Эндрю Гросс - Шут Страница 28

— Так, похоже, мне придется решать, как разделить овец между двумя пьяницами, — усмехнулся Болдуин.

По залу эхом прокатилась волна смеха.

— Но, мой господин… — Проситель поднялся. — Как же…

— Молчи, — предупредил его герцог. — Закону следует повиноваться. И следовательно, стадо должно быть передано старшему из братьев. — Разве это не правильно? Однако ж нужно принять во внимание и то, что если овцы пропадут, нам от этого не будет никакого проку. Мне представляется, что есть только один вариант. — Он развел руками. — Я — старший и по праву первородства…

— Вы, мой господин? — ахнул крестьянин.

— Да. — Болдуин широко улыбнулся. — Первый из всех первородных. Разве не так, управляющий?

— Так, сеньор.

Управляющий поклонился.

— Следовательно, закон будет соблюден во всех отношениях, если стадо перейдет ко мне, — объявил Болдуин.

Ошарашенный крестьянин растерянно огляделся, надеясь найти поддержку.

— По праву первородства беру овец себе, — вынес решение герцог.

— Но, мой господин, овцы единственное, что у нас есть.

Я едва не задохнулся от злости. Прыгнуть на Болдуина, вонзить ему в горло нож. Этот человек, отнявший у меня все, теперь с такой же легкостью и безразличием обирал несчастного бедняка. Но приходилось сдерживаться. Я пришел сюда ради Софи, а не ради мести.

Подошедший оруженосец наклонился к герцогу.

— Ваши соколы ждут, мой господин.

— Хорошо. Что у нас еще сегодня? Никаких дел? — вопросил Болдуин, тоном давая понять, что ответ может быть только «нет».

Я нервно сглотнул. Вот он, мой шанс. Разве не за тем я пришел?

— У меня есть дело, мой господин.

Глава 43

— Дело касается ваших западных земель, — перекрывая гул возбужденных голосов, прокричал я.

— Кто это говорит? — спросил Болдуин, явно недовольный таким вмешательством.

— Рыцарь, ваша светлость, — ответил я, пробиваясь вперед. — Я с отрядом совершил вылазку и разграбил и сжег все деревни ваших врагов на западе.

Болдуин поднялся и повернулся к сенешалю.

— Но у нас нет никаких врагов на западе…

Я выступил из толпы.

— Простите, мой господин, но теперь они есть.

По огромному залу медленно, нерешительно прокатился смех. Он стал громче, когда шутку поняли.

— Это шут, — услышал я чей-то голос. — Представление.

Болдуин недовольно поморщился и шагнул ко мне. От его пронзительного ледяного взгляда у меня похолодело в груди.

— Кто ты, шут? Кто позволил тебе говорить?

— Меня зовут Хью. Из Боре. — Я поклонился. — Учился у Норберта, знаменитого в тамошних местах шута. Мне стало известно, что при вашем дворе давно не слышно смеха.

— Смеха? При моем дворе? — Болдуин прищурился, не понимая, что происходит. — Ты, видно, дурак от рождения, этого у тебя не отнять. Значит, ты проделал столь долгий путь из большого города для того только, чтобы развлечь нас?

— Именно так, ваша светлость.

Я снова поклонился. Наступил решающий момент.

— Что ж, в таком случае… зря старался. У нас уже есть шут. Не так ли, Палимпост?

Палимпост вскочил — старик со всклокоченными седыми волосами, кривой ногой и толстыми, как будто вывернутыми губами. Вид у него был такой, словно его только что разбудили.

— При всем уважении, — сказал я, выходя на середину зала и обращаясь уже ко всему двору, — ходят слухи, что Палимпост и пьяницу не рассмешит. Что он потерял хватку. Проверьте меня. Испытайте. Выслушайте. Останетесь недовольны — я уйду.

— Эй, парень бросает тебе вызов, — усмехнулся герцог, взглянув на старика.

— Прикажите схватить его, мой господин, — забеспокоился шут. — Не слушайте. Он пришел сюда не с добром, а чтобы учинить волнения в ваших владениях.

— Если меня что и волнует, мой сонный дурак, то только твоя тупость. Возможно, парень прав. Посмотрим, что он принес из Боре.

Болдуин сошел с возвышения и направился ко мне.

— Рассмеши нас, и мы подумаем о твоем будущем. Не сумеешь — будешь развлекать крыс в нашей темнице.

— Это справедливо, мой господин, — согласился я, склоняя голову. — Я вас рассмешу.

Глава 44

Я стоял в центре огромного зала. Десятки глаз смотрели на меня.

В группе рыцарей я заметил Норкросса, кастеляна герцога. И хотя он не смотрел на меня, все во мне говорило, что именно этот человек убил моего сына.

— Вы, конечно, слышали историю о корове из Амьена, — прокаркал я, подражая Норберту.

Зрители, переглядываясь, качали головами.

— Нет, не слышали, — крикнул кто-то. — Расскажи нам, шут.

— У двух крестьян было одно денье на двоих, — начал я. — Желая разбогатеть, они решили купить корову, чтобы продавать потом молоко. Как всем известно, самые лучшие коровы — это амьенские коровы. Туда они и отправились. Купили самую лучшую из тех, что можно купить за денье, и вернулись домой. Молока было много, и крестьяне продавали его каждое утро. Проходит какое-то время, и один говорит: «Если случить нашу корову, то их у нас будет две, и молока мы будем получать вдвое больше, а значит, и денег тоже». Пошли они по деревне и нашли самого лучшего быка.

Я оглядел зал. Слушали меня внимательно, многие улыбались… рыцари, придворные дамы, даже сам герцог.

Я заинтересовал их. Я заставил их слушать меня.

— В назначенный для случки день корову привели к быку. Он попытался взять ее сзади, но корова увернулась. Тогда бык зашел слева. Корова повернула зад вправо. Он зашел справа — корова повернулась влево.

Взгляд мой отыскал среди слушателей привлекательную даму, и я подошел к ней. Улыбнулся и покрутил собственным задом. Толпа загудела от восторга.

— Как они ни старались, ничего не получалось. Корова из Амьена никак не желала уступать быку. Впору было отчаяться, но крестьянам не хотелось расставаться с мечтой стать богачами. Подумав, они отправились за советом к самому умному во всем герцогстве человеку, мудрейшему из рыцарей, знающему ответ на любой вопрос.

Я заметил, что даже Норкросс следит за моим повествованием, и направился к нему.

— В общем, к такому, как ты, рыцарь.

В толпе засмеялись.

— Вот тут ты ошибаешься, — расхохотался Болдуин. — Если нужны мозги, их лучше поискать в другом месте.

— Мне приходилось об этом слышать. — Я отвесил герцогу поклон. — Но для моей истории сгодится и он.

Норкросс нахмурился, побагровел и наградил меня сердитым взглядом.

— Итак, пришли крестьяне к этому мудрейшему из рыцарей и изложили ему свой случай. Как быть с коровой? Что делать?