Александр Волков - Зорро Страница 27

— Зорро!.. Зорро!.. Я сразу понял, что это был он!.. — раздались отовсюду нестройные возгласы.

— Да, разумеется, это был он, — спокойно продолжил стражник, — но перед лицом смерти мой хозяин вдруг обрел храбрость и стал кричать, что воевать с тряпками может всякий болван!..

— И Зорро не заткнул ему пасть?! — воскликнул кто-то. — Не наколол его на шпагу как цыпленка?..

— Нет!.. Нет и еще раз нет! — с усмешкой всплеснул руками рассказчик. — Он заткнул, конечно, заткнул, но не наколол!..

— Это как? — недоуменно пробормотал вопрошавший.

— Свечи!.. Когда пух из перин падал в их пламя, они лишь слегка потрескивали, распространяя такую вонь, что я чуть не упал со своего паршивого…

— Заткнись, Алонсо! — коротко, но грозно рявкнули снизу.

— О да! — поспешно воскликнул стражник. — Но когда угар развеялся, весь воздух в саду вдруг наполнился таким благоуханием, что я даже зажмурил глаза от удовольствия! А когда вновь их открыл, хозяин стоял в изголовье постели, точнее, того, что от нее осталось, и свечи с обеих сторон освещали его бледную как простыня физиономию! И тогда Зорро сказал ему, что если он еще раз покусится на чью-нибудь невинность, он сделает с его детородным органом то же, что с этими свечами!..

— Изрубит, как сахарный тростник!.. Как табачные листья!.. Как зерна кофе в кофейной мельнице!.. — раздались крики.

— О да!.. Я тоже так думал! — воскликнул вдохновленный рассказчик. — Особенно когда шпага так быстро замелькала по обе стороны от хозяина, что обволокла его как бы сверкающим прозрачным облаком!.. При этом свечи не только остались на своих местах, но и продолжали гореть, окруженные сияющими нимбами, подобными тем, что рисуют над головами святых мучеников!

На этом месте стражник умолк и даже сложил ладони перед грудью, как бы призывая небо в свидетели совершенной правдивости своего рассказа. Слушатели тоже притихли, по-видимому, завороженные представившейся картиной.

— Внезапно нимбы вокруг свечей погасли, — таинственным шепотом продолжил рассказчик, — незнакомец вложил клинок в ножны и вышел на балкон, оказавшись в каких-нибудь десяти футах от меня и Пабло, сидевшего на таком же паршивом банане по другую сторону балкона. Я замер, накрывшись листом, но это было уже лишнее: этому парню не было до нас никакого дела. Он только тихонько свистнул, на свист под балкон легким галопом прискакал вороной конь, парень перескочил через перила, хлопнулся в седло и исчез во тьме так быстро, словно его и не было.

— И… это все?.. — спросил кто-то снизу.

— Все, да не все, — покачал головой стражник. — То есть хозяин тоже решил, что это все, и даже начал потихоньку шевелиться на разодранных перинах… Но как только его рука коснулась одной из свечей, та пошатнулась и стала разваливаться, словно была сложена из игральных шашек!..

— И вторая?! — возбужденно воскликнул чей-то голос.

— И вторая, — коротко кивнул стражник. — Он разрубил их так, как Мигель рубит колбасу на своей доске! А когда горящие фитили упали в облака пуха, мы с Пабло скатились вниз и, не дожидаясь, пока пламя охватит спальню, с криками «пожар!», «горим!» кинулись к колодцу. Кто не верит, может спросить у Пабло, но я готов поклясться на Библии, что не добавил от себя ни единого словечка!..

— Так значит, это был Зорро? — спросил кто-то среди общей тишины.

— А кому же еще быть, как не ему, — задумчиво произнес рассказчик. — Он и знак свой оставил; когда мы набрали воды и оглянулись, стеклянные двери балкона были как будто перечеркнуты огненной молнией!.. Вот так!..

И стражник, взмахнув ножом, начертил в воздухе характерный зигзаг «Z».

Глава 2

К тому времени, когда рассказ стражника подходил к концу, дон Росендо тоже оказался в числе слушателей. Он приехал в Комалу, чтобы встретиться с Остином и заодно немного развлечься, глядя, как необъезженные жеребцы-трехлетки, словно танцуя, выкидывают из седел незадачливых, но упрямых наездников. Стряпчий сказал, что сам отыщет его во время родео, и потому до начала представления дон Росендо неприметно затесался в толпу. Следуя ее преимущественному течению, он в конце концов оказался в таверне Мигеля Карреры, где его дальнейший путь преградила стойка бара с высоким стаканом виски, поставленным перед ним чьей-то предупредительной рукой. Дон Росендо повернул голову в сторону своего непрошеного благодетеля и увидел прямо перед собой смуглое, слегка вытянутое лицо с подчеркнуто правильными чертами: темные, широко расставленными глаза, тонкий прямой нос, четко очерченный рот, черные, аккуратно подстриженные усы и слегка раздвоенный, выступающий подбородок.

— И вы верите во всю эту чушь? — усмехнулся незнакомец, кивнув головой в сторону стражника, уже взобравшегося на стол и азартно рассекающего ножом слоистый от дыма воздух.

— Пока я не нахожу в его болтовне ничего невероятного, — холодно ответил дон Росендо, — более того, я весьма рад, что в здешних краях, где споры по большей части разрешаются кулаком, ножом или револьвером, нашелся-таки благородный человек, который поставил эти весьма действенные средства на службу добру и справедливости!

— Браво! Браво, мой друг! — тихо воскликнул незнакомец, глядя на дона Росендо лучистыми от смеха глазами. — Если этого мифического разбойника когда-нибудь схватят и поставят перед судом, я посоветую ему нанять вас в качестве адвоката!..

— Во-первых, я не давал вам повода называть меня своим другом, — сухо прервал эту речь дон Росендо, — а во-вторых, если этот в высшей степени благородный сеньор когда-либо попадет в руки здешнего так называемого правосудия, он вряд ли прислушается к вашему совету!

— О, даже так! — удивленно вскинув брови, воскликнул незнакомец. — Вы как будто недавно появились в наших краях, а уже говорите так, словно знакомы с этим поборником справедливости!

— Я кое-что слышал о нем, — уклончиво ответил дон Росендо, — и услышанного оказалось вполне достаточно, чтобы составить мнение о человеке, даже не будучи ему представленным!

— Ах, совсем забыл! — смущенно пробормотал незнакомец, как бы ненароком подвигая к дону Росендо его стакан. — Впрочем, я надеюсь, вы меня великодушно извините! Этот шум и гам наполнил мою голову таким звоном, что я… Впрочем, довольно, дон Диего де ла Вега к вашим услугам!

И лицо незнакомца озарилось столь ослепительной улыбкой, что дон Росендо вмиг забыл о назревающей ссоре и с готовностью пожал протянутую ему руку. Впрочем, когда дон Диего поднял свой стакан, приглашая закрепить знакомство, в глазах дона Росендо на миг забрезжило виденье: полуночный всадник и его предостережение не распахивать ворот перед каждым встречным, глухо звучащее из-под черной маски. «В конце концов, совместная выпивка еще не обязывает меня распахивать ворота», — подумал дон Росендо и, взяв поставленный перед ним стакан, коротко кивнул в знак того, что он принимает это любезное приглашение.