Мишель Зевако - Заговорщица Страница 3

В том же доме, но, конечно, не на сеновале, а в лучшей комнате, на приличной кровати спал еще один человек. Он храпел не хуже Генриха Наваррского, а тот, как известно, мог перехрапеть любого. Каждый, кто подошел бы к дому, узнал бы по этому громкому храпу одного из преданнейших и храбрейших дворян герцога де Гиза, самого господина Бюсси-Леклерка.

Итак, на колоколенке пробило десять, когда к дому приблизились четыре человека: четверо верных слуг Генриха III, смешавшихся с участниками крестного хода для того, чтобы выбраться из Парижа. Монсери, Сен-Малин, Шалабр и Луань уже давно искали случая, чтобы посчитаться с Бюсси-Леклерком. Поскольку Бюсси по праву признавали лучшей шпагой королевства, друзья решили, что раз уж представился случай, то надо действовать наверняка и явиться вчетвером, чтобы справиться со знаменитым фехтмейстером.

Дом, где расположился Бюсси, находился на краю деревни, у большой дороги. Даже если бы началась драка (а слуги Генриха III надеялись провернуть свое дело тихо), никто в деревне ничего бы не услышал. Все четверо решительно направились к дому.

— Ты уверен, что он здесь? — спросил Сен-Малин.

— Я его из виду не терял, — ответил Шалабр. — Не сомневайся: зверь в норе.

Они остановились у самого дома и принялись совещаться.

— Как будем действовать? — спросил Монсери.

— Я хочу драться с ним! — заявил Сен-Малин. — Это мое право!

— А если он убьет тебя?

— Вы отомстите…

— Согласны! — в один голос воскликнули Шалабр и Монсери. — Драться так драться!

— Господа, господа! — охладил их пыл Луань. — По-моему, вы потеряли голову. Нам тут еще дуэли не хватало! Нечего разыгрывать благородство! Этот мерзавец и так над вами поиздевался, когда вы были в Бастилии, а теперь вы хотите, чтобы он нам, каждому по очереди, выпустил кишки!..

Луань был постарше остальных. Хладнокровный, профессиональный, убийца на жаловании у короля, он не знал, что такое жалость или угрызения совести. Надежный удар кинжала — вот что ценил Луань!

Трое остальных по молодости лет еще сохранили кое-какие предрассудки. Конечно, и на их счету были удачные удары ножом в спину из-за угла, но до достойного восхищения совершенства Луаня им было еще далеко. Им пришлось примириться с мудрым советом старшего товарища и наставника.

— Так что же будем делать, Луань?

— Очень просто. Вызовем сюда Бюсси — скажем, что его, мол, герцог ждет. А когда выйдет, аккуратненько его подколем.

Надо сказать, что трое молодых безумцев, смирив благородные порывы, тут же согласились с гениально простым планом Луаня.

— С какой стороны заходить будем? — уточнил Монсери.

— Надо пойти в обход, — сказал Шалабр. — За мной, господа!

Шалабр хорошо ориентировался, поскольку следил за Бюсси-Леклерком весь день.

Вслед за Шалабром они двинулись по тропинке, шагов через двадцать перемахнули через изгородь и оказались во дворе дома. За их спиной был сеновал, где спали те двое незнакомцев, о которых мы уже упоминали; справа — хлев и курятник; впереди — довольно большой крестьянский дом. С одной стороны строения размещалось жилище хозяев, с другой — небольшая комната с отдельным выходом. Ее-то крестьяне и предоставили своему почетному гостю. Шалабр указал на дверь и произнес:

— Там!

— А если он выскочит в окно? — спросил Луань.

— Нет тут окна! — ответил Шалабр.

Действительно, в ту эпоху окна считались излишней роскошью. В обычные крестьянские дома свет проникал через дверь, и через дверь же выходил печной дым — нужно было только открыть специальную верхнюю створку.

— Прекрасно! — заметил Луань. — А теперь — приготовились!

Все четверо вытащили кинжалы; Сен-Малин и Монсери встали слева от двери, прижавшись к стене. Шалабр поместился справа. Луань, убедившись, что его товарищи готовы кинуться на Бюсси-Леклерка как только тот появится на улице, громко постучал в дверь эфесом шпаги.

— Эй! Господин де Бюсси-Леклерк! Вставайте!

— Что там еще? — раздался недовольный голос.

— Скорее! Вставайте! Монсеньор немедленно требует вас к себе!

— Черт возьми, что за спешка! — проворчал Бюсси-Леклерк. — Подождите, сударь, сейчас оденусь…

— Мне вас ждать недосуг. Я еще должен сбегать за господином де Менвилем. Так что поторопитесь!..

Луань бесшумно отскочил от двери и прижался к стене рядом с Шалабром. Зажав кинжалы в руках, убийцы ждали своего часа. Они услышали шаги Бюсси-Леклерка: мастер фехтования уже взялся за дверную щеколду…

Внезапно чей-то спокойный, серьезный голос нарушил ночную тишину:

— Здравствуйте, господа! Похоже, вам не терпится разделаться с добрейшим господином де Бюсси-Леклерком, комендантом Бастилии.

— Проклятье! — выругался Бюсси-Леклерк. — Это еще что за штучки?!

— Нас предали! — завопил граф де Луань.

— Бей его! — откликнулись остальные и, подняв кинжалы, ринулись на незнакомца, что так неожиданно появился у них за спиной.

А человек, видимо, спустившийся во двор с сеновала, спокойно шагнул вперед и вежливо произнес:

— Добрый вечер, господин Шалабр! Приветствую вас, господин де Сен-Малин! Рад вас видеть, уважаемый господин де Монсери!

Медленно опустились воздетые кинжалы. Трое приятелей остановились, потом отступили назад и низко поклонились. Человек, заговоривший с ними, как раз вошел в полосу лунного света, и они узнали его.

Луань ничего не понимал; он был взбешен и очертя голову кинулся на нежданного защитника Бюсси-Леклерка. Но крепкие руки товарищей удержали неистового графа.

— Остановись! Это наш спаситель! — сказал Шалабр.

— Он нас вытащил из Бастилии! — добавил Монсери.

— Перед тобой — шевалье де Пардальян! — заключил Сен-Малин.

Луань остановился, снял шляпу и произнес:

— Будь вы самим папой римским, я бы атаковал вас, но на шевалье де Пардальяна я руки не подниму. Пожалуйста, уйдите, шевалье, а мы побеседуем с господином де Бюсси-Леклерком.

— Так я вам и дамся! — выкрикнул Бюсси-Леклерк из-за надежно запертой двери.

— Ничего, потерпи! Скоро мы высадим дверь и доберемся до тебя! — ответил ему де Луань. — А вас, шевалье, я еще раз прошу уйти. Поймите — за дверью стоит Бюсси-Леклерк! Он наш враг, да и ваш тоже. Раз уж вы не хотите нам помочь, по крайней мере, не вмешивайтесь.

— Господа, — обратился Пардальян к трем приятелям, — когда я имел честь вытащить вас из лап коменданта Бастилии, вы пообещали, что по первому моему требованию уступите мне жизнь троих человек…

— Это так! — в один голос подтвердили Шалабр, Монсери и Сен-Малин.

— Я прошу вас уплатить мне сегодня ровно треть долга: я прошу оставить в покое господина де Бюсси-Леклерка!