Жюль Верн - Замок в Карпатах Страница 23

Однако граф выжил. Искусство врачей, неусыпные заботы Рожко и молодость спасли его. Рассудок Франца не пострадал. Но при одном воспоминании о трагическом финале спектакля он начинал горестно стенать: «Стилла, моя Стилла!»

Как только граф поднялся на ноги, Рожко уговорил его уехать из проклятого города и вернуться в замок. Перед отъездом граф захотел помолиться на могиле любимой и проститься с нею навсегда.

Рожко пошел с ним. Франц бросился на землю и начал царапать ее ногтями, будто хотел разрыть могилу, чтобы быть похороненным рядом с возлюбленной… Рожко с трудом оттащил молодого человека от могилы, поглотившей его счастье.

Через несколько дней Франц де Телек вернулся в Крайову, в глухие валашские края, и поселился в своем родовом замке. Там он провел в одиночестве пять лет. Однако ни время, ни расстояние не приносили ему облегчения, он ничего не забыл — воспоминания о Стилле, живые и яркие, продолжали жить в его сердце. Это была незаживающая рана, которую способна залечить только смерть.

Однако в то время, к которому относится наш рассказ, граф покинул родовое гнездо. На какие только ухищрения не пускался Рожко, чтобы уговорить своего господина покончить с убивавшим его затворничеством! Если уж Франц не может утешиться, так пусть хоть развеется.

Они составили план путешествия, решив пройти по трансильванским провинциям, и Рожко втайне мечтал уговорить графа продолжить странствия по Европе, прерванные несчастьем, случившимся в Неаполе.

Франц де Телек дал согласие лишь на короткое пешее путешествие. Они прошли по валашским равнинам до главного Карпатского хребта, перевалили через гору Вулкан и поднялись к Ретьезаду; затем пересекли долину Марош и спустились в Верст, где решили передохнуть в здешней гостинице.

Вам уже известно, в каком состоянии Франц де Телек застал обитателей Верста, которые посвятили его в необычайные события, происшедшие в замке.

Волнение графа, когда он услышал имя барона, не ускользнуло от присутствующих. Рожко готов был послать к дьяволу судью Кольтца, который произнес презренное имя барона и вдобавок наговорил кучу всяких глупостей. И надо же им было прийти именно в эту деревушку!

Граф по-прежнему хранил молчание, но его беспокойный взгляд выдавал чрезвычайное волнение.

Судья Кольтц и его друзья догадались, что графа де Телека и барона фон Гортца соединяет некая тайна. Однако жители Верста, как ни были они любопытны, воздержались от расспросов. И совершенно напрасно!

Спустя короткое время посетители покинули зал «Короля Матиаша», заинтригованные ходом событий, не сулившим деревне ничего хорошего.

Исполнит ли граф свое первоначальное намерение теперь, когда ему стало известно имя владельца замка? Что если, прибыв в Карлсбург, он поспешит доложить обо всем властям и потребует их вмешательства? Вот над чем ломали голову судья, магистр, доктор Патак и все остальные. Если этого не сделает граф, судья Кольтц собирался сам вмешаться в это дело. Он даст знать полиции, в замок пришлют жандармов, а уж они-то докопаются до истины и узнают, кто там поселился: духи или разбойники. Не может же деревня постоянно жить в таком напряжении! Однако большинство сельчан осуждало подобные действия. Бороться с духами!.. Да жандармские шашки вмиг сломаются, точно стеклянные, а ружья дадут осечку!

Оставшись один в трактире, Франц де Телек погрузился в свои печальные мысли, растревоженный упоминанием имени барона фон Гортца. Битый час просидел он в кресле, потом встал, вышел из трактира и, подойдя к краю террасы, стал всматриваться в даль.

Над Плезой, посреди плато Оргалл, возвышался Карпатский замок. Так вот где жил этот странный человек, завсегдатай театра «Сан-Карло», внушавший непреодолимый ужас несчастной Стилле! Замок выглядел необитаемым — барон фон Гортц, как говорят, ни разу не появлялся там с тех пор, как исчез из Неаполя. Никто ничего не знал о его судьбе — возможно, после смерти замечательной певицы он свел счеты с жизнью.

Франц перебирал все эти варианты, не зная, на чем остановиться. Случай с лесничим встревожил его, нестерпимо захотелось раскрыть тайну замка, хотя бы для того, чтобы успокоить жителей Верста.

Де Телек не сомневался, что за стенами крепости укрываются разбойники, и тем не менее решил сдержать обещание, которое дал сельчанам: направить в замок полицейских из Карлсбурга и разоблачить лжепривидения.

Но прежде чем предпринять какие-либо действия, граф пожелал переговорить с лесничим, чтобы узнать у него все подробности их рейда в замок. Вот почему в три часа пополудни он направился к дому судьи.

Судья Кольтц всячески старался показать, что весьма польщен этим визитом. Еще бы, такой благородный господин переступил порог его дома! Ведь граф де Телек — потомок старинного румынского рода. Жители Верста, заявил он, возлагают на графа большие надежды, только он один поможет им вернуть спокойствие и благоденствие. Туристы вновь станут посещать эти места (и платить пошлину, разумеется), не опасаясь больше злых духов, поселившихся в Карпатском замке… и так далее, и тому подобное. Франц де Телек поблагодарил судью Кольтца за лестный отзыв и спросил, нельзя ли ему повидаться с Ником.

— Не вижу препятствий, граф, — ответил достойный судья. — Парню уже лучше, и я надеюсь, что он не откажется в меру сил посодействовать вам. — Он повернулся к Мириоте, которая как раз вошла в комнату: — Не правда ли, Мириота?

— Этого хочет сам Господь, отец! — взволнованно произнесла девушка.

Франц был очарован грациозным поклоном, который отдала ему юная красавица. И, понимая, что она все еще опасается за здоровье жениха, спросил:

— Насколько я слышал, Ник Дек ранен несерьезно?

— Благодарение Богу, господин граф.

— Здесь есть хороший врач?

Судья неопределенно хмыкнул, ибо не слишком доверял познаниям бывшего карантинного санитара.

— У нас есть доктор Патак, — ответила за него Мириота.

— Тот, что ходил вместе с Ником в замок?

— Да, господин граф.

— Мадемуазель Мириота, — с изысканной вежливостью обратился к ней Франц, — я хотел бы повидать вашего жениха — в его собственных интересах. Надо, чтобы он подробно рассказал мне о своих злоключениях.

— Ник охотно расскажет вам все, сударь, но я боюсь, как бы он не утомился…

Я не задержу его надолго, мадемуазель, и постараюсь не утомлять и не волновать больного.

— Я уверена в этом, господин граф.

— Когда же ваша свадьба?

— Через полмесяца, — вступил в разговор судья.

— Я хотел бы присутствовать на бракосочетании, если, конечно, господин Кольтц пригласит меня…