Марина Алексеева - Пираты Короля-Солнца Страница 26

— Вы этого не сделаете, виконт де Бражелон!

— Именно это я и сделаю, — твердо сказал Рауль.

— Только попробуйте, — прошипел Ролан.

— И что же тогда будет? — насмешливо спросил Рауль.

— А вот увидите! — заявил шевалье де Линьет.

6. ТАЙНЫЕ ДУМКИ РОЛАНА ДЕ ЛИНЬЕТА, РАУЛЯ ДЕ БРАЖЕЛОНА И АНРИ ДЕ ВАНДОМА

Анри де Вандом устало опустился на сундук. 'Боже мой, а ведь виконт, по большому счету, прав. На мне лежит ответственность за судьбу Ролана. Я виновата во всем, а ведь я в долгу перед его старшим братом — виконт де Линьет первым бросился на мою защиту, и, хотя бой с придворными злодеями был неравным, он не отступил, пока сам не был ранен. Роланчик, младший брат, последний представитель Дома де Линьетов. Как же я могла об этом забыть? Если с Роланчиком случится несчастье, какими глазами я взгляну на Жюльетту де Фуа, мою подругу детства? Конечно, Ролана нельзя было брать в такой опасный поход!"

— И кого же вы думаете назначить сопровождать шевалье де Линьета к маме в Нант или к сестре в Париж? — спросил Анри.

— Кого придется, — ответил Рауль, — Оливье, например, или старшего брата — Жюля. Уж он-то не упустит!

— Вы хотите лишить нас последнего шанса подняться над судьбой? — с упреком сказал Ролан, — Виконт! Жюль, мой брат, не от хорошей жизни поехал в Алжир!

— А кто туда едет от хорошей жизни? — мрачно спросил Рауль.

— Я! — заявил Вандом, — А почему бы вам, виконт де Бражелон, именно вам не поехать с мальчиком? Вы уже немного знакомы с Роланом, знаете, что от него можно ждать, от вас он не сбежит, и вы благополучно доставите нашего несостоявшегося барабанщика к его пенатам. Ваши тулонские поклонницы будут в восторге, а в Париже и с Лавальер своей повидаетесь.

— Болван, — сказал Рауль.

— Предатель, — сказал Ролан.

— А вы думайте хоть немного своей красивой башкой, прежде чем предлагать людям такие вещи! — сказал Анри.

Рауль встал у двери каюты и положил руку на задвижку. Анри де Вандом пристально смотрел на Рауля, сидя на сундуке и болтая ногами. Обидные слова он пропустил мимо ушей, поскольку не считал себя болваном и тем более предателем. 'А ведь виконт, несмотря на ужасный характер, не только отчаянный парень, но и очаровательный! ' И, сам того не желая, Анри залюбовался Бражелоном: белая рубашка, кружевной вороник полурасстегнут, на шее поблескивает золотой католический крест на тоненькой цепочке, темные кудри падают на плечи, лицо, может, немного бледное и вид мрачноватый, тщательно уложенные усики придают облику виконта еще более печальный вид — тот же Д'Артаньян лихо закручивает кончики своих великолепных усов. 'О чем я думаю, и как мне только не стыдно так нагло разглядывать почти незнакомого молодого человека. А глаза у него все-таки красивые. Весь из себя такой — не поймешь какой, то очень милый, то злой как черт. А одевается со вкусом. Ботфорты белые, кружево свисает на отвороты. В порту я и шпоры золоченые приметила, да на корабле отцепил, наверно. Нет, виконт все-таки прелесть' .

— Что вы на меня глазеете, шевалье де Вандом?

Анри смущенно опустил глаза.

''Ах, какая я глупая кокетка! А как же мой Шевалье де Сен-Дени? Неужели я готова забыть нашу встречу и мою клятву?! И мой первый в жизни Настоящий Поцелуй! О нет! Это забыть невозможно. Такие поцелуи люди вспоминают, наверно, в свой смертный час, когда за секунды проносится вся жизнь и лучшие ее мгновения. Но почему Шевалье прятал лицо под бархатной маской? Вдруг его лицо изуродовано? Вдруг у него на лице шрам или какой-то ужасный ожог? Все равно, все равно я люблю только Шевалье де Сен-Дени! Я не должна даже думать о Бражелоне!!!

Анри поднял голову:

— Хочу ума набраться, — заявил он — Болван я или нет, вопрос спорный. Вот вы, такой умник, скажите-ка, какие слова произнес отец Лоренцо в склепе Капулетти, но, чур! — по-английски! Держу пари, что не знаете!

— Зачем? — спросил Рауль.

— Не знаете, не знаете! — захлопал в ладоши Вандом, — А людей болванами обзываете.

Рауль подумал-подумал и выдал;

— Stay not to question, for the watch is coming,Com go, good Juliet I dare no longer stay.

— Ваша взяла, — вздохнул Вандом, — Где это вы так поднахватались?

— Все в той же Веселой Англии, точнее, в Хемптон-Корте. Как-то заезжий театр посетил королевскую резиденцию.

''Вот куда меня занесла судьба из роскошной ложи посла Франции, а рядом сидела прелестная леди Мэри Грефтон".

— Шекспир сейчас в Англии очень популярен, — добавил Рауль, — Во времена Кромвеля театры были запрещены, и теперь народ не пропускает ни одной стоящей премьеры. Одна прелестная леди сказала мне на прощанье: I must be gone and live or stay and die.

— Уйти мне — жить, остаться — умереть, — прошептал Вандом, — Но ведь это же слова Ромео!

Рауль пожал плечами. Театр Хэмптон-Корта и Мэри заслонила Бофорочка.

''Did my heart love till now? for swear it, sight!For I ne'er saw true beauty till this night.[8]

Но это он только подумал.

Ролан пропустил все это мимо ушей. Он лихорадочно обдумывал свои дальнейшие действия. Теперь и Вандом против него. Будь они заодно, могли бы они что-нибудь предпринять? Даже вдвоем им не справиться с Раулем. А он один против Бражелона и Вандома — что он сможет? Силой ему не вырваться. И шпага его осталась в сундуке. Даже будь она под рукой, Бражелон разоружит его в один момент, нечего и думать. Что же делать?

А Рауль задумался над предложением Анри. "Неужели это возможно? Неужели герцог может отдать мне такой приказ? И тогда… — у него даже голова закружилась от невероятной возможности — возвращения с Роланом в Тулон: они догоняют Атоса — ведь Атос сказал Д'Артаньяну, что поедет не торопясь. А дальше? А потом они привезут маленького Роланчика в Париж к сестре. И там Рауль разыщет Анжелику де Бофор! Но, прежде чем встретиться с Анжеликой, он постарается отыскать Роже де Шаверни, поставив букет с колосьями и лилией на окно Дома Генриха Четвертого! И они все вместе попробуют вырвать из застенков Сент-Маргерит Железную Маску! ' И тут Рауль с отчаянием вспомнил, что он не успел рассказать отцу о встрече с Шаверни и его друзьями и не сообщил условный сигнал, по которому Роже де Шаверни будет готов начать действовать. А ведь Роже предлагал ему не много не мало, а восстание за права Филиппа Бурбона, не герцога Орлеанского, младшего брата короля, а другого Филиппа, близнеца Людовика Четырнадцатого. Он не поверил Роже, но увидел этого несчастного принца на Сент-Маргерит собственными глазами. Слова Роже сбылись… Как он сказал? "Господи! Дай этому Фоме Неверующему собственными глазами увидеть нашего принца Филиппа Бурбона и убедиться в том, что я прав. Если Бог меня слышит, вы увидите этого принца! ' Рауль вздрогнул от неожиданной мысли: теперь, когда Д'Артаньян по приказу короля умчался в Париж, у Атоса развязаны руки, и он вполне может взяться за освобождение этого принца. Если вспомнить славные дела графа де Ла Фера, его участие в побеге Бофора в канун Фронды, совсем недавнюю Реставрацию Карла Второго — освобождение Железной Маски вполне в стиле Великого Атоса! Но верные люди, повстанцы Шаверни, готовые отдать жизнь за свободу принца, преклоняющиеся перед его отцом, Великим Атосом, где-то скитаются по злачным местам Парижа, ведя вийоновский образ жизни, маясь в бездействии, с тех пор как Рауль не поверил Шаверни и отказался возглавить повстанцев. "Роже де Шаверни никто не знает, но добрая половина Франции знает Рауля де Бражелона. Ваше имя, виконт, привлечет к нам лиц нейтральных", — убеждал его Роже, а он отшутился: 'И огромную толпу к моему эшафоту…"