Под спудом тайны - Сергей Дмитриевич Юров Страница 30

У входа стоял высокий худощавый хозяин заведения с усами и в окладистой бороде. На нем ладно сидел новехонький сюртук, под которым виднелась атласная жилетка и поблескивала крупная цепочка от часов.

– Да вот пытаюсь выбить из твоего олуха, Иона Никитич, кто покупал охотничий товар по этой бумажке.

Клюев протянул руку и взглянул на список. Через секунду он отрицательно качнул головой.

– Не помню такой бумажки, не я отпускал, Гаврилка… Он у меня здесь с месяц, прежний сиделец приказал долго жить. Под лошадь попал на Соборном спуске, помер, не приходя в сознание.

В лавку зашел щуплый невысокого роста торговец, поздоровался с хозяином и высыпал на прилавок кучку мелочи.

– Медь вернул на сдачу, Иона Аникитич, посчитай.

– Верю, ступай себе.

– Постойте! – воскликнул сиделец. – Никодим Палыч, вспомните, недели три назад вы зашли в лавку, а здесь дворовый со мной торговался. Покупал пули, дробь и пыжи для барина. С ним приятель еще был, называл его по имени. Имя редкое, никак его не упомню. Может быть, вы поможете?

– Да, припоминаю, было такое, – сказал вошедший хриплым голосом. – Но имя и у меня как-то не отложилось в памяти… Кстати сказать, я тех дворовых в долгополых сюртуках, картузах и сапогах бутылками в тот день еще раз видел…

– Где же? – спохватился Зацепин.

– За рекой, на хуторе купца Котельникова. Товар я туда привез, а они на телеге проезжали мимо в сторону Самовца.

– Cпасибо, это уже кое-что. А сейчас их узнаешь?

– Вряд ли. Ведь всего лишь раз видел, и то мельком.

Торговец пожал протянутую руку и вышел наружу.

– Кто ж такой? – спросил поручик у Клюева.

– Купец Лаптев, по бакалейной части. Весной в Москву поехал, торг вел там месяца два.

– Ну и как? Наторговал?

– Как бы не так, недовольный вернулся. Говорит, в Первопрестольной густо звонят, да жидко едят.

– Хм-м, Москва есть Москва, там вашему брату купцу крутиться надо… Ты, Иона Никитич, все ж потормоши своего помощника, как его… Гаврилу. Пусть вспомнит хотя бы имя того покупщика. Позарез надо! Ищите меня в уездном суде, в Верхнем саду или в Нижнем парке. Договорились?

– Можете не сомневаться, найдем, ежели чего.

– Ну, вот и прекрасно… Да, Иона Никитич, не ссудишь рублей десять в долг? Через неделю верну, будь уверен.

Купец, зная, что поручик тяжел на отдачу, замотал головой.

– Дать – не устать, да было бы что. Всю деньгу в товар ухлопал.

– Ох, все вы бородачи прибедняетесь… Небось, тысячи в кубышке полеживают?

– Где там, Ардалион Гаврилыч? Деньги пух: только дунь на них – и нету! Если б на прибытки да не убытки, то и девать бы некуда…

Зацепин, не сказав больше ни слова, махнул рукой и вышел из лавки. Путь его лежал через Красный ряд, где покупки делали, главным образом, состоятельные люди – дворяне и чиновный люд из разных присутственных мест. Дойдя до его середины, он вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Повернув голову, увидел старого знакомца, купца Терпугова. Тот стоял в дверях своей основательной каменной лавки и, усмехаясь в усы, щелкал семечки.

– Кого я вижу?.. Ардалион Гаврилыч! Вот наконец-то должок свой получу! Сколько уж лет мурыжишь?

Поручик зашел в лавку и сел на видавший виды cкрипучий табурет. На прилавке и полках лежали штуки разноцветной материи, кожаные изделия, меха и всевозможная галантерея: перчатки, галстуки, кружево, шляпы, шали.

– Здрав будешь, Филат Сидорыч. Ну, ты репей! Как увидишь, так давай вспоминать эти паршивые пятнадцать рублей!

– Да что ж мне молчать, коль долг на тебе давний?

– Отдам, только не вдруг, нет при мне подходящей суммы.

– Займи.

– И у кого же?

– Да хоть у соседа моего, мещанина Сидорова. Вон к нему покупательницы так и льнут за бахромой да рюшками!

– Скажешь тоже, я его знать не знаю.

– А я познакомлю.

– Ну тебя к черту!.. Э-э, погоди-ка. Ты ведь родственник губернского секретаря Горелова?

– Двоюродный брат, а что?

– Ты был на именинах его жены?

– Ну, был.

– Я вот о чем. Это чрезвычайно важно, идет расследование. Никто из братьев Матвеевских не покидал дом Горелова надолго? Поздним вечером первого дня торжества, ночью или на другой день утром?

Терпугов задумался, почесывая бороду. Затем закивал головой.

– А ведь было, Ардалион Гаврилыч… Младший братец отсутствовал утром не час и не два. Я рано встал, не спалось. Спина последнее время ноет, подремать не дает. Чем только не лечу, и грязью, и глиной, и растирками разными: из листьев хрена, смесью из меда и столетника. Горчичным порошком пользуюсь, настойкой одуванчика, шерсть овечью прикладываю! Чуть боль сойдет, не так повернусь, не так наклонюсь, и опять. Измучился!..

– Тебя, видать, еще не крутило. Иных так схватит, что гнутой кочергой ходят, выше пола глаз не подымают. А он стоит себе, посмеивается да семечки щелкает. Спина у него!

– Попробуй вот, пожалуйся тебе… Ладно, о Матвеевском. Ушел он, я заметил, семи не было, а вернулся чуть ли не в десять. Я к калитке, слегка прогуляться надумал, а он мне навстречу. Сказал, что в Верхнем парке прохлаждался.

– Та-а-к, учтем, проверим!.. А Горелов плел, что приглашенные, если и выходили, то на короткую прогулку…

– Что он мог утром узреть-то? Спал после возлияний, как убитый!

– Спасибо, дружище!.. Постой, сколько я тебе должен? Я к тому, что…

– Взаймы не дам, даже не заикайся!

– Вот сквалыга!.. Одолжил бы еще пятнадцать, я б тебе на днях тридцатку вернул.

– Ага, известная будет песня: должен, не спорю, отдам не скоро; когда захочу, тогда и заплачу!

– Ну, хоть бы дал какой-нибудь остаток материи на фрак…

– Даром только воду пьют! – усмехнулся купец, вновь занявшись семечками. – Скворец гнездо вьет даром, да и ему скворечник поставь!

– Все балагуришь, все присказки с языка летят?.. Ладно, торгаш, пока! Помалкивай о нашем разговоре.

ГЛАВА 12

Покинув торговые ряды, Зацепин шустро взобрался на Соборную гору, где на самой ее бровке располагались городские присутственные места. Войдя в продолговатое здание, он прошел по коридору к большой выбеленной комнате уездного суда. Канцеляристы в ней прилежно занимались своим делом, их гусиные перья, шумно поскрипывая, без устали выводили на шершавой бумаге букву за буковкой. Секретарь суда, коллежский регистратор Яковлев, был на месте и тоже что-то писал в толстом журнале. Зацепин, подойдя к его столу, громко кашлянул.

– Ардалион Гаврилыч! – встрепенулся щуплый «хозяин уездного суда». – Здравствуйте, день добрый. Что за дельце привело вас к нам?

– Выйдем в прихожую, Михаил Иваныч, – молвил поручик под любопытствующие взгляды писарей. – Есть разговор.

В прихожей он вкратце