Роберт Святополк-Мирский - Пояс Богородицы Страница 24

Но сегодня, возвращаясь из дворца маршалка дворного, он впервые думал вовсе не о политике Великого Литовского княжества, не о московских делах и даже не о короле, который с нетерпением ждал его донесений.

Он думал о том, почему вдруг так хорошо и сладко стало у него на душе и чего, собственно, он теперь должен обязательно дождаться…

… — Здесь! — сказал Антип Русинов и, сделав широкий жест культей руки, глубоко вдохнул. — Здоровый сосновый воздух! Прекрасно! Вокруг неприступные болота, а в центре лес! Озеро, в котором полно рыбы! Место глухое, ближайшее сельцо — Томаши — в пяти верстах, и то там пять домов, а все его жители скоро перебегут к нам. Дорогу через болота знаем только мы, благодаря вон нашему новичку Нечаю Олехно! Молодец, Нечай, место хорошее!

— Благодарю, хозяин, поклонился крепкий молодой человек с длинными усами. — Да только чего мне! Я ж тут вырос, с детства охотился, каждую тропку в округе знаю — нас тут никто не найдет!

Отряд из трех десятков вооруженных мужчин верхом и двенадцати женщин с детьми на пяти подводах остановился.

— Мы столько плутали, что я уже не соображаю, где находимся, — сказал «принц» Максимилиан фон Карлофф, озираясь.

— Примерно посредине между Кобрином и Берестьем, — ответил Антип. Отсюда всего десять верст до основной дороги на Варшаву, по которой ежедневно шныряют набитые золотом повозки, кареты с богачами и купеческие караваны. Я думаю, мы здесь задержимся подольше и отлично поработаем!

— Ах, Ко-о-обрин! — воскликнул Макс. — Не тут ли живет та старушка с дочерью? Помнишь, Антип, они прошлой осенью везли огромный сундук золота, а ты не позволил мне освободить их от этой тяжести?!

— Не надо! Тебе помешал вовсе не я, а князь Ольшанский, от которого ты позорно сбежал!

— Еще бы! Ты же не разрешил брать оружие, а тут смотрю — средь бела дня, откуда ни возьмись, вылетает целый отряд вооруженных до зубов рыцарей в латах — прямо будто привидения какие…

— Ну что же, теперь ты рядом с заветным сундуком, и если разработаешь хороший план, то, может, мы и рискнем ради половины приданого княжны Анны захватить сам стольный город княжества Кобрин, почему бы и нет!

— Непременно разработаю! И вот идея первая — может, мне просто-напросто надо всего лишь жениться на красотке-княжне и дело с концом. А что — чем я для нее не пара — сын самого короля Карла! Вот бы гульнули на свадьбе!

— Боюсь, что ты слегка опоздал, — улыбнулся Антип, ловко расседлывая коня одной рукой. — Я слышал, что у нее уже есть жених. И это не кто другой, как наш старый знакомый князь Федор Бельский.

— А-а-а, помню, мы отлично порезвились в замке его братца Семена, а заодно выручили твоего старого приятеля… как же его… такая лесная фамилия…

— Медведев, — сказал Антип.

— Да-да, верно! Славный парень.

— Да. Очень славный, — улыбнулся Антип. — Он в одиночку перебил на Угре половину моего отряда! — И скомандовал:

— Будем располагаться здесь основательно! Возможно, до следующей весны. А потому копайте теплые землянки, стройте вышки и начинайте рубить оборонные просеки!

Антип вдруг вспомнил старый лагерь на Угре и Медведева, так легко проникшего через все эти неприступные просеки…

Да-а, жалко, что Василий служит не тому, кому надо… Вот был бы теперь с нами. Так нет же… Сидит там, небось, на своей Угре и татар ждет… Ох и тяжко ему придется…

Антип надел на культю руки специальный нарукавник, открыл клетку, вынул оттуда охотничьего сокола, снял с головы колпачок, и сокол взмыл высоко вверх, в бесконечную высь голубого неба.

Антип, задрав голову, наблюдал за соколом, а сокол, поднимаясь все выше и выше, наблюдал за окрестностями.

Зорким соколиным оком он разглядел вдали дорогу и одинокого всадника на ней.

Антип смотрел на сокола.

Сокол смотрел на Медведева.

Медведев смотрел вперед.

Час назад он выехал из Кобрина, где не застал князя Федора.

Как сказала Медведеву по большому секрету невеста князя, Федор отправился в ее загородный дом, находящийся в принадлежащем ей сельце Жабинка на берегу реки Мухавец.

— Это в двадцати верстах отсюда, как раз на полпути между Кобрином и Берестьем, направо от варшавской дороги, — сказала, обольстительно улыбаясь, очаровательная княжна Анна. — Там у нас очень красиво, и после свадьбы мы непременно будем жить в этом доме, а потому Феденька захотел показать его своим любимым братьям князьям Ивану Ольшанскому и Михаилу Олельковичу, которые вчера к нему приехали.

Теперь Медведев торопился в Жабинку и как раз сворачивал с варшавской дороги, но только в другую сторону — прямо противоположную болотам, где решил обосноваться Антип, который только что вспомнил о нем.

Хотя Медведев и Антип не видели друг друга, сокол видел обоих, однако люди его совершенно не интересовали.

Сокол был занят своим делом.

Сокол высматривал добычу.

Каждому — свое…

Глава пятая. ЗАГОРОДНЫЙ ДОМ КНЯЖНЫ КОБРИНСКОЙ

…И снова, как год назад, ноги в мягких, расшитых узорами сапогах увязали в прибрежном песке, большое и красное солнце неторопливо выплывало из-за реки в утреннем мареве, так же, как тогда, над водой, громко крича, носились чайки, и князь Федор Бельский снова сидел у воды, глубоко задумавшись.

Только сидел он теперь не на валуне, а на сухой коряге, и не быстрые воды узкой, змеистой Ипути мчались мимо, чтобы, смешавшись чуть ниже с водами Сожа, влиться затем в Днепр и устремиться на юг к большому и теплому Черному морю, а величаво и плавно текли у его ног воды гораздо более широкого Мухавца, который уже совсем скоро, недалеко отсюда — в Берестье — сольется с Бугом и устремится дальше и дальше, чтобы, соединившись с водами Вислы, впасть в иное, тоже большое, но холодное Балтийское море в прямо противоположной стороне.

…Не так ли и моя судьба текла вчера в одну сторону, а нынче повернула совсем в другую… причиной ли тому нападение каких-то разбойников, сломанная коляска и в результате — моя встреча с Анной? Или причина во мне самом и в моем вечном страшным одиночестве? А может, и вовсе нет никакой причины — а лишь все мы исполняем предначертанную заранее волю Всевышнего?

Да, многое изменилось, и не мрачноватый, посеревший от времени деревянный охотничий терем, затерянный где-то в глубинке Великого Литовского княжества, находился теперь за спиной князя Федора, а белоснежный, каменный и весь разукрашенный цветами большой загородный дом его невесты, княжны Кобринской, расположенный под ее сельцом Жабинкой, на полпути до Берестья, откуда совсем уже недалеко до границы с Польским королевством, и потому дом отражает и в своей архитектуре, и в убранстве другой, уже европейский стиль, другую моду, другой вкус…