Мишель Зевако - Последняя схватка Страница 30

«Черт возьми, этот негодяй очень кстати… Вот на нем-то я и отыграюсь!»

Не долго думая Одэ сорвался с места и вихрем подлетел к капитану маршальской гвардии. Два прыжка — и Вальвер преградил дорогу Роспиньяку; тому пришлось остановиться.

— Эй, Роспиньяк, куда торопишься? — гаркнул молодой граф. — Да ты просто сияешь от радости! Сразу видно, что напакостил! Ты ведь большой мастак по этой части, а?

— Вы с ума сошли! — аж подпрыгнул Роспиньяк. — Это вам не улица! Вы что, забыли, где находитесь?

На них стали обращать внимание. Роспиньяк побледнел от ярости и до крови закусил губу. Он ответил Вальверу свистящим шепотом, надеясь, что и противник заговорит потише.

Роспиньяк попытался проскользнуть мимо Одэ, чтобы избежать драки в присутствии короля, но Вальвер крепко ухватил капитана за плечо и закричал еще громче:

— Я-то ничего не забыл! А вот ты. похоже, запамятовал, что негодяям вроде тебя здесь не место! Я тебя не пущу! Я просто вышвырну тебя отсюда, как вышвыривают негодного лакея.

На этот раз слова Вальвера услышали все, Даже король, который, как мы уже видели, повернулся в ту сторону, откуда доносился шум.

Людовик сразу узнал Роспиньяка, которому никак не удавалось сбросить с плеча тяжелую руку Одэ, В глазах у венценосного подростка вспыхнули недобрые огоньки, и он немедленно перевел взор на маршала д'Анкра.

Пардальян тоже быстро разглядел споривших мужчин. Он слегка нахмурился. Сразу оценив, к каким последствиям может привести безумная выходка Вальвера, шевалье подумал:

«Какое счастье, что я здесь и что король нуждается во мне. Иначе этот сумасшедший бы погиб… Юный король не посмел бы оградить его от мести флорентийца».

— Это ведь один из дворян монсеньора д'Анкра позволяет обращаться с собой таким образом? — спросил Людовик XIII с деланным безразличием.

Приближенные короля были рядом. И Люинь, злорадно улыбаясь, ответил Его Величеству:

— Это — начальник маршальской охраны, сир. Да на нем просто лица нет! Ну и Роспиньяк!

— Вы только посмотрите на маркиза д'Анкра! Он позеленел от злости!

— Так и желтуху подхватить недолго!

— Чтоб ему от нее и сдохнуть!

— И избавить нас наконец от своей особы!

— По-моему, этот смелый дворянин тысячу раз прав: барон де Роспиньяк — редкостный мерзавец и ему не место в королевском дворце!

— В Бастилии ему место, вот где!

— Давно пора вышвырнуть его отсюда!

— Со всеми приспешниками!

— А начать с хозяина:

Все эти соображения дворян из королевской свиты сталкивались, пересекались, перемешивались, разили наповал Кончини и его свору. Каждый старался ввернуть ядовитое словечко, каждый стремился угодить государю.

В любом другом случае король дал бы знак капитану своих гвардейцев, и тот немедленно прекратил бы этот невиданный скандал, арестовав наглецов и упрятав их за решетку, чтобы они могли хорошенько поразмыслить на досуге и раз и навсегда понять, что негоже буянить в королевском дворце и тем более — в присутствии монарха. Это грозило смертью.

Но Людовик не делал никаких знаков. Он стоял молча… Следовательно, Его Величество не гневался. Следовательно, его устраивало, что публично унижен офицер из охраны Кончини, то есть смертельно оскорблен сам маршал. Это было понятно как друзьям, так и врагам фаворита, положение которого сильно пошатнулось.

Однако, услышав похвалу в адрес Вальвера, король заметил с тем же притворно безразличным видом:

— И все-таки эта выходка не сойдет ему с рук.

Приближенные удивились, а Людовик пояснил:

— Как суперинтендант Лувра господин д'Анкр сейчас потребует, чтобы виновный был строго наказан. Граф де Вальвер — достойный дворянин, но он, похоже, не имеет ни малейшего представления о придворном этикете. Мне очень жаль, но по справедливости я вынужден буду согласиться с маршалом…

Пардальян посмотрел на короля с легким презрением и холодно сказал:

— Я должен предупредить Ваше Величество, что удовлетворить просьбу господина д'Анкра о наказании господина де Вальвера — это все равно, что отрубить мне правую руку.

Людовик смешался и промолчал. А шевалье продолжал еще суше:

— Как же я буду защищать вас, если вы хотите превратить меня в однорукого калеку? И как же нам победить, если вы сами покушаетесь на своих преданных сторонников?

— Ну, если так, то это совсем другое дело, — тихо и неуверенно пробормотал король. И, выдавая свои тайные опасения, добавил: — Как он сейчас раскричится!

Пардальян пожал плечами и спокойно заметил:

— Покричит-покричит и успокоится.

В это время все с живым интересом наблюдали за Вальвером и Роспиньяком, Впрочем, их ссора не затянулась и никто не смог в нее вмешаться, поскольку король молчал и как будто одобрял эту, как он сам изволил выразиться, «выходку достойного дворянина».

Поняв, что ему не вырваться из железных пальцев Вальвера, Роспиньяк перестал сопротивляться. С перекошенным лицом, с пеной на губах он прохрипел:

— Клянусь адом, это уж слишком! Дайте пройти, тысяча чертей! Мы встретимся на ваших условиях, когда вам будет угодно! Да пустите же меня!..

Капитан маршальской гвардии совсем потерял голову и заикался от бессильного гнева. Но он все еще старался говорить тихо, чтобы окружающие не услышали мольбы в его голосе.

Все видели, что барону не удается освободиться. И все прониклись невольным уважением к незнакомцу, который с такой легкостью усмирил силача Роспиньяка. А ведь приспешнику Кончили до сих пор не было равных. Все заметили, что губы у барона зашевелились, но никто не разобрал ни слова.

Зато все прекрасно разобрали ответ Вальвера: тот орал так громко, что его услышал бы и глухой,

— Нет, Роспиньяк, я тебя не отпущу, — кричал Одэ. — Вернее, после того, как выполню свое обещание. Помнишь, что я тебе говорил: где бы мы ни встретились, мой сапог по-прежнему к твоим услугам. А я слов на ветер не бросаю.

Вальвер вцепился в Роспиньяка двумя руками и приказал:

— А ну-ка повернись, барон.

Роспиньяк извивался, как. червяк, сопротивляясь с удесятеренной силой. Но все было бесполезно. Вальвер оторвал барона от пола и на вытянутых руках понес к дверям. Какие-то пять-шесть шагов — и, удерживая противника одной рукой, Одэ распахнул другой створку двери. Потом опять крепко схватил врага двумя руками и чуть отступил от выхода. И вдруг снова поставил Роспиньяка на ноги, подтолкнул и скомандовал:

— Вперед, барон!

В тот же миг граф правой ногой дал приспешнику Кончини сокрушительный пинок, который весьма ускорил полет неотразимого, элегантного, грозного барона де Роспиньяка. Было такое впечатление, что страшный ураган подхватил соломинку и швырнул ее в открытую дверь. Раздался дикий вопль, а потом из передней донесся глухой звук, с которым тяжелое тело рухнуло на ковер. Больше барон в зале не появился…