Дорогами илархов. Книга первая. Великая степь - Сергей Анатольевич Шаповалов Страница 32

– Ксай! Настоящий ксай! Даже не дрогнул.

Фидар с облегчением выдохнул и тяжело опустился на землю. Спитамен воздел руки к небу, благодаря справедливого Гайтасира.

Исмен сразу не понял, что произошло. Он еще жив! Его противник промахнулся. Не может быть! Промахнуться с такого расстояния! Рука дрогнула, а может, силу ветер не рассчитал – не важно. Главное – он жив, и теперь настала его очередь стрелять. Он вложил стрелу в тетиву и нацелился прямо в побледневшее лицо языга. Глаза того округлились от страха. Подбородок дрожал. Вокруг вновь воцарилась напряженная тишина. Выстрел! И языг не вынес, присел, уклоняясь от стрелы.

– Эй! – недовольно закричали воины. – Он трус!

Тут же засвистели плетки, охаживая спину языга. Его взяли в круг и нещадно стегали. Он упал на землю. Извивался, плакал.

– До смерти не забейте! – остановил вождь разъяренную толпу. – Иди сюда! – поманил он Исмена. – Смельчак!

Энарей осмотрел раны, приказал принести его сумку с лекарствами и медную чашу с углями. Сунул в зубы Исмену рукоять ножа, обмотанную кожаным шнуром. Мальчик взвыл от боли, когда жрец промывал ему голову.

– Терпи, воин, терпи, – приговаривал он.

Исмен чуть не потерял сознание, когда жрец сжал края раны и прижег их раскаленным на углях ножом. Когда он обрабатывал таким же образом раны на боку и на руке, Исмен уже ничего не чувствовал. Все плыло перед глазами. Воины поздравляли его, но Исмен не понимал, чего от него хотят.

– Да он совсем бледный, – испугался вождь сколотов. – Выпей! – Заратата чуть ли не силой влил в рот мальчика крепкое вино. Желудок потеплел, и стало немного легче. – Молодец! – приговаривал вождь и обратился к воинам: – Достоин он, чтобы его посвятили Савру?

– Достоин! Достоин! – закричали воины.

– Тогда ведем его на святой курган.

– Ведем! – подхватили сколоты.

Исмена подхватили под локти и куда-то потащили. Он ничего не соображал. От вина кружилась голова, и заплетались ноги, но какая-то легкость и беззаботность овладела им.

Смеркалось. Степняки запалили факела, много факелов. У подножья высокого кургана их уже встречал энарей с ножом и глиняной чашей. Вперед выпихнули юношу в одной длинной льняной рубахе. Исмен узнал в нем своего недавнего противника. С него сняли все, даже сапоги и анаксириды. Двое сколотов скрутили ему руки и поставили на колени. Жрец оголил правое плечо пленника и сделал надрез. Несколько капель крови упало в чашу. Кровь он разбавил вином. Вождь, Исмен и несколько старых воинов поднялись на вершину кургана. Там они встали кругом. Энарей вышел в центр и вонзил в землю меч Исмена. Он долго читал заклинания на каком-то забытом наречии, затем окропил лезвие меча вином из чаши. Струйка стекла по клинку и впиталась в землю. Жрец передал чашу вождю. Тот пригубил и протянул воину, стоящему рядом. Чаша прошла по кругу. В конце оказалась в руках у Исмена.

– Пей до дна, – потребовал жрец.

– Ксай! Ксай! Ксай! – оглушительно воскликнули сколоты.

Исмен никогда не пил вина, и его совсем развезло. Он плохо понимал, что происходит вокруг. Горел костер. Он сидел в кругу воинов и пел вместе с ними жуткие песни о том, как бесстрашные ксаи отрубают головы врагу и сдирают скальпы, а предательница-смерть всегда скачет рядом. Сколоты кружились в боевых танцах… Фидар и рыжебородый будин укладывали его на подстилку из сена и заботливо укрыли плащом…

Он проснулся рано утром со страшной головной болью. К горлу подкатывала тошнота. Исмен попытался подняться на ноги. Все закачалось и закрутилось перед глазами. Он на четвереньках отполз в густую траву. Его вывернуло. Стало немного легче. Ужасно хотелось пить. Мальчик, наконец, смог встать. Над становьем висела тишина. Воины спали вповалку, увернувшись в плащи. Едва дымили сонные костры. Женщины готовили еду, стараясь не шуметь: разделывали мясо, варили сыр, снимали сливки с только что надоенного молока. Одна из них протянула Исмену чашу с кислой и очень соленой сывороткой. Мальчик жадно выпил все до капли. Живот забурлил и заходил ходуном.

Он вспомнил, что где-то рядом протекает небольшая речка. Решил напоить коней и самому освежиться холодной водой. Наткнулся на Фидара. Аорс сидел на земле, скрестив ноги, и отводил кромку меча узким точильным камнем. Противно чиркал камнем по железу так, что у Исмена холодок пробегал по спине. После нескольких чирканий, поднимал лезвие на уровне глаз и внимательно осматривал кромку. Делал это неспешно, аккуратно. Рядом лежал на спине будин и громко храпел.

– Пусть Табити даст тебе здоровья, – приветствовал Исмен аорса.

– И тебе того же, – кинул быстрый взгляд на него Фидар. – Ну и рожа у тебя, словно вернулся из царства Мары: бледный, опухший, глаза красные.

– Голова болит, – пожаловался Исмен. – Наверное, от раны.

– Это не от раны. Это от эллинского напитка безумия. У эллинов есть такой бог Вакх61. Он научил людей делать из винограда напиток, которого ты вчера с лихвой попробовал.

– Вино, которое я пил в кругу воинов? – сообразил Исмен.

– Оно самое. Вроде противное, кислое, сыворотка от перекисшего молока – и та вкуснее, но почему-то людям нравится. Мало того – золота за него не жалеют.

– Почему так происходит?

– Из-за веселящего свойства вина. Люди пьют его, а Вакх забирает у них разум. Говорят, тем, кто особо усердствует, он сам является: бородатый, растрепанный, на голове рога, а вместо ног козлиные копыта.

– Больше не прикоснусь к напитку Вакха, – поклялся Исмен.

– Почему же, – пожал плечами Фидар. – Просто, надо знать меру.

– А ты как себя чувствуешь? – спросил Исмен.

– Руку еле поднимаю. – Он оголил рукав, показав посиневшее плечо. – Но ничего, пройдет.

– Я хотел коней напоить.

– Нет, – остановил его Фидар. – После напитка Вакха от человека дух плохой. Лошадям это не нравится. Сходи на речку один, умойся, только воду не пей.

– Но у меня во рту, словно выжженная степь.

– Не пей, – настаивал Фидар. – Еще хуже будет. Мясного отвару надо поесть. Да к полудню двинемся в путь. Нас теперь трое. – Он указал на храпевшего будина. – Видишь, какой голосистый.

– Репейника не видел? – забеспокоился Исмен.

– С местной сворой гуляет. У них свой праздник.

– Что с языгами сделали?

– Отпустили. Роксоланы их увезли. Теперь у нас четыре коня и полное вооружение. Хоть прямо сейчас – в бой.

– Откуда кони?

– Мы же вчера языгов одолели в честном поединке. По закону: конь, оружие и доспехи победитель имеет