Глаза Сатаны - Константин Волошин Страница 28

К Демиду с Ивасём пристал один офицер из пленных. Ему было лет за сорок. Он был сутуловат, худ, с серыми холодными глазами; волосы его были рыжеватые, а рыжие жёсткие усы стояли торчком. Бороду он брил.

Он очень скоро заинтересовался казаками. Стал подолгу расспрашивать об их землях. А узнав о Сечи, больше не оставлял их в покое, потом стал что-то записывать в потрёпанную тетрадь.

Ивась с интересом наблюдал за его занятием, пытался спрашивать, но это плохо ему удавалось. Но этот немец вдруг пояснил, что намерен подучить казаков языку.

— Надоел мне этот немец! — не раз возмущался Демид.

— Наоборот, Демид! Он нам может помочь, а потом и мы воспрянем. И так нам повезло с нашим планом. Слышал, что вёрст за пять есть лагерь, где содержатся солдаты. Спросить бы нашего немца про этот лагерь.

— Думаешь найти наших?

— Чем чёрт не шутит, Демид! А вдруг!

— Ты, я вижу, Ивась, с удовольствием болтаешь с немцем.

— И тебе советую. Гляди, как я уже управляюсь с их речью! Только и знаю, что тебя перетолмачиваю. А мог бы и сам уже научиться.

— Стар я для этого, Ивась. Занимайся этим ты.

— Нашёл старика! Ещё молодых за пояс заткнёшь, и не одного!

Немец же, его звали Фридрихом фон Грабенфельд, даже посодействовал для казаков такой же свободы, как и у офицеров.

— Демид, я добыл тебе дополнительной жратвы! — как-то прокричал Ивась, протягивая казаку булку и большой пучок разной зелени, где больше всего привлекали стрелы лука.

— Как тебе удалось добыть столько? — удивился Демид. — Я что-то не пойму, что это за зелень.

— Лопай, не спрашивай и не сомневайся! Немцы её трескают вовсю! Это я заработал. Дрова пилил и колол около кухни для офицеров. Дали.

Демид всё же не стал брыкаться. Ивась ему помог, хотя заверял, что уже поел.

С каждым днём Ивась пропадал всё дольше. Часто отправлялся на прогулки по берегу реки, до которой было версты две. Но потом Фриц потребовал к себе и Демида, пояснив, что тот много может поведать ему об обычаях и жизни в Сечи и вообще у казачества.

— На чёрта это ему сдалось? — удивлялся Демид.

— Кто ж его знает, Демид. Зато мы можем отлучаться из лагеря, знакомиться с местностью, много говорить. Я, правда, уже замучился, но зато полезно!

— Да, Ивась, я вижу, ты здорово насобачился в болтовне.

— Что ты, Демид! Чуть-чуть только начинаю. Если б не Фриц, я бы и половины не смог осилить. Здорово у него получается со мной.

— Я смотрю, здесь земли благодатные, — оглядывал Демид окрестности. — В этих землях полно виноградников. Вина, наверное, много.

— Достаточно, Демид. И пива, ещё больше.

— А куда это наши офицеры деваются? Их становится всё меньше.

— Фриц говорит, что их отпускают. Или за выкуп, или по знакомству. Здесь дворянские семьи в большинстве знакомы, хоть живут у разных вельмож. Вот и договариваются.

— А что ж наш Фриц?

— Я спрашивал. Говорит, что денег нет, а со знакомыми вельможами тоже не густо. И ещё говорит, что скорее всего наймётся к победителю.

— Про нас что говорит? Куда нас денут?

— Он незнаком с планами победителей, но говорит, что и нас могут опять брать в солдаты. Мы ведь никому не принадлежим и нас никто не выкупит.

— Опять в солдаты?! Ни за что! Лучше убегу, а там что будет!

— Тут я с тобой согласен, Демид! Думаю, что мы можем ещё покумекать. Попробую у нашего фрица попытать. Что он присоветует. Он много может в этом деле.

— Не подведёт? Не по душе мне все эти немцы, Ивась.

— Тут ничего не поделаешь, — согласился юноша. — Зато он мне обещал подарить свой нож. Ты видел его. Здорово, да?

— Нож — это хорошо, Ивасик. Но для побега этого мало.

— Лучше чем ничего, я думаю. Но послушаем, что скажет наш Фриц. Говорит, что ему могут обещать чин полковника.

— Нам-то что от этого? — Демид безразлично махнул рукой.

Прошло дня три-четыре, и Ивась доложил Демиду, что за города лежат по обоим берегам реки.

— Немного дальше эта река впадает в ещё бо́льшую реку. А та уже течёт до самого моря. И при этом уже в другой стране. Интересно!

— Мне другое интересно, Ивась! Мне б домой податься поскорей!

— А я что-то почти перестал об этом думать, Демид, — и Ивась застеснялся. — Так много интересного с нами произошло, что все памороки забило.

— Молодой! Мальчишка, того быстро и забыл. И жизнь у тебя без трудностей сейчас. Ешь, гуляешь, с немцем базикаешь, от работ нас отстранили. Чего ещё желать? А меня тоска гложет. С годами и ты это поймёшь, Ивасик.

Юноше стало не по себе от слов Демида. Он призадумался.

Вдруг через несколько дней Ивась заявил, что Фриц предлагает им присоединиться к нему.

— И куда же он навострился, Ивась? — Демид насторожился.

— Ты не согласился бы? — неуверенно спросил Ивась.

— Скажи хоть, что нас может ждать в тех землях, хлопец?

— Я не знаю, но Фриц говорит, что там можно хорошо заработать. Знаю только, что в тех землях идёт война. Гишпанцы всё никак не хотят тамошним землям дать свободу.

— А нам какого беса там надо? Пусть себе воюют.

— Ладно, я подробнее расспрошу Фрица, а то и сам почти ничего не знаю.

Но уже через день Фриц сам подсел к казакам.

— Меня посылают в Нидерланды, казаки. Не воевать, а с миссией от земель немецких. По религиозным делам. Вроде посольства. Хотел бы взять вас с собой в качестве охраны. Тут у меня почти нет верных людей, а вы никому не служите и это меня устраивает. Да и привык я к вам. Ещё многое хотелось бы записать про вашу страну. Больно интересно мне.

Ивась не всё понимал, Фриц доброжелательно пояснял, пока казаки не осознали суть.

— Это уже немного лучше, чем война, — проговорил Демид. — Если пораскинуть мозгами, то выходит, что нам лучше согласиться с этим полковником. А деньги нам будут платить?

— Будут, Демид, — ответил Ивась, переговорив с немцем. — Не очень много, а всё же будут. И оружие нам дадут, и одежду. Только ихнюю, не нашу.

— А нашей мы уже давно не видели, Ивась. — И он повернулся к немцу, закивал головой и проговорил: — Гут, гут, гер!

Немец улыбнулся тонкими губами, а Демид спросил юношу:

— Что за вера у них? Они не католики?

— Нет, Демид. У них теперь много вер. Они во многом отошли от католиков