Рекс Стаут - Авантюристка Страница 25

— Но это существо всего-навсего упертое животное.

Он способен на все. Я тебе говорю, мы должны увести ее отсюда.

— Чтобы умереть с голоду?

— Мы тоже в опасности. А с голоду не помрем, мы можем взять много их проклятой рыбы, ее хватит на сто лет. А что точно, так это то, что мы никогда не вернемся в Нью-Йорк, если будем здесь лежать и ждать неизвестно чего, а подавно и того, что гора перевернется.

— Что ты предлагаешь делать?

— Убираться. Забрать Дезире от этого животного.

Если бы у нас были ножи!

— Куда бы мы пошли?

В этом вопросе было все. Можно было забрать Дезире, но что потом? Мы по опыту знали, что такое безнадежно бродить в темноте этих безлюдных пещер, без воды и пищи, и зависеть от Провидения. Ни один из нас не брался это повторить, тем более с женщиной, о которой надо заботиться.

Но что мы могли сделать?

Мы решили ждать и пока копить еду и, возможно, запастись оружием.

Стоит сказать, что инки, как мы заметили, никогда не носили оружия. Это, возможно, было результатом их полной изоляции и отсутствия врагов.

Что касается еды, вскоре последовал сюрприз.

Прошел примерно час, как ушла Дезире, появился королевский посланник — я так стал называть его — с посудой на огромном подносе.

Первое, что надо сказать, — посуда была из чистого золота. Гарри уставился на все это в полном изумлении.

В это время посуду выставили на один из каменных столов. Мы попробовали поднять один из пустых подносов и поняли, почему посланнику потребовалось четыре помощника.

Стол был великолепный, по правде говоря, и не было ни малейшего сомнения, что все это золото из Хуануко — выкуп, потребованный Писарро за жизнь Атахуальпы.

Но то, что нам подали, было во сто крат лучше посуды. Это была, конечно, не лучшая французская кухня, но для нас еда казалась запредельно вкусной.

Там было большое плоское блюдо. Гарри, переполненный надеждой, поднял с него крышку, но в следующее мгновение его лицо исказилось.

— Наша старая знакомая, вяленая рыба, — грустно провозгласил он.

Потом я попытал удачу, и мне повезло больше.

Первым я открыл блюдо с тушеным мясом, от него шел пар! Точнее, это была рыба, но она была горяченной. Потом я обнаружил интересный ломкий хлеб, как я его назвал, из икры какой-то рыбы. Там также был великолепный рыбный суп, тоже горячий и очень вкусный. За четыре сотни лет, совершенствуясь, королевские повара научились готовить рыбу в самых разнообразных видах.

— Лучше и быть не может, — сказал Гарри, угощаясь тушеной рыбой. — Мы можем съесть все это и спрятать воблу. Ее хватит на целую армию.

— А я видел кое-что, из чего мы можем сделать оружие.

После того как мы съели наш «хлеб», я спрятал большое блюдо под гранитной скамьей, и слуги не заметили его отсутствия, когда уносили посуду. Так что пока все шло хорошо.

Спустя пару часов Дезире снова посетила нас. Она была в самом веселом настроении, я с любопытством разглядывал ее, сидя в углу. Они с Гарри сидели вместе, болтая обо всем на свете, как будто были в Париже в ее будуаре.

Неужели она действительно была довольна? Какой воображаемой пищей они кормили ее тщеславие? Или она просто следовала девизу французского философа?

Гарри попросил посмотреть комнату, где она жила.

Она ему отказала, сказав, что. если их там увидят, будет катастрофа. Гарри сдвинул брови, я видел, как он пытается сдержать гнев. Потом Дезире увела его от этой темы, и вскоре они снова смеялись.

Прошло сорок восемь часов. В этой вечной темноте не было света дня. К нам никто не приходил, кроме Дезире и слуг. Однажды появился посланец с горстью цветных веревочек. Я понял, что нас приглашали на какую-то религиозную церемонию в большой пещере. Но я посчитал, что Гарри не следовало встречаться с королем, и вежливо отказался.

В жизни с цветными веревочками легко обращаться, и метод очень прост. Я развязал два узелка на белой — как знак утверждения — и завязал два на черной — знак отрицания. Потом на желтой — знак Сына Солнца и поклонения ему — еще два узелка. Я дал понять, что наш отказ не означает пренебрежения к их божеству.

К которому, кстати говоря, у нас не было ни малейшего интереса.

Они являлись потомками людей Манко-Капаки, который был сыном величайшей державы. Они до сих пор поклонялись Солнцу, хоть и не видели его света уже четыре века.

Покинутые богом, они не забывали о нем, что может служить примером последователям других «цивилизованных» религий. Так велика может быть вера.

Но вернемся к происходящему.

Как я сказал, я не хотел встречи Гарри с королем, и последующие события подтвердили, что это решение было правильным. Гарри вел себя довольно странно, я не мог даже намекнуть ему о короле: он терял контроль.

Теперь, оглядываясь назад, я не удивляюсь, так как наше бедственное положение и безысходность ситуации, а также упрямство Дезире сыграли свою роль. Его нервы пошатнулись. Но тогда я смотрел на него как на бездумного дурака и так ему и сказал, пытаясь взять огонь на себя. Он не обратил на меня никакого внимания.

Нас оставили совершенно одних. В определенное время нам приносили еду, и через неделю у нас уже был большой запас сушеной рыбы и, кроме того, шесть золотых подносов, а потом еще больше.

Как-то двое инков, которые были нашими личными слугами, а мы их стали вскоре узнавать, пришли обслуживать нас. Пол был вымыт, в урны залили масло, и кожаная накидка на гранитной скамье была сменена. Казалось, у инков не отнять еще одну веру — веру в чистоту.

Когда мне удалось, путем размашистых и экспрессивных жестов, донести до нашего слуги мысль о том, что нам нужно помыться, он отвел нас по коридору к холодному ручью.

Там мы почистили одежду, не упуская такую возможность. Одежда уже нуждалась в починке.

Я исследовал урны, которые давали нам свет. Они были прекрасной формы и сделаны из золота. Их, видимо, принесли беженцы из Хуануко, так же как и цветные веревочки и другие вещи, которые мы видели, включая золотую утварь.

Масло в урнах было неизвестного происхождения.

Фитилей не было, а по краю каждой урны шло каменное кольцо, которое создавало отверстие в диаметре пять сантиметров. Из него вырывалось пламя на полметра.

Дыма не было или было совсем немного, что трудно объяснить, так как в таком маленьком пространстве газ просто не мог образоваться. И само масло казалось мне странным.

Как я сказал, у меня было шесть золотых подносов, я прятал по одному каждый раз. Все вместе они весили около десяти килограммов. Они были небольшими и достаточно тонкими, и я знал, для чего они пригодятся. Я объяснил Гарри, в чем дело, и мы принялись за работу.

Для начала под каким-то предлогом мы взяли у слуги гранитный сосуд, чтобы плавить золото. Потом мы нашли пластину известняка сбоку одного из сидений. Нам повезло, известняк был мягким. Инки вставляли в него кристальные призмы. Мы достали с десяток этих пластин и, пользуясь ими как резцами, а небольшими кусками гранита как молотками, стали работать.