.