Новая эпоха. От конца Викторианской эпохи до начала третьего тысячелетия - Питер Акройд Страница 34

Ирландия. Однако в кулуарах Ллойд Джордж пообещал националистам, что границу между государствами проложат таким образом, что северная часть не сможет функционировать как экономическая и политическая единица; он как бы намекал, что Северной Ирландии вскоре ничего не останется, кроме как присоединиться к Свободному Ирландскому государству. Официально обозначив договор как урегулирование «между Великобританией и Ирландией», премьер-министр как бы подтвердил несомненную перспективу единого Ирландского доминиона.

Перемежая эти частные посулы угрозами нового всплеска вражды, Ллойд Джордж запугал ирландских представителей и вынудил их подписать договор 6 декабря 1921 года. Коллинз понимал, что соглашение не предоставляет «полной свободы, к которой стремятся и которой добиваются все народы», но считал, что оно дает Ирландии «свободу для достижения» такого положения. Большинство ирландцев с облегчением встретили новости о подписании договора, однако его критики утверждали, что в нем определенно заложено будущее разделение страны. Имон де Валера отказался принести присягу британскому королю и вскоре ушел с поста президента Dáil; Шинн Фейн разделилась на две фракции – сторонников и противников договора. Две эти группы вступят в вооруженное противостояние, гражданская война продлится около года и заберет жизни около 2000 человек – кровавое начало нового «свободного» государства.

Сразу после подписания договора лоялисты Ольстера отказались от вхождения в состав «свободного» государства, утвердив «территорию», «провинцию» или «регион» Северная Ирландия. Союз, в который входила и Англия, назывался отныне «Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии». Пока на юге бушевала война, лоялисты на севере консолидировали свою власть: сформировали избирательные округа так, чтобы гарантировать победу протестантского большинства, и провели Закон об особых полномочиях, который давал лоялистской полиции право обыскивать и арестовывать католиков без суда. Вопрос о границе так и не решился до конца гражданской войны в Ирландии. По окончании же вооруженного конфликта обнищавшее Свободное государство, ныне возглавляемое де Валерой, официально признало договор и отказалось от притязаний на два полукатолических графства на севере – Ферману и Тирон. За это британское правительство списало Ирландии имперский долг. В 1925 году британская пограничная комиссия подтвердила статус Северной Ирландии как страны из шести графств.

В долгосрочной перспективе договор и раздел страны так и не решили «ирландский вопрос» для Англии. В последующие десятилетия лоялисты в Северной Ирландии будут угнетать католическое меньшинство, вызывая негодование по обе стороны границы. Граница, в свою очередь, станет главной целью нападений ИРА, по-прежнему желающей объединить страну и полностью изгнать британские войска с острова. Свободное Ирландское государство меж тем просуществует всего 15 лет, после чего Dáil отречется от статуса доминиона и, приняв новую конституцию, объявит независимость Éire.

В первые дни после подписания договора 1921 года коллеги-либералы из коалиции Ллойд Джорджа поздравляли его с выходом из десятилетнего тупика и достижением определенности в отношении конституционного статуса Ирландии, ведь несколько десятилетий добиться этого не удавалось. Многие правые тем временем с нетерпением ожидали выгод от нового распределения электората: в Вестминстер должны вернуться сторонники унии из Северной Ирландии, тогда как никаких тяготеющих к либералам депутатов с юга страны в палату общин больше не попадет. Избавившись от ирландского вопроса, многие юнионисты вновь стали называть себя «консерваторами» или «тори» и в конце концов восстановили наименование «консервативная партия».

* * *

Однако не все консерваторы приветствовали перемены в Ирландии. Около 50 «стойких» тори-юнионистов отвергли договор, рассматривая его как предательство по отношению к протестантам, живущим на территории Свободного государства. Серию террористических актов ИРА в Северной Ирландии и Лондоне они сочли доказательством того, что Ллойд Джордж вовсе не урегулировал ирландский вопрос, открыто критиковали премьер-министра и пытались настроить товарищей по партии против него. Большинство консерваторов по-прежнему поддерживало Ллойд Джорджа, но их энтузиазм в отношении коалиции угас; и он окончательно испарился, когда премьер принялся продавать бесчисленные титулы и дворянские звания ради собственной наживы. Пособник премьер-министра Бронко Билл Сазерленд раскидывал по лондонским клубам свои сети и вылавливал плутократов, желающих приобрести титул баронета примерно за 10 000 фунтов стерлингов. Таким образом появилось 130 новых баронетов, а также 26 пэров и почти 500 дворян.

Все правительства приторговывали титулами, и тори с радостью пользовались частью доходов от продаж. Однако сейчас их раздражало, что большая часть выручки оседала на личных счетах Ллойд Джорджа, поскольку за ним как за политиком не стояла ни одна партия. Кроме того, делать это в открытую – означало насмехаться над системой, придуманной для прославления и увековечивания британского правящего класса, а также Британской империи и монарха во главе этой империи. Логично, что король Георг V обвинил премьера в «обездушивании» всей системы, что, впрочем, совершенно не смутило эгалитариста Ллойд Джорджа. Многие консерваторы разделяли мнение короля и начали внимательно всматриваться в свои ряды в поисках возможной замены.

Однако у Ллойд Джорджа еще оставалось время на одну последнюю авантюру. Он попытался добиться народного одобрения на военную интервенцию в Грецию для борьбы с возрождающейся из пепла Турцией. Турки не выказали ни малейшего желания провоцировать военный конфликт с британскими войсками, и весь инцидент лишь показал, что Британия очень изолирована, а империя в целом существует на пределе возможностей. Член парламента Стэнли Болдуин, быстро продвигающийся в консервативных кругах, на очередном партийном собрании назвал Ллойд Джорджа «кошмарной кипучей энергией», способной разнести партию тори. Пора было покидать коалицию и правительство, выходить на выборы со своим лидером и собственной программой.

Торжествуя победу на дополнительных выборах и радуясь длительным разногласиям в среде либералов, большинство консервативных парламентариев согласились с Болдуином. Хватит с них валлийского юриста, диктующего свою волю их партии. При этом Остин Чемберлен, недавно занявший пост партийного лидера вместо Лоу, который ушел в отставку по состоянию здоровья, придерживался другой позиции; раскол в партии выглядел весьма вероятным. Вскоре коалиции вынесли вотум недоверия, Чемберлен вышел из правительства, вслед за ним – Ллойд Джордж. Новости об их отставке существенно поправили здоровье Лоу, и он возглавил временный консервативный кабинет. Однако ему предстояло недолго быть у власти – пока распущен парламент и не объявлены всеобщие выборы.

Когда Ллойд Джордж ушел с поста премьера, король Георг предрек, что скоро он вновь возглавит кабинет. Почтенный возраст Лоу и Асквита не позволял им встать во главе страны, время Макдональда еще не пришло, а Черчилль принадлежал к коалиционным либералам, потерявшим свой raison d’être[43]. Без мощной партии за спиной Ллойд Джорджу нечего было и мечтать о возвращении на Даунинг-стрит. Таким образом, тори сперва опутали своего либерального козла отпущения, а уж потом выгнали его в чисто поле.

17

Веселье до упаду

Если события в Ирландии ясно свидетельствовали о разломе империи, то забастовки по всей Англии говорили о надломе в обществе. Страну охватили беспокойство, недовольство и разногласия, да и резня на Западном фронте из памяти