Ольга Крючкова - Парящий дракон Страница 34

Он оторвал взор от свитка и воскликнул:

– Прекрасные стихи! И кто же их автор?

– Я… – призналась Хитоми.

– Да, но я не вижу здесь имени твоего возлюбленного!

Хитоми засмущалась, её щёки залил яркий румянец.

– Неужели вы так ничего и не поняли?

Тоётоми снова воззрился на свиток, затем на Хитоми, мастерски изображавшую неподдельное смущение. Постепенно он начал постигать смысл сказанного невесткой…

– Ты хочешь сказать, что этот слепец – я?

– Да, мой господин…

Тоётоми растерялся: давно столь прелестные особы не изъяснялись ему в любви, да ещё таким изящным способом!

Хитоми, решив окончательно смутить своего свёкра, прочла вкрадчивым томным голосом:

– С тех самых пор, как в лёгкомсновиденьеЯ, мой любимый, видела тебя,То, что непрочным сномЗовут на свете люди,Надеждой прочной стало дляменя![80]

Тоётоми почувствовал, что более не в силах справиться со своим естеством. Он выслушал Хитоми, затем резко встал.

– Я прогневала вас, мой господин? – испугалась невестка.

– Нет… ни коим образом. Я хочу, чтобы ты стала моей наложницей, – решительно преложил он.

– Это честь для меня, – Хитоми встала и поклонилась, понимая, что достигла желаемого.

– Сегодня вечером я жду тебя в своих покоях.

– Я не заставлю себя ждать, мой господин.

Хитоми поклонилась и, раздвинув фусуме, исчезла в сумраке замкового коридора.

Глава 7

Ода Нобунага, расположившись на татами, в своих покоях читал послание сёгуна. Тон письма был достаточно вежливым, но одновременно – предельно жёстким, ибо господин Тоётоми требовал увеличения отчислений в казну сёгуната.

Даймё находился в сложном положении. Сёгун буквально задавил налогами, в то же время Нобунага продолжал поддерживать императора, что составляло весьма ощутимую долю доходов Яшмового дома.

Перед Нобунагой стоял нелёгкий выбор: либо смириться со своей участью и полностью стать марионеткой сёгуна, отречься от обещаний данных императору Гендзи, либо противостоять из последних сил. Последнее продлиться недолго, ибо Тоётоми вышлет против строптивого даймё вооружённую до зубов армию самураев… И что же дальше? – отряд разорит предместья Адзути, но никогда ему не завладеть замком – слишком хорошо тот укреплён, стены настолько крепки, что даже у португальцев нет таких пушек, дабы разрушить их.

Сопротивление непокорного Адзути приведёт сёгуна в ярость: он прикажет осадить замок… Сколько времени Нобунага сможет пребывать в осаде? – вероятно долго… Может ли он рассчитывать на дружественные кланы Тюсингура и Ходзё? Нобунага не мог дать ответов на столь многочисленные вопросы.

Почти шестнадцать лун Хитоми пребывала в горном убежище – хижине Горной ведьмы. Она охотно помогала Юми по хозяйству, дел было хоть отбавляй. Воины, охранявшие девушку, охотились в горах на горных козлов, добывая пропитание.

Моронобу же часто навещал свою возлюбленную, стараясь привозить для неё различные подарки и столь необходимые рис, соль, муку, овощи, фрукты, различные сладости. Старая Юми пыталась развести небольшой огород, но овощи росли крайне плохо – горная почва слишком бедна и камениста. Поэтому надежда была лишь на Моронобу, да добычу охотников.

Когда у Хитоми и её верной служанки выдавалось свободное время, они уходили в горы на прогулку, под пристальным оком охраны, и старая Юми собирала различные травы. Вскоре и Хитоми начала в них разбираться – занятие оказалось весьма полезным и увлекательным.

Прошедшую зиму обитатели хижины Горной ведьмы пережили благополучно: еды и хвороста было в достатке, да и снега выпало сравнительно немного. И вот снова приближались холода. Хитоми не боялась зимы, ибо твёрдо знала: Моронобу любит её и их будущего ребёнка, ведь она – в тяжести, уже примерно на середине срока, и сделает всё, что в его силах, дабы облегчить её пребывание в горном убежище.

Тоётоми Хидэёси настолько увлёкся прекрасной невесткой, что совершенно позабыл о своих наложницах. Почти полгода наложницы томились без внимания и ласки сёгуна, довольствуясь редкими свиданиями с придворной знатью – давать огласку своим отношениям женщины опасались – Тоётоми был ревнив и жесток.

Любовь сёгуна и юной вдовы принесла, наконец, плоды – мнимая Хитоми ощутила беременность. Поначалу, она очень расстроилась, ибо это означало уступить ложе соперницам, а этого ей вовсе не хотелось. Прелестница настолько привыкла проводить ночи с сёгуном, что не желала делить его ложе ни с кем. Она до последнего момента скрывала своё положение, покуда Тоётоми сам не стал замечать её округлившийся живот.

Однажды после очередных бурных любовных ласк, Хитоми стало дурно: голова закружилась, к горлу подступила тошнота.

– Что с тобой? – обеспокоился сёгун.

– Лёгкое недомогание… Сейчас пройдёт, – наложница попыталась улыбнуться.

– Это как-то связано с твоим животом?

Хитоми растерялась.

– Вы всё знаете, мой господин? И вы молчали?

– Конечно. Женщина сама должна сказать о том, что ждёт ребёнка. Надеюсь, он – от меня?

Хитоми вскочила с футона и упала на колени.

– Это ваш ребёнок, господин, не сомневайтесь. Я никогда бы не позволили себе изменять вам…

Сёгун растрогался:

– Не сомневаюсь. Но покуда ты не родишь, мне придётся довольствоваться услугами других наложниц…

У Хитоми потекли слёзы, случилось то чего избежать невозможно… После родов она вряд ли вернётся в покои сёгуна, если только в качестве просительницы.

Ода Нобунага развернул свиток, перевязанный алым шнурком, что означало – предупреждение. Очередное послание из Исиямы от самого сёгуна на сей раз выражало недовольство по проводу присланной суммы – Тоётоми она показалась оскорбительно малой.

Сёгун в резких тонах предупреждал даймё: его может постичь та же участь, что и кланы бывших сподвижников. Нобунага прекрасно знал последствия сёгунского гнева: женщины клана станут вдовами, если вообще останутся живы, девушки – наложницами самураев; дети как излишняя обуза будут убиты, мужчины сложат головы на поле боя, те которые случайно останутся живы, превратятся в ронинов – клан же прекратит своё существование.

Он мысленно возблагодарил Аматэрасу за то, что Хитоми – в надёжном месте, а Юрико, искусно играет при дворе сёгуна роль своей младшей сестры и даже вхожа в покои Тоётоми. Даймё смирился со своей участью, ибо его старшая дочь стала наложницей заклятого врага, но по-крайней мере, она – в безопасности.

Нобунага точно не знал, что предпримет сёгун: подошлёт ли он наёмных убийц, попытается отравить, или сразу осадит замок? Поразмыслив, даймё решил, что сёгун останется верен своим привычкам и прибегнет к яду…