Карен Харпер - Мастерица Ее Величества Страница 33

Какой далекий путь, сто двадцать пять миль, по четыре мили в час, возможно, десять-двенадцать миль в день. Дурная погода, утомительная дорога, ночлег каждый раз в разных гостиницах или домах, включая несколько, принадлежащих Артуру. Меня охватил гнев из‑за того, что король решил – именно сейчас они необходимы в Уэльсе. Но он обещал, что взамен они приедут в Лондон на летний сезон. Как меня огорчает и тревожит разлука с любым из моих детей, особенно с моими принцами!

У меня было тяжело на сердце из‑за убийства этого прекрасного художника Роберто Фиренце. Ник сказал, что убийца говорил Верайне Весткотт, что я послала его привезти Фиренце и ее. Осуществляется чей-то план помимо моего. Я ожидала уже давно, что кому-то из ближнего круга нельзя доверять, но кому? Кто еще знал, что именно Фиренце и Верайна сделали для меня? Конечно, итальянец беспрерывно говорил. И сейчас, когда король расследует гибель принцев в Тауэре, что еще я могу сделать, кроме как послать охрану и защитить Верайну? И как это сделать из Виндзорского дворца, а не из Лондона, в напряженный рождественский период? Нет, боюсь, мне, к сожалению, придется пока предоставить Верайну и Джейми Клоптона их собственной судьбе.

Глава десятая

Джейми Клоптон со своей серьезностью пришелся нам ко двору, и, по правде говоря, я лучше себя чувствовала, зная, что он спит ночью в лавке внизу, а днем находится поблизости. Ему было всего двадцать, он был не слишком умен, но в высшей степени надежен, и у меня тут же рассеялись подозрения относительно того, что это он мог меня преследовать в крипте. Его присутствие давало мне уверенность в том, что Ее Величество нисколько не желала зла ни мне, ни синьору Фиренце.

Единственная проблема с Джейми состояла в том, что маленький Артур обожал его и заявлял, что хочет, когда вырастет, стать когда-нибудь наемным охранником. А брат Джейми был стражем в Тауэре, поэтому Джейми рассказывал моему сыну множество историй о призраках замка и о заключенных, пока я не попросила его прекратить. Мне не хотелось, чтобы мальчику, как мне, снились ночью кошмары.

Сегодня я с удовольствием наблюдала, как Джейми не меньше Артура наслаждался святочной мистерией, которую разыгрывали на улице за несколько домов от нашей лавки, мистерией о рождении нашего Господа. Хотя вряд ли это могла оказаться комедия, Джейми смеялся и хлопал себя по коленке, видя лошадей, изображающих верблюдов, – с фальшивыми головами, длинными шеями и горбами. Ослы были настоящие, но занимались только тем, что жевали сено над младенцем Христом, из‑за чего тряпочная кукла с нимбом подскакивала на сене.

В эти праздничные дни многие гильдии представляли живые картины или ставили пьесы с диалогами и передвигались с ними с места на место: Ноев ковчег, восхождение на трон царя Давида, хождение Господа нашего по водам или чудесное насыщение множества народу пятью хлебами и двумя рыбами. В этот день все ели поздно, набивая живот овсянкой с черносливом, мясным пирогом и рождественским кексом и запивая вином, и всячески веселясь. Наша семья уже поужинала, вдыхая разнообразные запахи кухни и сладкий аромат наших свечей.

Кристофер играл главную роль в этой мистерии свечных дел мастеров. Он изображал одного из волхвов, поскольку, несомненно, вряд ли мог бы воплотить самого Спасителя. Это было их последнее представление, и он сказал, что хочет после спектакля поговорить со мной наедине. Я знала, что последует: перстень с рубином и ультиматум относительно женитьбы. Он полагал, совершенно справедливо, что я до сих пор потрясена пережитым в крипте и смертью Фиренце. Но если он ожидал положительного ответа, то сильно ошибался.

Я так и думала, что Кристофер сделает мне предложение вскоре после убийства, потому что он не переставал повторять, что я нуждаюсь в его защите. Я решила не дать себя разжалобить и внутренне приготовилась. Кроме того, я ощущала под одеждой свое гранатовое ожерелье, я носила его каждый день, хотя, как правило, скрытым, и это давало мне надежду.

Кристофер рассердился, узнав, что я наняла нового грума. Пустая женская расточительность, сказал он, потому что у меня было всего четыре лошади. Я объяснила ему, что у меня есть деньги на то, чтобы нанять и содержать Джейми, что было чистой правдой, хотя это были монеты из кошелька Ее Величества. Я сказала ему, что никому не удается отогнать смерть от своих дверей, поэтому постоянная торговля пропитанными воском саванами, погребальными свечами и свечами для мессы дает возможность платить Джейми.

Хотя мы делаем и продаем больше погребальных свечей, чем праздничных, сейчас всем хотелось рождественских свечей, чтобы осветить рождественское полено в очаге, так что свечная торговля процветала. Наш собственный очаг наверху источал не только древесный дым, но и ароматы плюща, лавра, розмарина и магнолии. Гирлянды остролиста свисали с каминной полки, обвивали лестничные перила, а наше огромное рождественское полено весело потрескивало каждую ночь. Но как мне хотелось забыть припев из рождественской песни, которую мы часто пели. Казалось, он преследует меня, предупреждает, что должно случиться нечто ужасное:

Огонь храни, чтобы зажечьПолено в Рождество.И где он теплится, злой духНе сможет ничего[34].

Неужели тот злодей, что убил Фиренце, подобно злому духу, все еще кружит около моих ярко освещенных лавки и дома? Или стоит здесь, среди кучки зрителей? Ее Величество, которая сейчас временно находится в Виндзорском дворце, очевидно, в это верит, иначе бы она не прислала Джейми. Неужели и она время от времени оглядывается, как я, и смотрит в окно, и кипит от гнева, что кто-то убил ее царственных братьев? Как бы мне хотелось, чтобы король не посылал Ника с принцем Артуром и принцессой Екатериной в этот далекий, дикий Уэльс! Зачем им там такая многочисленная охрана? Я насчитала чуть ли не шестьдесят человек, когда мы с сыном ходили помахать на прощание Нику, покидавшему город вместе со свитой принца.

Я вздохнула, когда пьеса кончилась и люди в париках, изображавшие ангелов, затрубили в трубы, а все зрители зааплодировали. Интересно, Ник уже добрался до Уэльса? Я почти нигде, кроме Лондона, не была, а мне хотелось повидать мир, как мой отец. Но вот чего мне совершенно не хотелось видеть, так это приближающегося Кристофера. В руке он держал корону волхва, лицо его горело страстью.

– Давай поднимемся к тебе, – сказал он с улыбкой и, взяв меня за руку, потянул к дому. – Нам надо побыть одним, прежде чем соберутся все. У меня есть для тебя подарок.