Сергей Калашников - Оператор совковой лопаты Страница 25

Подергают за веревочку, обмакивая вещь, чтобы все места хорошенько намокли. Полчасика погуляют – раствору нужно время, чтобы подействовать. Потом еще помакают постирушку, квачиком ее пошоркают и наступают на педаль донного клапана. Как водичка убежит, снова направляют желоб в сосуд – полоскание. Готовое поднимают веревкой через блок и отводят стрелу в сторону – пусть стекает да сохнет на распялках. Потом чистое натирают какими-то составами, по запаху похожими на деготь и скипидар.

Девчата таких процедур за день проводят несколько, и все между делом. А Мишка сидит в тенечке на ветерке, держит ноги в тазике с водой и любуется огородом. Злаков взошло слишком много. Айн созналась, что, когда род здесь останавливался, она у всех хозяек перетряхнула мешки с крупой и выбрала непрошелушенные зерна. Шустрая! И когда успела?

А потом все это высадила. Видно, кстати, что небольшое количество растений, все в один рядок, сильно обогнали в росте остальные. А еще женщины насажали тут массу непонятных корешков. Это он действовал наугад, а они в лесу словно в овощном магазине. Его рыхлилка-ковырялка им понравилась. Говорят, они и раньше кое-что сажали, действуя заостренными палками. Так с железным крючком существенно легче работается, разница огромная.

Крян пошел, с него теперь глаз спускать нельзя. Лезет во все щели. Так что пришлось наделать дверей и загородок. Во избежание. У них тут много подвижного и горячего. Мальчишке рановато со всем этим знакомиться. А еще до осени нужно свалить те деревья, с которых женщины ободрали кору. Все равно ведь погибли, как раз просохнут. А когда осенью род остановится погостить – тут-то он и сгоношит мужиков притащить их и через речку перекинуть. Наметил он в полусотне метров ниже по течению местечко, где береговые камни удачно встали. А главное, когда речка весной вздулась от таяния снегов, так их не затопила. Не снесет половодье мост.

Сайка вылепила полутораведерные котлы с тремя ногами и рукоятками у горловины. Их удобно переносить вдвоем. Аккурат на весь род за один раз еды сварить. Поставил на землю, распалил костерчик под днищем – никаких хлопот. Мишка для них сплел из лозы отличные транспортные футляры, чтобы не побились при погрузке и выгрузке. А еще налепили чаш, таких, чтобы одна в другую вставлялись, но не заклинивали. Маленьких – для питья, побольше – для похлебки. И, конечно, удобные прочные корзины точно в размер содержимого, даже с перегородками, чтобы посудины друг о друга не бились, когда стопочками уложены в свои гнезда.

Такой вот несессер на всю толпу. Ножи уже откованы и для мужчин, и для женщин. И резцы, и шила, и крючки. Не так уж много металла на них пошло, когда перестал делать вещи избыточного размера. Да и удар теперь у него поставлен отлично, и греть заготовки правильно научился. И не греть, когда можно обойтись. Увы, не все холодной ковкой получается.

Все инструменты – с рукоятками, сделаны любовно и без поспешности. А еще рыхлилки-ковырялки общим числом пять. Женщины ведь не успокоятся, пока не подарят такие замечательные орудия труда подругам и родственницам. Интересно выходит. Вот живут они от всех отдельно – а тем не менее они часть рода. И сидит Мишка в тенечке. Ветерок его обдувает. Ноги в тазике с водой. Женщины, наряженные амазонками, грациозно перетирают что-то булыжником в каменной выемке. Залюбуешься. А в мозгу-то свербит сомнение: ступу делать или жернова?

По распорядку дня девчата отправились купаться. Тут прямо под кручей в речушке. Мишка иногда подсматривает. Грех от такой красоты отворачиваться. Потом, может быть, Сайка заберет намытого в прохладной водичке Кряна и отправится укладывать парнишку спать. А Айн останется еще поплескаться. Тогда окажется, что можно не только подглядывать, а подобраться и схватить за косу. Вырываться она будет нешуточно, может и синяк ему залепить. Но потом вознаградит по-царски. Особенно если он ей руку выкрутит и за спину заломит.

Ну не владеют кроманьонцы никакими борцовскими хитростями. Даже простейшими, типа подножки. На мельницу ловятся, на бросок через бедро. А вот если в руках у них хотя бы камень – тут лучше не подходи с глупостями всякими.

– Эгей!

Мишка обернулся на крик. Мужчина стоит незнакомый в богатом меховом одеянии с хвостами и перьями. При одном его виде стало жарко. Да и видно – вспотел, сердешный. На языке Выдр этот человек – ни в зуб ногой. Лопочет что-то высокопарно, достает из-за спины топор и рукоятью вперед Мишке протягивает. По делу, значит. Вот ведь! А если его девушка ждет? Кормящая мать, между прочим.

Делать нечего. Они не в городе, где люди могут друг друга в упор не замечать. Усадил гостя на свое место, слупил с него шкуры и на пустое вешало распялил. Пусть проветрятся, а то пропотели, хоть отжимай. Воду в тазике сменил, из-под прачечного желоба свежей набрал. Калошки кожаные с человека пальцами ноги сдернул и ноги его поставил в воду. Кажется, тому стало легче. Теперь можно и поговорить.

Топор-то не каменный. Железнодорожный костыль зажат между двумя прибинтованными друг к другу палками. Острие заточено. Хм! Выходит, не одна-единственная куча мусора имеется в этих лесах. И какая проблема?

Дядька показал неприличный жест. Слева фыркнула Сайка. Вот нахалка! Нарочно неодетая от речки пришла. Это она так мстительно дразнится, чтобы он страдал при виде ее неземной красоты от своего к ее особе воздержания. Мужик глянул на нее укоризненно, но смолчал. Понятно. Сперва дело, а потом уж женские прелести. А дело, получается в том, что костыль в зажиме плохо держится. Ходит он туда-сюда.

Мишка положил топорище на опору и поленом выгнал из него собственно топор. Все ясно. Гладкое, сколько ни зажимай, как ни приматывай – прочности хватит ненадолго. Цыкнул на недожену, чтобы перестала тут отсвечивать, представил себе, как Айн сейчас на него сердится оттого, что он где-то застрял, но как попросить клиента подождать полчасика… придумал. Приказал Сайке накормить гостя и напоить и помчался к речке.

Айн, наверное, заждалась, сопротивлялась недолго, только два раза его с ног свалила. Зато потом отыгралась за то, что заставил ее ждать дольше обычного. Не сразу отдышался. Ну ладно, все в порядке. Можно идти раздувать горн.

При виде незнакомца супруга заметно напряглась, но это только Мишка почувствовал. А вообще-то он, видимо, обрел вдохновение. Костыль этот в два нагрева перековал в отличный топорик. Шляпку расплющил в продольное лезвие, острие оттянул на манер тяпочки, а в центре массы насек зубилом глубокие поперечные канавки. Потом горячий металл зажал прямо в половинки рукояти так, что в древесине прожегся ответный рельеф. Наложил бандажи, когда все остыло, и порубил обновкой валежник, проверил, как тешет, как сечет.