Сергей Калашников - Оператор совковой лопаты Страница 37

Так что кроманьонцы совершенно не тупые, не ретрограды и не ослы упрямые. Как что удобное или полезное подметят – мигом берут в оборот. И строят сразу три больших челна. Ему, Айн и Сайке. Погрузить наковальню в скорлупку из коры и жердочек – дело непростое, надо вводить в корпус серьезный помост в донной части. Жалко обжиговую печку оставлять, из всех его сооружений она получилась самой удачной.

Посмотрел на хлопочущих женщин, и мысли его приняли новое направление. Толстухи ведь ни капельки не жирные. Мясистые, он бы сказал. Таких отобрали условия жизни, мощных телом. Хотя они, эти самые условия, и разумом не пренебрегли. Гребля и шитье – сочетание просто восхитительное. Ломовая сила и тонкая микромоторика. Правду писали антропологи, что древний человек от современного отличался только… а чем он отличался?

Знаниями? Да, другие у этих людей сведения. Того, что они знают о природе, наверное, не знает ни один профессор.

Умениями? В этих условиях их умения максимально соответствуют задачам, которые ставит перед ними жизнь. Если задачи изменятся, люди обретут новые знания, наработают навыки, найдут иные решения, не те, что завещаны предками, а такие, о которых раньше и не догадывались. Так что надо пойти связать щит из коротких жердей под наковальню, чтобы не выдавила днище челноку, – решил Мишка.

И надо потренироваться в гребле. Иначе будет посмешищем, как только они тронутся в дорогу.

Грести однолопастным веслом Мишке не понравилось. В широком челне усилие надо создавать на вытянутых руках, а потом подруливать нужным углом лопасти, что нарабатывается не за несколько минут. Особенно нехорошо то, что он от этого быстро утомляется.

Вытесал двухлопастное, байдарочное. Веселее лодочка пошла, быстро приспособился, но промок. Течет с того конца весла, что направлено вверх. Попробовал манжеты приладить. Немного лучше, но от идеала очень далеко. Стало быть, нужно ставить уключины и садиться спиной вперед. Это, конечно, совсем нехорошо. Если нет рулевого, так голова может отвалиться от непрерывных оглядываний назад. А ведь на большинстве лодок управляется один человек. У детишек – и то собственные каноэ.

Вспомнил о венецианских гондольерах, что гребли, стоя лицом вперед на корме. Весло там оперто на консоль, вывешенную вправо. Однако как при приложении одностороннего усилия на таком расстоянии от оси судна заставить его выдерживать курс, Мишка не понимал. Оставалось попытаться грести на манер рыбьего хвоста, как на гребных судах Японии… или где-то там, в Юго-Восточной Азии, не помнит он.

Сделал веревочный «шарнир» на прилаженной к корме дуге, под ноги положил площадку, чтобы стоять не на коре обшивки, и приступил к упражнению. Идет челнок, но все-таки тоже нехорошо. Обидно тратить столько усилий на перебаламучивание воды. Низковат коэффициент полезного действия, как ему кажется. Вот если бы лопасть была упругая, сгибалась, меняя угол, наподобие рыбьего хвоста!

Что же у него есть такого водостойкого и упругого? Ведь даже намудри он конструктивно и вынеси «пружину» на воздух, забрызгает ее на ходу. Не любят луки намокания. Так что… ха! Можно сделать ломающуюся лопасть, чтобы ходила в шарнире от упора до упора, в зависимости от того, в какую сторону он ворочает валек. Просто под напором все той же воды, в которую погружена. А чтобы не стукала, подложить да хоть бы и те же мешочки с песком. Хотя сложные конструкции обычно работают недолго.

Задумался. Есть еще длинные упругие волосы какого-то животного, что аборигены расходуют только на тетивы для луков. Их привозят откуда-то издалека. Питамакан за пучок, что можно обхватить пальцами одной руки, отдал нож кроманьонцу, что заезжал на днях. Старый, правда, ножик, еще из стали с серой. Но по здешним местам вещь ценная.

Нет, не станет он выпрашивать их для своих сомнительных затей. А вот взять хотя бы прут. Сухой он заметно жестче, но и мокрый упругость теряет не до конца. Взять пучок, насадить на черенок и грести, ворочая вправо-влево. Может быть, кто-то когда-то так делал, и сложилось поверье про ведьм, летающих на помеле. Ухмыльнулся. Но метлу связал. Плоскую в сечении, укрепленную у основания двумя рейками, вроде перемычки веерных граблей. А ближе к окончанию вплел и закрепил на манер перепонки полоску коры площадью в три ладони.

А хорошо идет лодочка. Поковырялся с системой подвеса, вырубил в лесу кривую рукоятку, выбрав деревце с правильно изогнутым стволом, чтобы его приспособление вывешивалось за борт, а не через загнутое вверх окончание корпуса. Приладил лавочку повыше, поскольку стоять всю дорогу при такой конфигурации не обязательно. Приспособил упоры для ног. Что важно – рулить легко. Само получается.

Оплетенная Тыква пристроился рядом на своем челноке. Уравняли скорости. Красиво у мужика мышцы под кожей переливаются. Вот и пот выступил. Интересно. Ну-ка, взвинчиваем темп. А вот тут тягаться с гребцом неразумно. Как только скорость становится выше некоторого значения, рыбный движитель проигрывает. При медленном движении между веслом и помелом просто нет разницы, а вот для крейсерского хода махалка-качалка куда удобней. Это они с кумом Тыквой установили надежно.

Глава 37

В путь

Убытие рода Голохвостых в летний вояж смотрелось необычно. Два тримарана с тетраэдральной мачтовой конструкцией и парусом-крылом смотрелись столь необычно, что на Мишкином челноке с движителем-махалкой глаз бы даже и не остановился. Еще интересна парусная лодочка с тяжелым килем, построенная им осенью. На ней теперь приличных размеров не слишком тяжелый парус, что сшила Зеленая Уточка. На румпеле сидит Карасик. Остальные каноэ выглядят обыкновенно.

Кроманьонцы за зиму и начало весны поднаторели в парусных забавах и решились использовать новинки в походном ордере. По аварийному расписанию каждое из экспериментальных судов обеспечено сопровождающими, но не все так просто. Лавирование – это зигзаги, выписывать которые гребные суда категорически не желают. Кому охота отмахивать лишнее собственными руками?

Когда разобрались с тем, какой курс держать челнокам, чтобы не вилять и не путаться под ногами у «рысаков», выяснилось, что парусники убегают вперед. Ветер нынче удачный, справа и чуть спереди. За счет углов поворота парусов уравняли скорости, и тут закончился плес. Русло сузилось до сотни метров, простор для лавирования оказался маловат, а поскольку река извилиста, многие манипуляции тримаранов потребовали ухода челноков назад. И без них тесно.

Назабавлялись вволю. Весело началось путешествие. Что интересно, ночевали в запланированном месте. Шатры, костры, ужин – Мишка просто тащил то, что велят, туда, куда приказали. Собирал дрова с подростками и спал, завернувшись в меховое одеяло, пока его не разбудили.