Неожиданный наследник (СИ) - Яманов Александр Страница 29

— Признаюсь, что здесь я бессилен, ибо не обладаю должными полномочиями. Но всегда готов помочь вашей семье, Иоанн Антонович, — произнёс Щербатов.

Спасибо князю за честность. Понятно, что он не принимает подобных решений. Кстати, я разрешил всем наставникам звать меня по имени-отчеству, дабы не плодить лишние церемонии. Тем временем слово взял Панин.

— Я напишу письмо Её Величеству, так как ситуация сложная. Но боюсь, что послание будет идти долго, и ответ мы получим, когда дороги раскиснут. Сидеть же здесь до лета нам не позволяет приказ императрицы.

Вижу, что Никита Иванович действительно задумался, а не делает вид. За несколько месяцев общения я научился более или менее распознавать его поведение. Щербатов вообще вёл себя достаточно открыто. Это не мешало обоим наставникам пытаться осторожно перетянуть меня на свою сторону. Но в обычном общении у нас установились достаточно дружеские отношения. Поэтому сижу и просто молча жду вердикта графа.

— Мне видится только один выход, но придётся согласовать его с губернатором, комендантом и ещё одним человеком, — вздохнув, произнёс Панин, — Завтра же я этим займусь.

Касаемо Вындомского, то его мнение никого не волнует. Думаю, губернатор постарается уйти от ответственности, переложив её на чужие плечи. В итоге так оно и получилось. И загадочное третье лицо мне тоже известно. Надо самому поговорить с Вахромеевым и объяснить сложность ситуации. Ему тоже не нужны лишние неприятности. Но есть ещё один момент. И здесь Никита Иванович удивил меня своей предусмотрительностью. Обычно он излишне ленив, дабы вникать в мелкие подробности.

— Вашим родственникам нельзя селиться во дворце и даже городе. Резкая смена привычного образа жизни может сказаться на них весьма неблагоприятно. Поэтому я напишу ещё и своему управляющему. У меня есть усадьба недалеко от столицы. Где ваши близкие могут жить в похожей обстановке. Дом там лучше, но всё остальное должно им понравиться.

Судя по нахмурившемуся Щербатову, он жалеет, что сам не предложил подобного выхода.

* * *

Далее мы ожидали письма губернатора и продолжали жить без особых изменений. Я занимался с испанцем и проводил большую часть времени в усадьбе. Убеждения отца, наконец, начали оказывать влияние на детей, и они смирились с необходимостью отъезда. Немного сопротивлялись насчёт коров и курочек, но нам удалось убедить всех, что животные попадут в хорошие руки. Только младшие начали плакать, подумав, что мы бросим Бурку. Пришлось долго их успокаивать и ещё сбегать за медовыми калачами, заверяя в том, что пёсик поедет с нами.

Панин со Щербатовым играли в шахматы и постоянно спорили, не забывая о преподавании мне этикета. Сначала они приглашали меня играть с ними. Но после быстрых матов охладели к этой затее, предпочитая общество друг друга, разбавляя его Столыпиным и фон Левенроде, которые не были такими знатоками игры.

А ещё есть доктор Крузе, который, наконец, добился изготовления приемлемой трубки и никак не может успокоиться. Я сразу воспользовался ситуацией и попросил его проверить всех обителей усадьбы, что тот проделал с большим воодушевлением. Кроме трубки, Карл Фёдорович использовал лопатку для осмотра рта и показательно мыл руки. Он сразу признался мне, что уже готовит доклад, где хочет описать столь необычный инструмент и новые способы определения болезней. Начать же он собирается с заметки в газете, ибо опасается насмешек и непонимания уважаемых коллег.

Немного подумав, я предложил немцу провести открытое представление новинок. Например, в больнице или университете, куда можно пригласить коллег и заинтересованную публику. Выдвинутое предложение вышло мне боком. Ведь неугомонный Крузе потребовал в точности расписать, как должен пройти показ. Если бы я знал! Просто слышал про это в одном из рассказов Майора, когда он описывал свой поход в школу. Мол, было сложно, зато удалось увлечь детей, когда рассказываешь всё напрямую. Потому я и предложил данный прожект доктору. Ух, как с ним сложно! Уж больно господин Крузе увлекающаяся натура. Потому придётся придержать ещё несколько идей, которые мне удалось вспомнить. Пусть пока побудут на бумаге, куда я начал записывать все любопытные беседы со своим невидимым наставником.

* * *

Далее события неожиданно закрутились, всполошив сонный городок. Вернее, всех удивило одно происшествие, а второе взволновало только обитателей усадьбы. Но обо всём по порядку.

— Ваня, — заговорщицки произнесла Лиза, когда я пришёл к ним после завтрака, — Антон приехал!

В глазах сестрёнки плясали счастливые искорки, и вся она внутренне прямо светилась. Красивая она у меня! А ещё добрая и хорошая! Даже суровые условия жизни и тяжёлый труд не смогли на неё повлиять.

После разговора с отцом, когда семья осознала необходимость переезда, Елизавета заметно сникла, как и Катя. А вот братья, наоборот, вели себя возбуждённо в ожидании предстоящей дороги и новых впечатлений. Чего говорить о малышне, которая только и обсуждала предстоящую дорогу. Даже Бурка радостно гавкал, махая хвостом поддерживая хозяев.

А тут и Лиза преобразилась. Я сначала не понял о ком речь, но потом вспомнил имя старшего из бастардов отца. Мне самому хотелось пообщаться со столь надёжным молодым человеком, который помогал семье в тяжёлые моменты, начав трудиться с самого детства. Здесь работали все, но Антон проявил завидную смекалку и неплохо продвинулся на службе местного купца.

— Он будет ждать тебя в лавке Сёмужникова, — продолжила шептать Лиза, — Ты сегодня долго не играй с нами. Проверь задачки, которые вчера задал, расскажи новые загадки и иди. Антон тебя очень ждёт.

Ну, раз меня выпроваживают столь милым образом, то надо идти. Обитатели усадьбы тем временем приготовились к уроку. Я ради забавы начал обучать старших арифметике, в коей они не были сильны, хотя и достаточно грамотны. Например, Лиза и тринадцатилетняя Даша, дочка Епистимы, занимались со мной немецким. Да и читали дети Антона Ульриха много, давно затерев до дыр его библиотеку. Мне понравилось, что девушки мечтали по приезде в столицу не о красивых платьях, а новых книгах. Отец хорошо воспитал детей, хоть и был ограничен разнообразными запретами. В итоге к урокам дружно присоединилось всё семейство. Даже женщины садились рядом и внимательно слушали мои задания. Ведь часто они произносились в шутливом виде, веселя окружающих.

Что касается младшего братца, то он оказался весьма похож на мать. Невысокий, круглолицый, рыжеватый и конопатый. Несмотря на забавный вид, взгляд у юноши весьма серьёзен. За мной сейчас особо не следили, и сопровождающий обозник остался на улице. Зайдя в лавку, я оценил количество товаров и мысленно похвалил купца. Тот явно знает своё дело и готов предложить покупателям немало товаров. Но сейчас мне не до торговых дел.

Рыжий, как я решил звать родственника, оказался один. Молодец, точно готовился к моему приходу. Его дальнейшие слова мне тоже понравились.

— Я очень люблю свою семью, Иван Антонович. Но и место своё знаю, ибо вы-то с братьями и сёстрами царских кровей. Пусть они и привыкли к простой жизни и не видят разницы, считая всех роднёй, но оно далеко не так. Прошу об одном — дозвольте находиться рядом с ними и приносить пользу. Заодно я наставлю младших, дабы вели себя иначе, особливо в столице и при чужих людях. Нельзя нам показывать, что Лиза или Пётр считают их ровней. Опасно это, ведь плохие люди могут воспользоваться неопытностью и простотой родичей.

Какой рассудительный молодой человек! То, о чём я только начала думать, он смог выразить несколькими словами. Ещё и верен своим, что доказал делом, которое лучше любых слов.

— Воля ваша, но мне бы хоть лакеем али иным слугой. Лишь бы поближе к своим, — продолжил Антон, — Работы я не боюсь. А кроме всего прочего, ещё и поднаторел в делах торговых. Могу и счетоводу или иному управляющему помочь.