Эдгар Берроуз - Вечный дикарь Страница 27

Ну легко спрыгнул на землю с противоположной от Ура стороны. В правой руке он сжимал свое длинное мощное копье. В левой у него был каменный топор. Он приблизился к огромному зверю сзади. Лишь когда юноша находился в нескольких шагах от медведя, тот заметил его. Никто в джунглях не умеет двигаться так бесшумно, как первобытный человек.

Ур уставился на дикаря, но в этот самый момент Ну могучей мускулистой рукой метнул копье в зверя. Тот как раз двинулся вперед, желая схватить легкомысленное существо, дерзнувшее напасть на него. Копье пронзило животному грудь, глубоко войдя в его мохнатую тушу.

Ну оставался на прежнем месте, выжидая и перебрасывая каменный топор из одной руки в другую. Пещерный медведь, встав на задние лапы, двинулся на человека, свирепо разинув пасть и раскинув лапы, он приближался, делая время от времени попытки ухватить древко торчавшего из его груди копья. Он так рычал от ярости и боли, что, казалось, земля должна содрогнуться.

Когда зверь занёс над ним передние лапы, Ну ловко извернулся и, замахнувшись, нанес удар медведю по голове, после чего мгновенно отскочил в сторону. Разъяренный Ур повернулся и снова двинулся на юношу. Именно этого и ждал Ну. Подпустив медведя поближе, он нанес ему последний, решающий удар топором по лбу, прямо между глаз.

Оглушенный Ур покачнулся и рухнул на землю. Этим немедленно воспользовался Ну, который, одним прыжком оказавшись рядом с раненым зверем, прикончил его. Он не терял ни минуты. Отбросив топор, он набросился на зверя с каменным ножом, который несколько раз вонзил медведю прямо в сердце. Так и не успев прийти в сознание, медведь испустил дух.

Примерно полчаса понадобилось Ну на то, чтобы отчленить голову Ура. Затем юноша стал сдирать со зверя шкуру. Со своими примитивными орудиями он действовал проворнее, чем современные люди, вооруженные острыми стальными ножами. Не прошло и часа, как, содрав шкуру, Ну свернул ее и срезал с медведя большой кусок мяса. Собрав сухих листьев и веток, он развел огонь. Для этого он взял кусок твердого дерева и, вставив его заостренным концом в небольшое отверстие в другом куске дерева той же породы, принялся энергично вращать. Когда огонь разгорелся, Ну нанизал мясо на небольшую ветку и, покручивая его над огнем, приготовил себе ужин. Поглощая полусырое, закопченное жаркое, Ну чувствовал себя удовлетворенным: он победил могучего и опасного противника и вполне заслужил хороший ужин.

Утолив голод, Ну взвалил шкуру на плечи и отправился в обратный путь. Он двинулся прямо к скалам у Беспокойного Моря, поскольку не знал, покинуло ли уже племя насиженные места в поисках более спокойной земли или нет. Когда он вышел из джунглей к подножию скалы, была уже ночь. Беглого взгляда ему оказалось достаточно, чтобы понять: вождь Ну уже увел людей отсюда. Юноша забрался в пещеру, решив в последний раз переночевать дома. Утром он легко и быстро нагонит соплеменников.

Двигаясь по пещере в сторону Нат-ул, Худ ожидал, что девушка начнет сопротивляться, поэтому он пригнулся и вытянул вперед руки, готовясь к борьбе. Конечно, поднимать руку на Нат-ул ему не очень хотелось, но иного выхода не было.

— Худ, — неожиданно произнесла девушка. — Если я добровольно стану твоей, ты обещаешь всегда ласково обращаться со мной?

Юноша остановился в нескольких шагах от своей жертвы. Все складывается не так уж скверно, подумалось ему. Его совсем не прельщала перспектива взять в жены тигрицу, и он готов был с радостью пообещать, что угодно. А уж сдержит он впоследствии свое слово или нет, будет видно.

— Худ будет добрым супругом, — ответил он.

Девушка шагнула к нему, и Худ торопливо распростер свои объятия, готовясь заключить в них Нат-ул. Он не видел, что в правой руке она сжимает каменный нож. Об истинных намерениях Нат-ул Худ догадался лишь тогда, когда что-то острое вонзилось ему в спину ниже левого плеча. Худ. попытался освободиться от объятий девушки, сопротивляясь изо всех сил, но она держала его железной хваткой и вновь и вновь вонзала в него нож.

Пальцами он попробовал ухватить ее за горло, но острыми зубами девушка вцепилась в его руку. Тогда, размахнувшись свободной рукой, он ударил ее по лицу. А в следующее мгновенье нож пронзил ему сердце, и, издав тяжелый предсмертный стон, Худ опустился наземь.

Не медля ни минуты и даже не выяснив, ранен Худ или убит, Нат-ул рванулась к выходу из пещеры. Она быстро мчалась по Бесплодным Скалам и скоро оказалась в долине на другой стороне. По берегу девушка направилась к поселению своего племени, и не подозревая о том, что к этому моменту люди Ну уже покинули свои жилища, двинувшись на поиски новой земли. По пути они разминулись с девушкой всего на полмили. Вождь повел свое племя по дальней стороне джунглей, чтобы подобрать по дороге возвращающихся из похода охотников на мамонта. Уже настала ночь, когда Нат-ул, добравшись наконец до пещер, обнаружила, что в селении нет ни души.

Голодная и уставшая, она заползла в одну из маленьких пещер, высоко на склоне. В ночной темноте не было никакого смысла пытаться отыскать след ушедшего племени. К тому же в одиночку она была почти беззащитна против многочисленных хищников, под покровом ночи подстерегающих добычу.

Девушка уже задремала, как вдруг внезапно ее разбудил странный звук — будто кто-то двигался по склону скалы. Она лежала, едва дыша, и внимательно прислушивалась. Кто это мог быть: человек или зверь? Судя по звукам, неизвестный поднимался все выше и выше. Она поняла, что он — или оно? — обшаривает все пещеры. Еще несколько минут — и он доберется до ее убежища.

Нат-ул покрепче сжала в руке нож. Звуки доносились уже с выступа скалы, находившегося прямо под ней, но вдруг затихли. Затем они послышались снова, но, к великому облегчению девушки, неизвестный двинулся в обратном направлении, вниз по круче. Вскоре все стихло, но Нат-ул еще долго не могла успокоиться. Лишь через несколько часов она погрузилась в глубокий сон.

На рассвете Ну, сын Ну, проснулся. Он поднялся и, сладко потянувшись, вышел из пещеры. Яркий свет солнца ударил ему в глаза. В пятидесяти футах над ним спала девушка, которую он любил больше всего на свете. Прихватив оружие и медвежью шкуру, Ну спустился к источнику. Утолив жажду, он двинулся сквозь джунгли к морю. Здесь он сбросил набедренную повязку и взваленную на плечи шкуру и положил их на камень. В правой руке юноша сжимал нож, чтобы при необходимости защититься от населяющих Беспокойное море громадных рептилий. С наслаждением купаясь, Ну ни на минуту не терял бдительности и внимательно оглядывал воду и берег, готовый в любой момент встретиться с врагом. Страха в нем не было, ибо он не знал иной жизни, кроме этой. Он привык к тому, что в любой момент надо быть готовым защищать себя от какого-нибудь кровожадного обитателя моря, джунглей или гор. Ему это казалось естественным и нормальным. Вы, читатель, или я, окажись мы вдруг в первобытных джунглях, наверное, не выжили бы там и единого дня. Точно так же и Ну, попав на угол 5-ой авеню и 33-ей улицы, в течение нескольких часов, пожалуй, мог бы продержаться, но рано или поздно все равно оказался бы сбит троллейбусом или такси.