Такаси Мацуока - Стрелы на ветру Страница 26

– Расскажи нам еще какую-нибудь историю! Ну хоть одну!

– Дзимбо, расскажи еще раз, как ангелы Будды спустились из Чистой земли и указали тебе Путь!

– Дзимбо! Дзимбо! Дзимбо! Дзимбо!

Сохаку улыбнулся. Последний голос принадлежал Горо, сыну местной дурочки. Он и сам был изрядно туповат. Здоровяк Горо превосходил размерами даже Дзимбо, который был на голову выше и фунтов на пятьдесят тяжелее любого человека в провинции Ямакава. До того как Дзимбо появился в здешних краях, Горо стонал, кричал и вопил, но не разговаривал. Теперь же он обзавелся словарем из одного-единственного слова и пользовался им непрестанно.

– Дзимбо! Дзимбо!

– Хватит.

Дзимбо подошел к воротам и увидел монахов с бамбуковыми шестами, окруживших оружейную. Настоятель Сохаку сидел в позе медитации перед забаррикадированной дверью.

– Идите домой! – велел Дзимбо детям.

– А что случилось?

– Дайте посмотреть! Ну дайте же!

– Спорим, это тот сумасшедший! Должно быть, он опять удрал!

– Дзимбо! Дзимбо! Дзимбо!

– Заткнись, дурачок! Мы и так знаем, как его зовут!

– Сейчас же идите домой, – сказал Дзимбо, – или я завтра не приду в деревню.

– Ну да! Если мы сейчас уйдем, то пропустим все самое интересное!

– В прошлый раз сумасшедший перекинул трех человек через стену!

Дзимбо строго посмотрел на детей:

– Я и послезавтра не приду в деревню.

– Ну ладно, ладно. Пошли отсюда.

– Но ты же завтра придешь, правда?

– Обещаешь?

– Обещаю, – отозвался Дзимбо.

Две самые маленькие девочки взяли Горо за руки. Если бы здоровяк вздумал сопротивляться, они бы нипочем не сдвинули его с места. Но Горо всегда слушался женщин. Возможно, так в его непритязательном рассудке запечатлелись какие-то уроки, преподанные матерью. Когда девочки потащили его за собой, Горо беспрекословно подчинился.

– Дзимбо!

Дзимбо смотрел детям вслед, пока они не скрылись за поворотом тропки, ведущей вниз, в долину. Он следил за ними, пока последний ребенок не исчез из виду. Настал час обезьяны, и сгустились сумерки. Пора было готовить кашу на ужин. Дзимбо направился прямиком на кухню. Его не интересовало, что за суматоха царит в монастыре. Если ему нужно будет что-то знать, настоятель сообщит об этом.

Дзимбо тщательно вымыл травы, собранные в горах. Вскоре в кашу станут регулярно добавлять мелко нарезанные зеленые побеги, чтобы придать ей более приятный вид и запах. За полгода, проведенные в монастыре, Дзимбо утратил счет времени. Он не знал, какой сейчас месяц и какое число. Правда, распознавать времена года нетрудно. Сейчас зима. Рождество бывает зимой. Возможно, оно даже сегодня. Дзимбо больше не был христианином, но не видел ничего дурного в том, чтобы вспомнить о Рождестве. Будда и Христос говорили очень по-разному, но какой смысл они вкладывали в свои слова? На взгляд Дзимбо, смысл отличался мало.

– Дзимбо, тебя хочет видеть настоятель, – сказал заглянувший на кухню Таро. Вместо монашеской рясы на нем была дорожная одежда, узкие брюки и кафтан. За пояс были заткнуты два меча. Неподалеку тихо заржала лошадь.

Дзимбо прошел вместе с Таро к оружейной. Настоятель кивком подозвал Дзимбо, а Таро сказал:

– Отправляйся.

Таро поклонился, вскочил на коня и поскакал к воротам. Уже почти стемнело. Таро придется ехать ночью через враждебную территорию, соседнюю провинцию Ёсино. Дзимбо мысленно вознес молитву за друга. Пусть его путь завершится благополучно.

– Огромные металлические птицы плюются сгустками пламени, – донесся из запертого здания голос Сигеру. – Повсюду пахнет горелой человеческой плотью.

– Тебе эти слова не напоминают пророчество, а, Дзимбо? – поинтересовался Сохаку.

– Я не знаю, как должно звучать пророчество, преподобный настоятель.

– Я думал, что христианство – религия пророков.

– Не знаю. Я не христианин.

– Но ты был им, – сказал Сохаку. – Послушай, что он говорит. Это пророчество?

– Пророки иногда бывают безумцами, – ответил Дзимбо, – но не каждый безумец – пророк.

Сохаку фыркнул:

– Я не безумец и не пророк. В этом-то и заключается моя проблема.

Князь Гэндзи оставил совершенно четкие, недвусмысленные указания. Он велел незамедлительно вызвать его, как только его дядя начнет пророчествовать. Откуда он узнал, что дядя начнет прорицать? Очевидно, это тоже было делом пророчества. Или безумия. Насколько же проще быть вассалом господина, воспринимающего вчерашний день как прошлое, сегодняшний – как настоящее, а завтрашний – как будущее! Покойный князь Киёри, по крайней мере, был знающим, дисциплинированным воином. А его внук и наследник, с точки зрения Сохаку, слишком мало времени и сил уделял изучению пути самурая.

– сёгуна нет, – продолжал Сигеру. – Мечей нет. Сложных причесок нет. Кимоно нет.

– Я решил, что это пророчество, – сказал Сохаку, – и отправил сообщение князю Гэндзи. Таро доберется в Эдо за сутки. В течение недели он должен будет вернуться вместе с нашим князем. Ты встретишь его.

– Заслужил ли я подобную честь? Ведь тем чужеземцем, о котором говорил князь Киёри, может оказаться кто-то другой, а вовсе не я.

Дзимбо имел в виду предсказание князя Киёри о том, что в канун Нового года появится чужак, от которого будет зависеть судьба клана Окумити. Сохаку слабо верилось в это. Он вообще не испытывал особого доверия к пророчествам. Если князь Киёри и вправду мог так замечательно предвидеть будущее, что ж он не воспрепятствовал собственному убийству? Впрочем, никто и не требовал от Сохаку веры. Он него требовалось лишь исполнять приказы своего сюзерена. Но даже это было скользким вопросом. А вот насколько скользким – этого Сохаку еще не решил.

– Ты – единственный чужеземец, известный клану, – сказал Сохаку. – Новый год приближается. Так кто же еще это может быть?

В настоящий момент настоятеля куда больше интересовал Сигеру. Возможно, Сохаку удастся застать его врасплох и связать. В противном случае, когда прибудет князь Гэндзи, они окажутся в чрезвычайно неловком положении. Ведь они – лучшие кавалеристы клана. И вот они сидят под запертой дверью, а безумец, лепечущий всякую чушь, человек, которого они обязаны охранять, не подпускает их к собственному оружию.

– Я пойду приготовлю еду для господина Сигеру, – сказал Дзимбо и, поклонившись, отправился обратно на кухню.

Просто поразительно, как хорошо он за столь краткий срок изучил японские обычаи. Сильнее всего Сохаку поразило то, как быстро чужеземец усвоил их язык. Тоунсенд Гаррис, американский консул, прожил в Японии уже четыре года и до сих пор не знал японского, не считая нескольких слов, да и те выговаривал с большим трудом. Сохаку слышал это собственными ушами, когда сопровождал князя Киёри в резиденцию дипломата в Эдо. Дзимбо же всего за год заговорил так, что и не отличишь от японца.