Кости холмов. Империя серебра - Конн Иггульден Страница 23

Лицо отца было неподвижным, взор – мутным, но дядя Джучи, Хачиун, кивнул ему, как только их взгляды встретились. Субудай сидел с холодным, бесстрастным видом, однако Джучи знал, что под маской равнодушия скрывается боль. Осуществлению планов хана полководец не мог помешать, но Джучи был уверен, что представление не доставит тому удовольствия. Инстинктивно Джучи кивнул Субудаю, и тот ответил ему тем же. Тигр, доведенный гулом толпы до бешенства, злобно рычал, раскрывал огромную пасть и пытался грызть прутья клетки. Джучи заметил, что перед ним молодой самец, сильный и неопытный. Юноша почувствовал дрожь в руках и знакомую сухость во рту, как перед битвой. Мочевой пузырь уже напомнил о себе, и Джучи взялся за рукоять отцовского меча, сделанную в виде головы волка. Клинок был превосходный, и Джучи давно хотел иметь такой. Юноша не знал своего деда Есугэя и только надеялся, что дух его предка придаст ему сил. Джучи выпрямился во весь рост. Новый глубокий вдох успокоил его.

Чагатай внимательно следил за происходящим; глаза блестели, отражая огонь светильников. Джучи ненадолго задержал на нем взгляд, выразив брату презрение, потом повернулся к клетке.

Толпа загудела еще сильнее, когда он приблизился к самым прутьям и протянул руку, чтобы открыть запиравшую дверцу скобу. Тигр как будто понял его намерение и застыл в ожидании. Их взгляды встретились, и Джучи тихо поприветствовал зверя.

– Ты сильный и быстрый, – сказал он чуть слышно. – Я тоже. Если я убью тебя, то буду гордо носить твою шкуру до конца своих дней.

Джучи поднял скобу, толкнул дверцу и быстро отпрянул назад. Толпа притихла, следя за тем, как полосатая масса просочилась наружу, словно пролитое масло из опрокинутого кувшина.

Джучи отошел назад на шесть широких шагов и замер, выставив вперед клинок, готовый к удару. Сердце юноши глухо билось в груди, ноги отяжелели. Самому себе он казался таким неуклюжим в сравнении с этим зверем, которого пришел убить.

Поначалу тигр не проявлял к нему интереса. Зверь шел вдоль ограды, ища выход. От раздражения хвост животного извивался, толпа зрителей вновь зашумела. Тигр поднялся на задние лапы и, растянувшись во всю длину, обрушился на деревянную стену. Когти оставили на твердом дереве глубокие борозды. В клетке сила и грация зверя были не так заметны. Но на воле его мощь казалась смертоносной.

Нервно глотая слюну, Джучи ждал нападения хищника. Юноша не терял бдительности. Их взгляды снова встретились, и потом взор тигра замер, животное прижалось к земле, приподняв голову. Зверь хлестнул хвостом по траве, и толпа снова притихла.

Джучи открыл свою душу Отцу-небу. Юноша был уверен, что человек не способен противостоять такому чудовищу. Дрожь в руках вдруг исчезла. Джучи ждал.

Тигр начал атаку. Она была подобна внезапному взрыву, и Джучи едва успел что-то предпринять. В трех шагах от него четкие очертания кошки слились в неясную массу, летящую на него как ураган.

Юноша не воспользовался мечом. Даже не попытался. Он отскочил в сторону, но зверь оказался быстрее, зацепив его плечо. От столкновения Джучи покатился в траву, не надеясь уже подняться. Краем глаза он заметил, как тигр опустился на землю, затем головокружительно быстро развернулся и в считаные мгновения очутился прямо над ним. Пасть, в которую легко поместилась бы его голова, сдавила левое предплечье Джучи с такой силой, что от боли и неожиданности он издал громкий крик. Переворачиваясь на спину, юноша правой рукой вонзил меч в оранжево-черную грудь противника, и оба покатились по земле. Толпа гулко ревела, неистово подбадривая смельчака внизу на арене.

Джучи чувствовал, как громадная кошка пыталась ударами задних лап разорвать его тело. Доспехи пока защищали его живот, хотя железные пластины одна за другой летели в воздух, срываемые длинными когтями величиной с человеческий палец. Животное не прекращало драть свою жертву, крепко сдавливая левую руку Джучи мощными клыками, и он уже слышал, как хрустят его кости. Он чувствовал горячее дыхание зверя, но снова и снова вонзал в него меч. Страх перед смертью словно придал Джучи энергии, сделав его сильнее, чем прежде. Придавленный тигром, Джучи не мог подняться, и, когда тигр отпустил его плечо, чтобы укусить еще раз, юноша, невзирая на боль, глубоко впихнул защищенную доспехами руку в жуткую пасть.

Давясь и захлебываясь слюной, хищник замотал головой, чтобы высвободить клыки. Не выдерживая напряжения, сухожилия руки рвались, тело Джучи повисло в зубах большой кошки, и слезы от нестерпимой боли навернулись на глаза. Он едва не лишился сознания, но что-то подсказывало ему, что зверь еще жив, и юноша снова и снова вонзал стальной клинок в густую шерсть, пока оставались силы. Когти хищника изодрали доспехи Джучи в лохмотья, и юноша ощутил новый приступ ужасной боли в ногах. Он выронил меч, но сумел вынуть нож и вонзить его в лохматую шею врага в тот самый миг, когда зверь выпустил руку.

Зловонная кровь фонтаном била Джучи в лицо, и он закричал. Черная пелена заволокла глаза, а вдали гудела толпа, хотя ее шум теперь звучал для него не громче шелеста листьев. Джучи казалось, что смерть уже мчится на крыльях ветра, но он снова и снова бил зверя ножом.

И вдруг хищник ослаб и упал, придавив своим весом Джучи к земле. Юноша чувствовал только боль, не зная, что Субудай и Джелме уже спрыгнули на арену и бежали к нему, держа в руках готовые к стрельбе луки. Джучи слышал голос отца, но прерывистое дыхание тигра над его лицом мешало разобрать слова. Зверь еще был жив, но лежал недвижим. Воздух вокруг наполняло его неровное дыхание, но даже теперь Джучи не прекращал наносить смертельные удары ножом.