Софья Радзиевская - Рам и Гау Страница 31

Муку выпадало не больше удачи. Случалось, в погоне за искрами, увлёкшись, он портил хорошее рубило и в досаде швырял его в кусты. Беда была немалая: они шли по равнине, на которой подходящие камни попадались редко. Вся надежда оставалась на далёкий дымок. И они шли к нему — мальчик, старик и вождь — и вели за собой недовольную ворчащую толпу, не способную заглянуть в завтрашний день ради своего же благополучия. Но эти трое знали, зачем они идут. В их ещё несовершенном мозгу уже пробуждалась дремлющая человеческая мысль.

Глава 31

Люди шли, останавливались и снова шли. Струйка дыма заметно увеличивалась. Она поднималась из вершины высокой горы, самой высокой в цепи гор. Равнина кончалась у её подножия. Склоны гор поросли лесом, виднелись скалистые глубокие ущелья. Струйка дыма переросла в целый столб. Не там ли живёт огонь? Не туда ли нужно за ним карабкаться? Так можно и без него отлично обойтись. Мясо только что убитого оленя тёплое, а кровь — даже горячая, если пить её прямо из перерезанного горла.

Люди орды сбились в кучу перед входом в ущелье. Ну и неприветливо было оно: узкое, тёмное. По дну его, журча на камешках, струился прозрачный ручей.

Любопытная Си нагнулась, зачерпнула воды и с криком отскочила, отряхивая мокрую руку. Люди орды такой горячей воды ещё не знали. Напуганные криком, они отступили переглядываясь. Вдруг в глубине ущелья что-то ухнуло: сорвался и покатился, прыгая по уступам, большой камень. Эхо подхватило и понесло стук его падения. Шум и гром наполнили ущелье. Стая чёрных птиц с криками вынеслась из него навстречу людям. Этого было достаточно, чтобы испугаться. В ужасе они мчались назад, в солнечную заросль кустарника, недалеко от входа в ущелье, и, задыхаясь, попадали на землю.

Но что это? Глухой яростный рёв заставил их тут же вскочить на ноги: кусты затрещали, огромная чёрная туша, ломая и топча всё, что попадалось на дороге, устремилась навстречу. Люди дрогнули. Им хорошо было известно слепое бешенство носорога. Деревьев близко нет, страшное ущелье казалось единственным местом спасения. Рассуждать было некогда. Страх пересилил усталость. Теперь люди мчались обратно к ущелью, ещё быстрее, чем только что от него убегали. Путь был короток, но на нём уже пролилась кровь и слышались жалобные вопли. Носорог гнался за убегающими и, настигая, подкидывал их рогом. Он ворвался в ущелье с тяжёлым топотом, поднимая тучи брызг, бежал вдоль ручья. Однако скользкие камни вскоре утомили его и охладили пыл. Злобно ворча, носорог остановился, повернулся и побрёл к выходу. Люди орды остались висеть на скалистых уступах ущелья — кто куда успел заскочить, увёртываясь на ходу от разъярённого чудовища. Они были так перепуганы и обессилены, что даже не вспомнили о своей обезьяньей привычке — подразнить побеждённого врага. Носорог уже был у выхода из ущелья, когда проказливая девчушка Кама наклонилась, чтобы лучше его рассмотреть, и… соскользнула с уступа прямо ему под ноги. Отчаянный крик матери — Ку — на мгновение озадачил даже это тупое чудовище. Носорог остановился и наклонил голову, словно желая получше рассмотреть маленькое коричневое существо. Ку тут же скатилась со скалы и, подхватив ребёнка, кинулась обратно. Ещё минута — и она была бы спасена. Но удивление уже прошло, ярость вновь овладела носорогом. Страшный удар настиг и подбросил в воздух несчастную мать с такой силой, что ребёнок вырвался из её рук и, отлетев на несколько шагов, упал на камни. Маленькая рука на мгновение мелькнула в воздухе и исчезла. Ещё раз… Но тут кто-то ловкий и быстрый метнулся к ручью перед самым кончиком рога разъярённого зверя и так же быстро прыгнул обратно на скалу. Одной рукой он держался за уступ, другой прижимал к себе спасённого ребёнка. Рам! Он сам не смог бы ответить, как он решился на такой поступок и как успел его совершить. А носорог, убедившись, что до новой жертвы ему не добраться, последним страшным ударом подкинул вверх изувеченное тело бедной матери и снова двинулся к выходу из ущелья.

Вздох облегчения вырвался было из груди людей орды, но тут же перешёл в горестный стон: у выхода носорог повернулся, потоптался и замер, точно безобразная каменная глыба. Но эта глыба жила, ей было мало пролитой крови: она ждала и жаждала ещё.

Время шло, носорог никуда не торопился. Он перешёл немного дальше в тень раскидистого куста и устроился под ним, головой к ущелью. Он лежал неподвижно, только лёгкие движения чутких ушей как бы говорили: я плохо вижу, но зато хорошо слышу.

Но слышать было нечего: люди орды, застывшие на каменных стенах ущелья, казалось, и сами превратились в камень. Едва осмеливаясь дышать, они робко переводили глаза от входа в ущелье на тропинку вдоль ручья, узкую, извилистую. За первым поворотом ущелья она скрывалась из глаз. Что страшнее: грозный сторож у входа — носорог или то, что, может быть, таится там, за изгибом ущелья?..

Нужно было решаться. Горячая вода ручья пуста: ни рыбы, ни ракушек. На каменных стенах — ни пучка съедобной зелени: Голод сжимал желудки. Путь на равнину закрыт, остаётся другой — вверх по ущелью…

Гау больше не колебался. Тихий возглас, взмах руки — и тёмные тела зашевелились бесшумно, как тени, на которые они и походили цветом. Люди орды заскользили с одного уступа на другой, цепляясь за малейшие неровности в стенах ущелья, точно огромные коричневые насекомые. Спуститься вниз не решались: слишком близка уродливая чёрная голова, слишком чутки безобразные уши носорога. С каждым шагом люди удалялись от выхода на весёлую равнину. Сердца их были полны страха, желудки пусты. Третьего пути не было.

Вдруг где-то глубоко внизу послышался гул. Он становился всё громче, к нему присоединился грохот падающих камней. Они неслись сверху, прыгали по выступам стен, с громом валились в ручей. Наконец, раздался удар, от которого дрогнули стены ущелья: огромная скала у входа зашаталась и рухнула, закрывая выход на равнину. Грохот её падения оглушил людей. Они упали лицом на камни и лежали, не чувствуя ожогов от горячей воды, которая взлетала фонтанами от ударов падающих камней. Носорог был забыт.

Но долго лежать было невозможно: перегороженный скалой, ручей быстро вздувался, пенился и вскоре заполнил ущелье во всю его ширину. Оно превратилось в озеро, и уровень воды в нём быстро поднимался.

— Вверх! Вверх! — Ослеплённые брызгами, оглушённые грохотом, люди орды теперь карабкались, прыгали, увёртывались от догонявшего их снизу потока.

Рам мчался вместе со всеми. Он спотыкался и падал чаще других, так как хватался за скалы одной правой рукой: левая крепко прижимала маленькое тельце, беспомощно мотавшееся на его плече. Он бежал и плакал от ужаса перед тем, что творилось вокруг. Но ему и в голову не приходило сбросить живую ношу и тем облегчить себя.