Александр Дюма - Жорж Страница 24

Де Мальмеди попрощался с Сарой, объяснив, что у него деловое свидание; на самом же деле он пошел объявить соседям, что через три дня сможет поделиться мнением о новом губернаторе.

Что касается Сары, то она заявила, что, ввиду Неожиданных обстоятельств, у нее очень много дел, связанных с подготовкой к балу; в субботу утром она не сможет поехать с господами, но присоединится к ним в субботу вечером или в воскресенье утром. Остаток дня и весь следующий день прошли, как и предвидела Сара, в приготовлениях к торжественному вечеру. Благодаря разумным действиям Анриет Сара смогла уехать, как и обещала дяде. Наиболее важное было сделано, платье примерено, и опытная портниха пообещала, что оно будет готово вовремя.

Итак, Сара уехала в хорошем настроении; после балов она больше всего любила природу В самом деле, за городом она могла предаться безделью или пойти на прогулку; ничего подобного нельзя было представить себе в городе. На природе Сара была полностью предоставлена самой себе, не слушая ничьих наставлений, ни даже указаний милой Анриет. Если она хотела предаться лени, то выбирала красивое место, ложилась под кустом ямбоз или памплемуссов, и здесь, среди цветов и птиц, дышала успокоительным воздухом, слушала пение птиц, забавлялась, глядя, как обезьяны прыгают с ветки на ветку или висят, зацепившись хвостом за сучок, следила за грациозными движениями зеленых ящериц, которых так много на Иль-де-Франс, их можно встретить на каждом шагу. Здесь она оставалась часами, словно слившись с природой. Если появлялась потребность в движении, она становилась газелью, птицей, бабочкой; переплывала поток, гонялась за стрекозами с блестящими, как рубины, головками, склонялась над пропастью, чтобы сорвать водяные лилии с широкими листьями, на которых дрожали капли росы; она была подобна русалке под водопадом, чья водяная пыль обволакивала ее словно газом. В отличие от других креолок, лица которых почти никогда не розовеют, ее щеки покрывались таким алым румянцем, что негры, привыкшие давать каждому явлению и человеку имя на своем поэтическом и красноречивом языке, называли Сару не иначе как Роза Черной реки.

Итак, Сара была совершенно счастлива; наступали дни, когда она сможет предаться тому, что любила больше всего на свете: природе и праздничному балу.

Глава X. КУПАНИЕ

В то время остров еще не был, как теперь, пересечен дорогами, позволяющими проехать в экипаже в любую часть колонии, единственными средствами передвижения были верховые лошади и паланкины. Всякий раз, когда Сара ездила за город с Анри или господином де Мальмеди, она предпочитала лошадь, потому что верховая езда была одним из привычных упражнений девушки; когда же она путешествовала вдвоем с Анриет, приходилось отказываться от этого способа передвижения: строгая англичанка решительно предпочитала паланкин. И вот теперь Сара и гувернантка находились в паланкине, который несли четыре негра. За ними следовали еще четыре человека, чтобы сменить носильщиков, когда те устанут. Сара и Анриет сидели достаточно близко друг к другу и могли разговаривать, отдернув разделяющие их занавески. А несущие паланкин негры, уверенные в том, что получат хорошее вознаграждение, громко распевали, оповещая таким образом прохожих о щедрости своей молодой хозяйки. Нужно сказать, что Анриет и Сара как в физическом, так и в духовном отношении являли собой резкий контраст. Читатель уже знаком с Сарой, капризной черноволосой девушкой, с черными глазами, с цветом лица, менявшимся, как и ее настроение, с жемчужными зубами и фигурой, стройной, как у сильфиды. С разрешения читателя мы скажем теперь несколько слов о милой Анриет.

Анриет Смит родилась в Англии, она была дочерью учителя. Отец, предназначая ее к преподавательской деятельности, с детства обучал ее итальянскому и французскому языкам, благодаря чему она говорила теперь на этих языках столь же свободно, как на своем родном. Каждому известно, что преподавание — это не такая профессия, с помощью которой можно скопить большое состояние.

Джек Смит умер бедным, оставив свою дочь Анриет без гроша приданого, поэтому девушка достигла двадцатипятилетнего возраста, так и не найдя себе мужа.

Одна из ее подруг, прекрасная музыкантша, и так же, как сама Анриет, превосходный филолог, предложила мисс Смит объединить усилия и вместе открыть пансион. Предложение было принято, но, хотя обе компаньонки добросовестно воспитывали девушек, проявляя о них исключительную заботу, заведение их не процветало, и вскоре им пришлось разойтись.

В это время отец одной из учениц Анриет, богатый лондонский негоциант, получил письмо от своего клиента де Мальмеди, в котором тот просил найти гувернантку для своей племянницы, предлагая достаточно солидную оплату. С письмом ознакомили мисс Анриет. У бедной девушки не было никаких средств; оставаться в стране, где ей пришлось бы влачить жалкое существование, она не желала. Анриет сочла предложение ниспосланным ей с небес и села на первый же корабль, направлявшийся на Иль-де-Франс. Ее рекомендовали господину де Мальмеди как особу, достойную самого глубокого уважения. Господин де Мальмеди принял ее подобающим образом и поручил ей воспитание своей племянницы Сары, которой было тогда девять лет. Мисс Анриет начала с того, что спросила де Мальмеди, какое воспитание он хотел бы дать племяннице. Тот ответил, что ему это совершенно безразлично, он выписал воспитательницу, чтобы она освободила его от всяких забот, и она, кого ему рекомендовали как весьма знающую особу, должна научить Сару всему, что знает сама. Он оговорил только как своеобразное условие, что, поскольку девушка предназначалась в жены своему кузену Анри, крайне важно, чтобы она не полюбила никого другого. Решение господина де Мальмеди о будущем союзе его сына и племянницы было вызвано не только любовью к ним обоим, но также тем, что Сара, оставшись сиротой в возрасте трех лет, получила в наследство около миллиона, и эта сумма должна была удвоиться за те годы, что де Мальмеди был опекуном Сары.

Вначале Сара очень боялась приезда воспитательницы, которую ей выписали из-за океана; нужно сказать, что с первого взгляда вид мисс Анриет не очень ее успокоил. В самом деле, все в этой высокой тридцатилетней женщине, которой работа в пансионе придала особую строгость, свойственную учительницам, — холодный взгляд, бледный цвет лица, тонкие губы, — казалось удивительно неприступным, и даже ярко-желтые волосы не могли смягчить ощущение холодной чопорности. Она была аккуратно одета, затянута в корсет, с самого утра причесана; Сара ни разу не видела ее неприбранной и долгое время считала, что вечером мисс Анриет, вместо того чтобы лечь в постель, как это делают все смертные, вешает себя в платяной шкаф, подобно куклам Сары, и выходит из него на следующее утро в том виде, в каком вошла в него накануне. В результате первое время Сара почти безотказно подчинялась гувернантке и немного выучилась английскому и итальянскому языкам. Что касается музыки, то Сара сама была как соловей, она бегло играла, почти не учившись, на рояле и на гитаре, хотя любимым ее инструментом была мальгашская арфа, из которой она извлекала звуки, восхищавшие самых знаменитых на острове мадагаскарских виртуозов.