Кристиан Жак - Мистерии Осириса: Заговор сил зла Страница 25

— Господин, простите, но...

— Что ты себе позволяешь! — набросился на него доктор Гуа.

— Господина Джехути желает немедленно видеть фараон.

Доктор обреченно махнул рукой и сердито захлопнул сумку. Осмотр был закончен. Видя, как в комнату больного входит царь, он только спрашивал себя, настанет ли когда-нибудь день, когда ему дадут возможность лечить его пациента.

— У меня к вам только одна просьба, Великий Царь: не давайте моему больному никаких поручений и немедленно отправьте его на покой.

Гуа, ворча себе что-то под нос, удалился, а Джехути быстро надел на голову парик с седыми волосами.

— Старость приближается, — вздохнул он, — но мне пока еще удается держать ее на расстоянии. Этот милый доктор уже много лет обещает, что я скоро умру, но его лечение сохраняет мне жизнь.

— Ты получил известия от Сепи?

— Его экспедиция будет, видимо, долгой и трудной. Карты, если и есть, то неточные. А ему нужно собрать лучших искателей, техников и знатоков пустыни.

— Вопреки требованию твоего медика, хочу предложить тебе новую работу, которой я придаю особое значение. Согласишься?

Лицо Джехути стало серьезным.

— Великий Царь, я ваш слуга. Хочу работать во имя величия Египта до своего последнего дыхания.

— Джехути, я назначаю тебя начальником города пирамиды, которую я желаю возвести в Дашуре. Великий Казначей Сенанкх будет финансировать строительство.

В благодатной тени памятников Снефру Сесострис жил мечтами о строительстве будущего памятника, главные параметры которого он передал Джехути.

— Когда фараон закладывает основание святилища, — размышлял вслух Хранитель Царской Печати Сехотеп, — он воссоздает Египет. Строя, он продолжает созидание первого утра мира. Да смогут эти живые камни стать одним из оснований его счастливого царствования!

На грубый камень, золотившийся в последних лучах заходящего солнца, юная жрица возлила воду, привезенную из священного озера у храма Птаха.

— Имя этому месту будет Кебеху, то есть «Небесная живительная влага», — объявил фараон. — Мы окружим пирамиду стеной с бастионами и реданами по образцу стены Джосера в Саккаре. Так как эта пирамида должна начать испускать КА как можно скорее, мы раскопаем землю до скалы и на нее положим ядро пирамиды из обожженных кирпичей. Затем обложим ее известняком из Туры. В этой пирамиде, которая будет называться Хотеп — «Закат солнца, Мир, Полнота», — будет начертан путь души до саркофага, места нового рождения тела в сиянии.

По мере того как монарх объяснял свои мысли, Джехути заносил их на папирус.

— В северной части пирамиды, — говорил царь, — будет расположено вечное жилище визиря Хнум-Хотепа. Другие гробницы придворных — более скромные — будут напоминать гробницы Древнего Египта. Внутри разместятся тексты, составленные в этот золотой век.

В Абидосе юная жрица поняла, почему строительство Вечных Жилищ было так необходимо. Только эта символическая, магически оживляемая архитектура превращала посвященных в акх — сияющее тело, способное входить в контакт со всеми энергиями, циркулирующими во Вселенной. Несмотря на свою физическую смерть, воскресший продолжал деяния на Земле и передавал свет туда, где он жил новой жизнью.

Вокруг пирамиды фараона верные служители образовывали сверхъестественное окружение, которому поручалось одновременно и защищать его, и открыть путь добру.

— Дома строителей будут скоро готовы, — сказал Джехути. — С завтрашнего дня начнут готовить почву. В вопросе доставки материалов я рассчитываю на Сенанкха.

Заканчивая составление указа, касающегося возведения нового архитектурного ансамбля в Дашуре, Медес поразился размаху этого проекта и огромным средствам, которые предполагалось потратить для его завершения в самые короткие сроки. К материальному управлению страной Сесострис явно приобщил духовный труд, который еще больше упрочит его авторитет.

Можно ли убрать противника такой величины? Отложив этот вопрос на более позднее время, Медес попытался разузнать, кто та женщина, которая просила аудиенции. Сравнивая различные сведения, полученные из разных источников, он заключил, что она — приехавшая с Абидоса жрица и привезла фараону конфиденциальное послание.

По всей вероятности, какая-нибудь незначительная помощница. Но почему начальство Абидоса отправило в Мемфис именно ее? Может быть, Жергу во время своей ближайшей поездки туда постарается ответить на этот вопрос?

14

Рыбалка до паводка — это был почти подвиг: Нил был мелок, жара выжигала все живое, рыбы недоверчиво уходили от приманки. И, тем не менее, Секари как добрый слуга хотел накормить Икера, своего друга и хозяина, свежей пищей, наполненной КА. Поэтому он пускался на все ухищрения, чтобы все же раздобыть пару-тройку вкусных рыбешек. Увы! Удочка не принесла ему сегодня удачи. С сачком, требовавшим зоркого глаза и скорости, он чувствовал себя увереннее. Но как только рыбы туда заплывали, они сразу же бросались обратно. Оставались лишь верши, спрятанные в тростнике: забираясь туда, кефали и сомы уже не могли ускользнуть.

И как только эти негодники узнавали, что там западня!

— Ну... не блестяще, — признался Секари Северному Ветру, когда этот большущий осел Икера повез пустые корзины обратно. — С этими хитрыми бестиями нужно большое терпение!

Серый осел с большими карими глазами поднял правое ухо в знак согласия. Северный Ветер имел рыжее пятнышко на макушке, за которое в детстве чуть не поплатился жизнью: его прежний хозяин счел это знаком Сета и бросил его в болото на верную погибель. К этому месту Икера привел ибис — птица бога Тота, — и он спас малыша. Осленок вырос и превратился в настоящего гиганта, навеки преданного Икеру.

— Но, Северный Ветер, если честно, — продолжал Секари, — то твой хозяин беспокоит меня. Куда-то исчезли его хорошее настроение и бодрость. Он вечно погружен в свои черные мысли, а это никогда до добра не доводит. Ты не пытался с ним побеседовать?

Осел кивнул: да.

— Ну и какой результат?

Осел, подняв свое левое ухо, ответил: нет.

— Я так и думал. Вот этого-то я и опасался. Даже ты больше никак на него не влияешь. Он грызет ногти, не замечает разницы между добрым вином и дешевой подделкой, ложится слишком поздно и встает слишком рано, не смеется моим шуткам и думает только о своих абсурдных планах. И все же я не собираюсь сдаваться! Прочь отчаяние! У нашего парня здоровое нутро, и мы вытащим его из этой передряги. А пока пойдем-ка в лавочку и купим что-нибудь поесть!