Месть Орла - Энтони Ричес Страница 32

что эти разрисованные обезьяны будут пытать захваченных парней достаточно долго, чтобы свести их с ума, прежде чем убить, и, конечно же, никто никогда не ожидал увидеть кого-либо из наших снова целым и невредимым. Верус  появился, как снег на голову, три недели назад, совершенно голый, если не считать меховой накидки, заляпанной кровью, которую он отобрал у какой-то,  убитой им, женщины, и болтал о том, что находился в бегах восемь дней. А весил он на тридцать фунтов меньше, чем тогда, когда его схватили.

Трибун решительно кивнул: - Я должен сейчас же  его увидеть .

  -  Легионер кивнул,  открыл двери и что-то кому-то крикнул, затем произнес:   -  Но я не могу ручаться за  рассудок этого человека.

Он, что, не адекватен?

- Не совсем, трибун?

- Как это проявляется? Может быть, он пьет по утрам, чтобы успокоить нервы?

Лицо центуриона сморщилось, как будто его ударили, и его глаза закрылись, а  когда он ответил, его голос перешел почти на шепот.

- Нет … но …

- Тогда есть что сказать в его пользу, не так ли?  - Скавр подошел к смущенному центуриону, понизив голос, чтобы его не услышали за пределами комнаты. - Я предлагаю тебе взять себя в руки,  парень, и позаботиться о своей команде, прежде чем она развалится. Ты знаешь, как это происходит: ты можете исполнять свой долг, вести за собой  своим примером воодушевлять  солдат, а можешь просто уйти с дороги. Если ты считаешь, что у тебя нет сил обеспечить своим людям нормальное командование, тогда я предлагаю тебе назначить своего преемника, примипил, и уступить место тому, кто сможет это сделать.

После долгого молчания мужчина снова открыл глаза и выпрямил спину.

- Спасибо, господин трибун. Вы сами можете, просто понизить меня в должности. Хотя, я, конечно, постараюсь навести здесь порядок..   

Скавр кивнул и отвернулся, чтобы взглянуть на карту.

- Понизить тебя в должности, немного выше моих полномочий,  примипил,  даже если бы у меня возникло искушение сделать это.  Кроме того, я и мои люди верим в более приемлемые способы борьбы с офицерами, которые не соответствуют требуемым стандартам. Если ты меня подведешь, то я обещаю в, что тебе негде будет спрятаться от того, кто из нас выживет в этой очевидной самоубийственной миссии.

Через несколько минут ожидания дверь открылась, и в комнату вошел  солдат, вытянулся по стойке «смирно» и бойко отдал честь, глядя на стену позади Скавра. Его обнаженные предплечья были покрыты следами, судя по всему, недавно заживших ожогов, а глаза под копной седых волос светились ярким и жестким взглядом.

- Солдат Верус  явился, как было приказано, господин трибун!

Тунграм потребовалось время, чтобы дать ему оценку, и Марк понял, что перед ним самый лучший легионер, которого он видел с момента их прибытия.  Скавр шагнул вперед, протягивая руку, чтобы пригласить солдата в комнату.

- Присядь, пожалуйста, Верус. Садитесь и вы, господа, не будем церемониться. Он подождал, пока все рассядутся, прежде чем продолжить.  -  Не желая проявить неуважение к твоим товарищам, легионер, ты, пожалуй, самый лучший  солдат легиона, которого я видел за весь день. Как ты думаешь, с чего бы это?

Верус мрачно улыбнулся.

- На этот вопрос легко ответить, трибун. Я видел вениконов вблизи и ожидаю увидеть их снова в ближайшее время.  Когда они перейдут через эту стену, по крайней мере  хоть один человек будет готов встретить их в начищенных доспехах и при оружии.

- Я понимаю. Твой  примипил  сказал мне, что ты недавно совершил почти что подвиг: ты был схвачен местные жителями, а затем тебе удалось сбежать?

Солдат кивнул,  его лицо было совершенно спокойным.

- Верно, трибун. Я провел пятьдесят семь дней в их плену, прежде чем боги сочли нужным показать мне способ сбежать из их крепости.

Скавр наклонился вперед,  внимательно слушая  ответы легионера.

- Хочу предупредить тебя, что я имею право задавать тебе любые вопросы.  Тебя  увели в крепость, которую называют Клык? -  Верус снова кивнул. – Твой примипил   также сообщил нам, что, по его мнению,  тебя взяли в плен с целью принесения в жертву,  поэтому  и не убили на месте.

- Так точно, господин. И я до сих пор верю, что вениконы намеревались моей кровью  напоить своих богов,  как, только достигнут своей первоначальной цели —  сломают мой дух.

Его слова тяжело повисли в воздухе, и Юлий наклонился вперед, чтобы спросить: - Они тебя пытали?

Верус ответил на его взгляд непоколебимым взором.

- Да, примипил. Они пытали меня все эти пятьдесят семь дней. Они держали меня запертым в камере, слишком маленькой для того, чтобы мужчина мог там лежать, большую часть времени, я смдел скорчившись в собственном дерьме.  Я  так мало спал, что я потерял счет времени. Они использовали раскаленные ножи, чтобы прожечь  на моей  коже свои ритуальные узоры, причиняя мне  достаточно боли, чтобы держать в постоянной агонии, но не настолько, чтобы умертвить меня. И они оскорбляли меня другими способами, унижали меня так, чтобы низвести меня из человека в раба,  даже ниже раба…

- Но ты держался стойко?

Солдат с гордостью посмотрел на Скавра.

- Я держался твердо. Да, я кричал в агонии, я выл от своего унижения и плакал, как ребенок, от стыда от того, что они использовали меня как женщину, но я никогда не терял контроля над тем, кем я был.

- А ты кто, легионер?

Вопрос Скавра был мягким, но реакция на него была совсем не такой. Вскочив на ноги и отбросив стул, солдат вытянулся по стойке «смирно» и проревел свой ответ.

- Легионер Верус,  Пятая Центурия, Восьмая когорта, Шестого Легиона Виктории Императорской армии,  господин трибун!

Как только Верус  снова занял свое место и сел под почти ласковую команду трибуна, Юлий задал ему вопрос, на который Марк горел желанием услышать ответ.

- Итак, солдат, расскажи мне, как ты сбежал из Клыка?

Легионер на мгновение посмотрел на потолок, мечтательно улыбаясь воспоминаниям.

- Мои мучители ослабили бдительность и стали небрежными. Они  подумали, что сломили меня, приняв за это мое молчание и мой унылый вид, и, насколько я понял, они поступали  так с другими мужчинами до меня.