Лантерн. Наследники - Татьяна Нефедова Страница 27

Женщина на несколько минут замолчала, шевеля губами в мысленном монологе, затем недовольно продолжила:

— Жозефина все от меня скрывает. Один раз показала кольцо, которое ты ей подарил, и спрятала. Оно дорогое?

Впервые с начала их странного разговора Николашина теща посмотрела Алексу прямо в глаза. Он поежился — на лице мадам не осталось и тени фальшивого миролюбия.

— Да, бриллиант в нем довольно крупный, — подтвердил Алекс. Николаша окончательно взял над ним верх. — Но его главная ценность не в этом…

— Моя дочь и ты, — бессердечные люди! — взорвалась далекая от высоких материй мадам. — Пока я надрываюсь в лавке, вы прохлаждаетесь и, вместо того чтобы продать кольцо и помочь матери, прячете его от меня!

— Но я, правда, не знаю, где оно! — Алексу показалось, что волна неистовой злобы физически ударила его в грудь.

Он закашлялся.

— Так я тебе и поверила, доходяга! — презрительно прошипела Николашина теща.

Вспыхнула мысль: «Это сон! Это просто сон!» На душе стало легче, но по спине пробежал озноб.

— Жозефина не хочет расставаться с кольцом, — робко произнес Алекс, следуя линии Николаши. — Говорит, что оно дважды дорого ей. Во-первых, потому, что для меня это последняя память о моей русской семье, а во-вторых, потому что я ей его подарил. Мы понимаем, как трудно вам одной управляться в лавке, поэтому помогаем, как только можем! Жозефина взяла на себя все хозяйство — готовит еду, убирает, стирает. Я нянчусь с ребенком, чтобы освободить ей время, хотя мне самому не хватает его для работы.

— Для работы?! — еще больше взвинтилась мадам. — О какой работе ты тут болтаешь?! Единственное, за что тебе платят — это вывески для лавок и постоялых дворов. И то, благодаря моим связям!

Николаша хозяйничал в голове и в теле Алекса, заглушая любые попытки протеста:

— Да, мадам, живопись продается плохо, особенно в такой глуши, но я отвезу свои работы в Тулузу.

— Ах, в глуши?! — задохнулась от гнева мадам.

Алекс понял, что они с Николашей только что сморозили глупость.

Мадам Матильда набрала в грудь побольше воздуха и завопила:

— В глуши! Вы только послушайте! Ну и ехал бы в свою Россию, если тебе не по нраву деревенщины вроде нас!

— Простите, мадам, давайте не будем ссориться! Обещаю, я обязательно что-то придумаю!

Несмотря на умоляющие интонации в голосе Алекса, женщина распалялась все больше.

— Мой отец тоже повторял «не будем ссориться», перед тем как вылетел в окно.

Она злорадно расхохоталась:

— Я, конечно, ему помогла немного! Уж очень он меня тогда разозлил!

Алекс не верил своим ушам.

— Что вы говорите, мадам?! — воскликнул он потрясенно. — Этого быть не может! Не наговаривайте на себя, я знаю, вы добрая женщина. Вы просто очень устали!

— Не может быть?! Ну-ну! Видел бы ты, как он замахал руками, когда я его толкнула! Как птица! Вот только полететь не смог!

Мадам Матильда снова зловеще захохотала, но заметила ужас в глазах зятя и поняла, что сболтнула лишнего.

Она резко сменила тему:

— Ты бы спросил у моей дочери, где тайник, Николя. Твое кольцо она, небось, тоже в нем прячет. Мы бы с тобой все продали, а денежки поделили.

Алекс задрожал всем телом, перед глазами поплыли круги. Скорчившись у стены, он закрыл руками лицо.

— Что это с тобой? — услышал он подозрительный голос Николашиной тещи. — Хотя ничего… Посиди пока…

Скрипнул табурет, зашуршала юбка.

«И правда, что такое со мной? — думал Алекс, мучительно продираясь сквозь туман в голове. — Какой ужасный сон… Все, хватит…»

Ему показалось, что в мозгу взорвалась бомба.

И все погасло.

— Осторожно! — сквозь сон услышал Алекс голос Шарлотты. — Не ломай мебель!

— Что случилось? — прошептал он, ощупывая гудевшую голову.

— Ты лбом протаранил тумбочку, — засмеялась девушка. — С нее все упало. Посмотри, что там с твоим телефоном. Кажется, он тоже свалился.

Убедившись, что телефон уцелел, Алекс сложил горкой осколки фаянсовой вазочки, поставил на место помятые ванильные свечи и вернулся под одеяло.

— Тебе лучше пойти в свою комнату, — сказала Шарлотта. — Скоро утро. Эдвард может увидеть.

Ночное небо в окнах-иллюминаторах начинало светлеть.

Алекс придвинулся ближе.

— Не увидит. Он здесь почти не бывает, ему трудно подниматься на третий этаж. А даже если увидит, что в этом плохого, Шарлиз? — спросил он. — Уверен, Дед все понимает.

— Тебе лучше пойти в свою комнату, — повторила Шарлотта. Она попыталась удержать его руку. — Что ты делаешь?!

— Сейчас узнаешь, — прошептал Алекс в миллиметре от ее губ.

ТРЕТИЙ ДЕНЬ

Эдварду пришлось подняться на третий этаж.

— Доброе утро! — крикнул он, переведя дух на площадке между закрытых дверей. — Завтрак уже на столе!

— Я сейчас! — отозвался из своей комнаты Алекс.

— Иду, — сказала Шарлотта, выходя из спальни с рюкзаком на плече. — Доброе утро, Эдвард!

Дед расплылся в улыбке:

— О, юная леди уже готова! Дай мне свою сумку, Чарли. Поторопись, Алекс, нам пора ехать! И проверь, пожалуйста, чтобы все окна были закрыты.

Опираясь на перила, старик зашагал вниз по лестнице.

С сумкой в руках Алекс забежал в гостевую спальню. Бросил беглый взгляд на круглые окна, ненадолго остановился и взял в руки свой карандашный набросок, который Шарлотта бережно прислонила к стене. Почувствовал гулкий толчок в груди и понесся дальше.

После плотного завтрака Эдвард запер входную дверь ключом с круглыми ушками. Шарлотта и Алекс разместились на заднем сиденье, и старый «универсал» не спеша покатил к выезду из деревни.

Дед редко путешествовал с тех пор, как вернулся в Лантерн. Всем говорил, что занят по дому, хотя в реальности просто не чувствовал в себе прежних сил. Предстоящая встреча с друзьями его растревожила. Он суетился больше обычного, однако Шарлотта и Алекс были слишком заняты собой, чтобы это заметить.

Чувства Алекса читались в сияющем взгляде, который он не отводил от подруги. Прошедшая ночь пылала восторгом во всем его теле. Он был уверен — то же самое творилось с Шарлоттой, хотя ее сосредоточенный взгляд не давал для таких выводов ни малейшего повода. Бунтарка и хрупкая фея, стойкий боец и нагая модель — все ее маски исчезли. Рядом с Алексом сидела девочка, похожая на кареглазого эльфа, которая размышляла о чем-то своем.

— Я собирался по дороге заехать к Дилану, твой отец просил договориться насчет ремонта подвала, — напомнил